Хорошо, хоть не стали открывать дверь своим ключом.

Нега тут же слетела с Таньки и она, ужаленным во все места петухом подорвалась натягивать на себя не без удовольствия потерянные вещи. Кое-что задом наперёд. Дополнительно подбадриваемая Женькиным шипением.

Та уже на низком старте припрыгивала в дверях их комнаты, глядя то в прохожую, то на мелькающую по кровати Таньку.

— Быстрее давай! — в очередной раз недобро фыркнула она, ловя себя на желании уже ринуться к входной двери. Неприятно было заставлять семью ждать.

— Да успокойся, может это просто паук вернулся, — деланно спокойно отозвалась Танька, с третьего раза попадая пуговицей в петлицу шортов.

Решив, что за пару минут Танька всё-таки влезет в свою майку, Женька всё-таки унеслась в коридор.

Натягивая на лицо самое бодрое и радостное выражение из доступных, она едва не свернула от натуги дверной замок. И уже почти выпалила вопрос о том, как они покатались на каруселях. Который застрял у неё в горле, как только она увидела пришедшего.

Это были не родители и не Вовка. Даже не Славка, которого здесь быть и не могло — тот ещё нескоро вернётся со своей учёбы. Но и Славке, и Деду Морозу Женя удивилась бы меньше.

Хлопая глазами и догадавшись прикрыть рот, она молча смотрела на Максима. Который, глядя на неё, робко улыбался и будто норовил что-то обнаружить на дверной коробке — так внимательно её осматривал.

Не говоря ни слова, Женька шагнула назад, выпуская дверную ручку. А Максим, робко глянув в квартирное пространство, всё-таки переступил порог. Всё это в полной тишине. Которая продлилась ровно до того момента, пока в прихожей, хвала небесам нормально одетая, не появилась Танька.

Она глянула сначала на несмело замершего Максима. Потом на робкого истукана, которого изображала Женька. И вынесла свой вердикт:

— Н-да. Это не паук.

А потом конкретно Максиму сообщила:

— Да выдыхай уже. Нет никого.

И Максим выдохнул. Одновременно с Женей. И с Таней. Которая тщательно этого не показала.

Максим в очередной раз провёл гребнем по тёмным волосам. Сразу после расчёсывательного прикосновения волосы ещё имели гладкий, отдалённо напоминающий дэнди, стиль. Но стоило шевельнуться и отойти от зеркала, как они поднимались неструктурными волнами. Обычно Максима это не парило, но сегодня день предстоял ответственный, и проштрафиться уже на начальном этапе причёски совершенно не хотелось. Так что Максим дольше обычного задержал взгляд на вытянутой синей баночке. Танькин (или Женькин?) гель для укладки волос.

Но не успел Максим толком задуматься, в коридоре показалась сама Женька. Не обратив ни малейшего внимания на его причёску и только коротко скользнув взглядом по одежде — белая футболка и джинсы без малейших опознавательных знаков типа брендов, нашивок или хоть каких-то надписей. Чистый минимализм. Максимально выгодный в ситуации серьёзной неопределённости. Такой, как знакомство с родителями.

— Классно выглядишь, — дежурно сообщила Женька. И Максим почувствовал себя чуть увереннее.

— Но может, всё-таки перенесём? — чуть неуверенно предложила она. — В конце концов, нигде не горит и торопиться смысла особенного нет.

Дома новость об общем женихе для Женьки и Таньки восприняли, по большому счёту, спокойно. По очень большому счёту. А так-то Света шикнула на всех о том, какой пример они подали подрастающему поколению. Лера сразу ушла в психологическую защиту, начав выведывать у сестры, чего ей вообще не нравится и чем она недовольна в их примере. А Стас с автоматическим подозрением задумался об этом парне, который ему уже понемногу начинал не нравиться. И не сразу смог успокоить нарастающий поток энергии от Светы с Лерой. А заодно и от Таньки, которая на пустом месте начала докапываться до мелкого — спонтанно решила позаниматься с ним в преддверии учебного года. Мелкий Вовка старания её не оценил и принялся пререкаться, чем только подливал масла в огонь Таниного раздражения. Женька же, как обычно, старалась не отсвечивать где-нибудь подальше и тихо ждала, пока всё не уляжется. И всё постепенно и местами кое-как, но улеглось. И все стали не против знакомства. А какие ещё были варианты?

— Нет, — твёрдо сообщил Максим. — Сегодня — значит сегодня.

И не только из-за нежелания снова готовиться ко встрече. Скорее от нежелания убегать от неизбежного.

Со своими родителями Максим пока не говорил. Но на этот особенно счёт не переживал — сейчас перед ним стояла первостепенная задача произвести хорошее впечатление на чужих. И, если честно, Максим весьма смутно представлял, как это нужно делать. И даже чтение статей в интернете не сильно помогло.

Идя по асфальтированной дороге, Максим не заметил лужи и со всего шага бухнулся туда прямо подошвой ботика. Благо лужа была не слишком глубокой, и поднявшиеся брызги не задели идущих рядом Женьку с Танькой. Кстати, те немного напоминали телохранителей, тщательно выполняющих свой долг по хранению в безопасности его, Максима, тела. Или охранников, следящих, чтобы это тело не сбежало.

Максим тихо хмыкнул. И на всякий случай загадал про себя, чтобы эпизод с лужей остался глупым недоразумением, а не стал приметой, согласно которой Максим совсем скоро сядет в лужу.

Девчонки, выходя из лифта, тихо о чём-то переговаривались. Таньке явно было над чем-то смешно, и Максим на автомате улыбнулся. Хотя чему именно — не знал. Женька вдавила кнопку светлого звонка. Кнопка, к сожалению, работала, и до Максима донёсся приглушённый колокольный звеньк.

По ком звучат колокола?..

Тихая пауза, заполненная робкой надеждой, что никого нет дома. И безнадёжно разрушающий её грохот тяжёлого дверного замка. Максим получше наполнил воздухом грудь, чтобы смотреться посолиднее.

Женщину он узнал сразу — в голове за долю секунды, как из карточной колоды, выпало нужное воспоминание.

Лето. Лагерь. Эта женщина со своим мужем и мелким сыном идёт мимо него по тропинке «Юнната».

Короткое узнавание придало немного сил, и улыбка у Максима получилась даже немного живая. А женщина тем временем открыла дверь настежь, и Максим понял, что ошибся. Это не та женщина.

Та, которую он вспомнил, стоит рядом и уже окидывает Максима придирчивым взглядом. Длинная рыжая чёлка от наклона головы почти закрывает глаза, не давая прочитать эмоций. Но подтянувшиеся к щекам уголки губ — совсем как у Жени, когда та улыбается — вселяли робкую надежду.

— Ну что… заходи… зятёк, — вместо приветствия велела женщина, встречаясь, наконец, с ним глазами. Почти такими же, как Танины.

— Лер, — тихо шикнула на неё та, которая открывала дверь.

Перепутать их было совсем не удивительно. И даже обязательно. Потому что женщины явно были близняшками, хоть и одевались по-разному и делали разные причёски и макияж.

Лера, которая продолжала насмешливо смотреть на Максима, предпочитала яркие острые стрелки и тёмную губную помаду, отчего её черты лица смотрелись резкими и чуть ли не острыми. И распущенные по груди рыжие волосы будто намекали на взрывной характер. Который будто стремилась скрыть одежда — песочная длинная юбка и такого же оттенка блузка.

Света же — мать, как Максиму вроде говорили, Тани — предпочитала более спокойные цвета макияжа, отчего лицо её казалось совершенно не накрашенным, просто таким свежим. Волосы не цепляли взгляд, а были собраны в аккуратный хвост на затылке. А вот футболка имела яркий радужный принт, как-то витиевато переходящий в узор джинсов.

— То есть нас ты не приглашаешь? — проворчала Танька, обиженная, что Лера говорит исключительно с Максом.

— Вы и без приглашения налетите, — беззлобно отмахнулась Лера, делая шаг назад и пропуская в квартиру всю компанию.

На этом инициативу перехватила Света. Обращаясь к Максиму, она представила их обеих, хоть этого уже и не требовалось и деликатно уточнила:

— А вы ведь Максим?