— Он также поставил под вопрос сделку Гончих псов и «Гарона». В свете последнего события, — добавил Фарил.

Это немного напрягало Ка, хотя, в общем, не сильно противоречило его планам. Он рассчитывал, что такое могло произойти.

— Мой брат жив и вместе с шестью игроками занимается какой-то ерундой! Чем-то, что важнее его собственной жизни! — Ледокол был зол. Через каждое слово он рычал.

Сейчас, собрав отряд из десяти орков, пяти человек и двух гномов, Ледокол ожидал у ворот крепости еще двух командиров. Одним из них, естественно, был Ка, пришедший один. Его силы хватило бы, чтобы в одиночку уложить половину всех, кто здесь находился. Хотя Ка не смог бы с собой кого-то взять, даже если бы захотел. Его до сих пор не отпускала мысль о Евлае, так легко проигравшем божку Шабуру.

Еще одним добровольцем оказался Фарил. Он привел двух огров и одного начинающего мага. Фарил взял его себе в ученики и планировал таким образом вырастить преемника. Нового преемника.

Парень с темными, как деготь, волосами и в таком же темном плаще стоял рядом с орком. Даже посох у него — и тот был черным. Только кожа была белой. В противовес остальному, видимо.

— Ну что ж, все в сборе, можем отправляться на поиски моего братца! Он и его друзья попортили слишком много нашей крови! — Ледокол произносил длинную пламенную речь, призванную воодушевить бандитов: — Некоторые из вас уже испытали на себе их хитрость и силу! Но все наши поражения случились лишь оттого, что удача была не на нашей стороне! Теперь же у нас настолько большая сила, что никакое везение им не поможет!

Во время длинной, скучной и глупой речи Ледокола к Фарилу подошел Ка, опираясь, как на костыль, на свой АК-47. Он смотрел в пол и не знал, что сказать. Но начать с чего-то следовало:

— Твой ученик? — эльф сглотнул, вспоминая неприятные для него и Фарила события.

Тяжело вздохнув, Уравнитель ответил:

— Да. Гирондиус.

— Гир. Так проще, — начинающий маг откинул капюшон и протянул руку. Он тоже оказался эльфом.

Ка пожал руку и спросил, кивнув в сторону орка:

— Чему он тебя обучает?

— Искусству гравитации.

Ка понимающе кивнул:

— Хорошо… Хорошо, что все-таки этому, — он положил руку на плечо Гиру и сказал — Будь осторожней. Эта магия не так проста, как может казаться. Есть уголки, в которые лучше не залезать… — И, посмотрев в сторону орка, выдохнул последнее: — Не заблудись.

Ка закинул автомат на плечо и отошел в сторону.

Гир напрягся, сжал кулаки и накинул капюшон на голову.

— Ты можешь не понимать, о чем он говорит, бояться или ненавидеть его, но ты обязан прислушиваться к нему. Как и к каждому, — Фарил положил руку на плечо ученика. — Сейчас он прав.

Гир подождал несколько секунд и все-таки решил спросить:

— Он говорил про него?

— Да, — не скрывая, ответил Фарил. — Он считает смерть моего сына своей ошибкой.

Орк не убирал руку с плеча Гира вплоть до отправления. А Гир еще долго не разжимал кулаки.

Ка подошел к Ледоколу. На этот раз запас его желания быть веселым кончился. Ка редко улыбался, поэтому распознать его настроение было тяжело.

— Еще одна колкость, и я прикончу тебя, — сказал орк тихо, но внятно.

— Никаких колкостей, Ледокол, — ответил эльф, вставая рядом с капитаном.

Ледокол смотрел куда-то вдаль, пока не завершились почти все приготовления. Как будто сквозь километры расстояния, сквозь все объекты и препятствия смотрел в душу Джейку.

— Его можно понять. Он ведь не хотел всего этого для себя, — Ка обвел рукой собирающихся бандитов. — Эти идиотские порядки вынудили его. Ваши идиотские порядки. И сейчас, вторя этим порядкам, ты снова совершаешь ошибку.

— Ты думаешь, это нужно прекратить? — спросил Ледокол, бросив взгляд вниз на эльфа.

— Я в этом уверен. Поэтому и хочу помочь тебе с Бераном. У тебя есть идеи?

Ледокол усмехнулся, хотя его смех в этот раз больше был похож на хрюканье:

— Есть одна…

Наконец-то они были близки к завершению квеста. И, обдумав свои дальнейшие действия, они были готовы чуть ли не ко всему. К смертям. К убийствам. К новым предательствам. Цинбор переиграл их. Он явно все продумал. Как и до этого, у него должен был быть план. Поэтому план нужен был и нашей компании.

— Люмрик даже и не предполагает, какой гнидой оказался его брат, — тяжело выдохнув и сунув руки в карманы, сказал Лаки.

— Мы все ему объясним. Он поймет. Как-никак гоблин, пошедший против клана, не может быть спасен даже родственными узами, — ответил Лион, глядя издалека на деревню Черной Чешуи. — Как бы Люмрик ни любил старшего брата, ни гордился им, он не простит его.

— Знаешь… Люмрик не из тех, кто следует давно установленным правилам. Он, скорее, введет свои, — сказал Лаки.

— Я знаю его гораздо дольше… Не настолько он своеволен. Хотя исключать не стоит и этого… — Лион отвел взгляд от деревни и посмотрел на Эрика.

Тот сидел, понурый, на пеньке огромного дерева.

— Не кажется тебе, что он слишком подавлен в последнее время? После встречи с Ледоколом его как током ударило, — сказал Лаки, доставая меч из ножен и замахиваясь им, предвкушая скорую битву.

— Тут не поспоришь. Мне он не казался тем, кто легко сдается. Как минимум месяцы, а может и годы, проведенные в пещере в облике зверя, сделали его сильнее. Уж преследования бандитов он выдержал бы. Случилось, видно, что-то еще… — размышлял вслух Лион.

— Ну что, все готово? — перебил его Мирак, появившийся в метре от парней.

— Да. Дальности точно хватит? — спросил Лион, вновь подумав о главной цели.

— Нашей с братом должно хватить. Даже на пару лишних перемещений хватит. Только недалеко.

Компания находилась в пятистах метрах от деревни гоблинов, где правил их вождь Лорбо, отец Курло. Деревня выглядела богатой даже с расстояния в полкилометра. Несколько вышек с лучниками, сделанных, конечно, наспех, но все же высоких, виднелось отсюда. В отличие от лесников, живших в лачугах, напоминавших больше шалаши и шатры, местные гоблины жили в маленьких аккуратных домиках. Дорога, ведущая к деревне, проходила у подножья скал прямо от самих Шпилей. Именно по таким скалам на путников часто падают камни, прекращая их путешествие. Однако по дороге сюда ни одного камушка так и не скатилось— даже для экзотики. Дорога была приятной: слева — поле с цветами, переходящее в лес, справа — гора, поднимающаяся так высоко, что ее вершину нельзя было увидеть за облаками.

Всю дорогу Лаки поглядывал на Тину. Ему было странно видеть в своих рядах девушку и еще более странным было ощущать себя рядом с ней. Не то чтобы он долго находился в этом мире вдали от женщин, но уже успел привыкнуть к мужской компании. Как будто он и не имел с этим проблем, даже наоборот — был рад видеть рядом нового члена команды. Но ему все же было странно наблюдать, как кто-то легко примкнул к ним. Да, Эрик, братья. Да, почти все как-то резко влились в компанию. Но почему-то он был склонен меньше ей доверять из-за ее резкого решения. А может, это было вовсе и не чувство недоверия… Он сам себя еще не понимал.

— Идиот… — бросил Мирак брату, проходя мимо.

Тот поднял глаза, не понимая, о чем тот говорит. Призрак совсем не мог подумать о том, что брат разозлится на ситуацию с порабощенным разумом Эрика.

— В чем дело? — недоуменно спросил Мирон.

Мирак открыл было, рот, чтобы ответить, но Лион перебил его:

— Пойдемте!

Мирак откашлялся и сказал:

— Потом…

Парни по лесу подобрались поближе к деревне, вышли из кустов на дорогу и, двигаясь вровень, пошли в сторону деревни. Гоблины, заметив их, отправили одного из стражей, чтобы предупредить вождя. Тот быстро спустился со смотровой вышки и побежал к главному шатру.

— Они будто и не ждали нас, — сказал Лаки, кивнув в сторону недоумевающих стражников.

Он потирал рукоять меча, надеясь, что сегодня не придется пользоваться оружием. Хоть один вопрос он хотел решить без насилия. Но, конечно, каждый понимал: это вряд ли получится. Лион попивал чай из маленького термоса, вспоминая вкус любимого напитка, который давно не вкушал. Как и всегда, чай расслаблял его. Но отнюдь не так сильно, чтобы сердце перестало стучать. Призраки, крепко сжав клинки, надеялись в глубине души на хорошую драку. Оба по своим причинам. Мирак хотел выплеснуть злость на брата на противников. Хотя у него все больше проявлялось желание проучить и самого брата, по глупости которого он лишился сейва. Мирон… Мирон же всегда желал хорошей драки. Он был одним из тех, кто любил сразиться, пойти на риск ради веселья. Настоящий игрок. Бандиты из «Гарона», по сути, все разделяли это мировоззрение. Ведь если это игра, то и заморачиваться не стоит! Главное — жить в удовольствие. Такой же была и Тина. Однако жестокость «Гарона» была все же не по ней. Она хотела играть… но как-то иначе. Чтобы веселье не было связано со страданиями. Или хотя бы не со страданиями людей.