Люмрик понимающе кивнул. «Волхви заметно повзрослел за время отсутствия в деревне. Теперь в его детских глазах нет той искры беззаботности. Да, глаза все еще сияют, и даже сильнее, чем раньше, но теперь эту искорку скорее можно назвать искрой праведности», — подумал Люмрик. Беззаботным можно было считать теперь только Добирка — младшего сына Норина, едва научившегося говорить и ходить. Слишком уж все в деревне меняется в последнее время. Люмрик хотел, чтобы хоть детский дух Волхви не пропадал, но, похоже, и дети теперь взрослеют быстрее. Волхви уже не мальчик, похищенный и беспомощный. Неожиданно Люмрика посетила мысль… «Нужно обдумать все трезво. Но Волхви это понравится!» — подумал вождь, вновь улыбнувшись, чем сильно удивил младшего брата.

— Мои гости! — воскликнул Люмрик, опрокинув в себя очередной бокал настойки. — Спасибо всем, за то что пришли!

Застолье уже полнилось не только игроками из известной нам команды, но и гоблинами высшего сословия, которых приглашали сюда особо. В основном для них оно и организовывалось. Слишком многое Люмрику нужно было решить в связи со вступлением в новую должность. Гоблинам было некомфортно, с молодым вождем они перекинулись лишь парой фраз, после чего расселись вокруг стола. С каждым высокопоставленным гоблином прибыла его семья, дети, жены, а также их советники. Больше половины племени было под контролем именно этих членов лесников. Люмрику хоть и подчинялась самая большая группа, но объединись они против него, даже с контролем ловкачей удержать власть было бы тяжело. Поэтому поставить себя правильно перед этими гордыми и кровожадными существами в богатых одеяниях было важной целью сегодняшнего сбора.

Прошло лишь двадцать минут, как вдруг Люмрик решил сказать тост. «Так сразу… Он либо пьян, либо у него конкретный план. В любом случае эти гоблины еще недостаточно пьяны, чтобы полюбить Люмрика так же, как его отца», — подумал Лион, сидевший слева от нового вождя. Справа расположились Глин и Волхви. Такого молодого гоблина было странно видеть за столом с важными членами племени. Но Люмрик теперь решил посвящать брата в дела деревни. Пока еще маленький Добирк играл с детьми высокопоставленных гоблинов. Среди них были и те, кто был старше Волхви. Это еще больше усиливало недовольство среди обрюзгших гостей и их спутников, не менее зажравшихся. Люмрик был похож на лидера революции — мускулистый калека, передвигающийся только с помощью животного. Он не был похож на вождя. Этим и отличался род Норин’бара. Их предки и потомки всегда уделяли внимание тренировкам, не только физическим, но и моральным, пытаясь становиться сильнее и мудрее одновременно.

Мирак и Мирон напряженно держались поодаль друг от друга весь вечер. Пока Мирон делал вид, что у них с Эриком завязалась дружба, посредством контроля разума конечно, Мирак проводил время с Лионом, Лаки, даже с Джейком и Тиной. Команда все меньше казалась командой, скорее сборищем случайных людей, даже не объединенных общей идеей. По сути, так и было. Они все объединились от нечего делать. Запугивание игроков, ступор в одном и том же положении — все это повлияло на их решение быть вместе. Если Лионом двигало желание помочь Люмрику, то уж точно это не заботило почти никого другого. Лаки был новичком, запуганным неизвестными игроками из других миров. Может, он и обладал силой воли, но одного приказа двигаться в иные локации было достаточно, чтобы следовать ему. Точно так же размышляли Мирак и Мирон. Эрик же вовсе был изгоем, долгое время запертым в ледяной пещере. Он решил, что пойти со спасителями будет правильно и мудро. Хотя именно спасители и привели его к новому заточению. К заточению в собственном теле. Джейк тоже пошел за спасителями. Те, кто силой вытащили его из «Гарона», были вынуждены принимать его компанию как благодарность. Тина же пошла за тем, кто стал ее другом и братом. Единственным в «Гароне», кто был за нее, а не за ее умение убивать.

— Помню, как ты пришла в «Гарон», — начал Джейк, сидя рядом с эльфийкой. — Маленький эльф с коротким луком. Тогда я уже начал переживать по поводу своего положения в «Гароне». Когда я увидел тебя, вроде бы уверенную в себе, готовую на игру, то понял, что внутри тебя — маленькая девочка, залезшая в пасть дракона по собственной воле. Тебя так напугала жизнь в неизведанном, опасном мире, что ты сама захотела стать тем страхом, который пугал тебя. Почему-то из всех душ, заблудших в «Гарон», я выбрал именно тебя, ту, кого хочу спасти.

— Ты выкупил меня оттуда, куда я пришла добровольно. Оплатил мне путевку на свободу, — сказала Тина, кивнув ему в знак благодарности.

— Снова я подставляю тебя, принимая в эту команду. Алекс знает, что и ты теперь с нами. Снова ты в опасности.

Тина непонимающе посмотрела на орка.

— Прости, забыл, что не все знают настоящее имя Ледокола, — Джейк рассмеялся, похрюкивая, как всегда, когда смеялся искренне.

— Я и забыла совсем. Почему ему не нравится его имя? — уточнила девушка.

— Алекс нормально относился к своему имени. Имя как имя. Ничего особенного. Как ты спокойно относишься к своему, а я — к своему. Но когда он начал подниматься по карьерной лестнице, стал командиром «Гарона», Беран начал называть его Алешкой. Вот это не понравилось ему. Поэтому он сменил имя на прозвище, а Берана настойчиво попросил не портить ему репутацию. Лишь когда Фарил Уравнитель попросил за него, он согласился. Хотя если Алекс выбешивает Берана, он может и вспомнить обидное прозвище.

— Почему он выбрал такое прозвище? — спросил подошедший Лаки.

Джейк рассмеялся, но как-то неприятно, будто Лаки не знал того, что должен был знать наверняка.

— Лаки, ты — человек. Тебе не понять магии некоторых орков. Она кровожадна. Не как изящная магия эльфов или неожиданная, как людская. Магия орков, какой бы она ни была, — кровава. Будь у тебя магия льда, она была бы больше созидательной. Магия Тины была бы похожа на представление в театре.

— Спектакль! — уточнила Тина, красиво взмахнув волосами.

— Именно! — Сказал Джейк и продолжил серьезно: — Магия Алекса — это айсберг. Не в прямом смысле. Его боевые крики пропитаны льдом. Сама его кожа — прочный лед. Холод вымораживает вены его врагов. Пару раз он вставал со мной в спарринг. Даже не используя свою магию, он показал мне холод смерти.

Рассказ Джейка перебил Люмрик со своим тостом. Лион, сидящий рядом с Люмриком, молча чокнулся с гоблином, даже не глядя на него, и продолжил слушать молодого вождя.

— Сейчас я сделаю заявление, а потом мы с тобой поговорим об этом пленнике, — негромко сказал гоблин магу. Тот кивнул.

Люмрик похлопал ловкача, и тот встал с земли, высоко подняв Люмрика над столом. Прочистив горло, вождь объявил:

— Дорогие соплеменники! Сегодня я хотел бы совместить два важных вопроса в этом собрании за длинным столом лесников! Начнем с первостепенного. — Он достал из корзины, прицепленной к ловкачу, в которой находился и сам, список. Развернув его, он начал перечислять гоблинов, поочередно бросая взгляд на каждого.

— Цо’грин и Дугвар. Вы все-таки одарили нас шансом увидеть вас! — Гоблин по-злодейски раскинул руки. Многие за столом засмеялись, следом и сам Люмрик. Сами Цо и Дугвар натянуто улыбнулись, насколько хватило сил. — Вы сами решите, кого лишат чина, или это сделаю я?

Цо был весь обвешан браслетами и бусами из круглых деревянных шариков. Даже на его ушах висели несколько круглых сережек. Дугвар же был одет в безрукавку с шерстью на воротнике и штаны, похожие на те, что носил Цинбор. Вообще Дугвар был давним последователем Цинбора. Возможно, и он знал про сговор принца с Курло. Однако выяснить это было уже невозможно. Незамедлительно оба затараторили что-то, перебивая друг друга, оправдываясь и обвиняя других. Люмрик поднял руки, призывая их молчать.

— Я так и думал. Тогда тот, кто первый принесет мне то ведро с водой, не лишится чина. — Гоблин показал на ведро, из которого пили ловкачи, собравшиеся на краю поляны. Пару секунд помедлив, Цо и Дугвар вскочили со своих мест и рванули в сторону ведра. Толкаясь и падая под аплодисменты и радостные возгласы гостей, они бежали к цели. Цо’грин, имея явное превосходство в силе, вырывался вперед. Схватив ведро, он обратился к Дугвару, уже обходя его в беге: