В детстве папа, как и всех, пытался её научить. Но стоило ей оказаться на его руках и понять, что дно под ногами нет… Наверное, слыша её визги, можно было прийти к выводу, будто ребёнка топят или иным способом истязают. Непроизвольная реакция организма, за которую Женьке потом, на берегу, становилось очень стыдно. Особенно когда Славка или Танька начинали её подкалывать. Или, ещё хуже — когда мелкий Вовка начинал утешать. Но преодолеть себя так и не получалось. Так что при необходимости Женька всегда паслась на уровне «лягушатников». Примерно, как сейчас. А вот Максим, наверное, преодолел уже две трети расстояния до противоположного берега. Танька же, не подплыв до середины, бодро и по-собачьи бултыхалась назад.

Внутренние страхи удалось немного унять тем, что всех водяных крыс давно распугали эти два гребца. А монстры посерьёзнее наверняка сожрут сначала Максима, потом Таньку. Так что самой Женьке пока ничего не грозит. И можно всё-таки окунуться — иначе зачем вообще было сюда ехать.

Скрестив на плечах руки, Женька присела, погружаясь до шеи в воду. Зажмурилась. И волевым усилием заставила себя не подскакивать обратно, а привыкать. И, хвала небесам, достаточно быстро привыкла. И так и осталась сидеть на корточках, выглядывая из воды, словно лягушка.

Смешно подёргивая перед собой руками к ней подплыла Танька. С явным намерением обрызгать. Так что Женьке пришлось спешно выныривать и торопливо дрыгаться от неё в сторону. Едва не завалившись, запинаясь о собственную ногу.

Довольная тем, что сковырнула сестру с места, Танька передумала её брызгать. А вместо этого легла спиной на воду, растопыривая руки и ноги, словно она — морская звезда. На зависть Женьке, которая, видимо, боялась утонуть. Танька этого страха не понимала — по природе своей была «поплавком».

— Что, долго ещё будешь пузом по дну елозить? — нагло поинтересовалась она у Женьки, лениво проплывая на течении мимо.

Убедившись, что вокруг нет никого, кто бы решил их подслушать, Женька сообщила сестре, по чему животом она собирается елозить конкретно этим вечером. И та, от неожиданности хлебнула воды — так непривычно было слышать от Женьки пошлую шутку. Хотя Женька в последнее время делала много чего непривычного. Танька машинально провела рукой по губам, словно прогоняя телесное воспоминание.

Максим, видимо, продемонстрировав всю силу, что хотел, вернулся обратно. И очень вовремя вспомнил, что плавать Женька так и не научилась. Поэтому и предложил покатать её на спине. Возможно, по пути планируя научить. Либо не скидывать в воду в обмен на исполнение какого-нибудь желания. Но Женька становится и хитрой тоже. Так что от щедрого предложения она отказалась.

— Да ладно тебе, — подключилась Танька. — А вдруг наводнение? Или мы поедем в Венецию? Нельзя же бояться шагнуть дальше лягушачьих домиков.

Почему-то «лягушачьи» домики Женьку обидели — из них двоих лягушкой больше была определённо Танька. Но и она без страха плескалась на речной поверхности. Так что Женька, презрев малодушие, всё-таки поднялась на ноги и сделала независимый шаг вперёд, на глубину. Потом ещё один. И ещё. И так, пока вода не поднялась до тяжёлых чашек купальника.

Поняв, что она не знает, что делать дальше, Женька обернулась. И наградила Максима с Танькой выразительным серьёзно-призывным взглядом. Танька подавила желание поднырнуть и дёрнуть сестру за щиколотки. Всё-таки она не настолько жестока. Хотя о своём намерении и сообщила вслух.

— Мы сейчас тебя утопим, — буднично сказала Танька. — И я одна буду встречаться с Максом.

Женькины глаза сощурились до очень узких щёлочек. Которым она подозрительно глянула на Макса, как если бы это нерациональное предложение исходило от него. Тот же, борясь со смехом, мотнул головой и пожал плечами, подчёркивая, что к Танькиной идее он не имеет никакого отношения. И даже на всякий случай брызнулся в неё водой.

— Ещё чего! — запротестовал он. — Я не буду с тобой одной встречаться. Мы найдём себе ещё кого-нибудь.

Танька едва не захлебнулась от возмущения и, дабы выместить его, торпедой ринулась в нему. Макс успел только выставить вперёд ладони, на которых Танька и повисла, о чём-то бессвязно ругаясь. Пока Женя громким голосом не призвала их к порядку. И к тому, что надо решать более актуальную проблему — учить её плавать. Утопить друг друга можно будет и позже.

Максим, оказавшись рядом, простым и уверенным движением уложил Женю на воду. Округлые ягодицы, перетянутые ярко-розовой тканью и длинными бантиками, выступили над водной гладью. Не удержавшись, Максим вроде как случайно и ненавязчиво прошёлся по ним ладонью. На что Женька вроде и не обратила внимания. А вот Танька очень даже обратила и ехидно сообщила, чтобы Максим придержал руки — тискать чужую попу надо без посторонних. А в воде, пусть и на расстоянии от них, было уже полно народу.

Сама Танька пристроилась рядом с сестрой и, рассекая лёгкую воду, без перерыва давала Женьке советы о том, как можно не тонуть. Советы эти, надо сказать, временами противоречили сами себе. И, наверное, хорошо, что Женька к ним особенно не прислушивалась, а сама, лёжа на руках у Максима, пыталась установить водные контакты. Самому Максиму оставалось только следить, чтобы Женька ненароком не соскользнула. И только временами забираться пальцами под ткань её купальника.

Кажется, минут через двадцать Женьку перестало непреодолимо тянуть ко дну морскому, и она даже начала удерживаться несколько секунд на поверхности без чужой поддержки. И даже не очень громко орать от этого. Но дальше заходить она наотрез отказалась — и так слишком много впечатлений для человека, недолюбливающего плавание. И уже почти научившемуся. Так что, покачиваясь на нетвёрдых ногах, Женька двинулась к берегу. Как если бы она была рождающейся из пены богиней. Максим даже непроизвольно залюбовался, глядя как ровные ноги по очереди поднимаются, меняя угол обзора на мокрые ягодицы. Пока на него не наплыли сзади, крепко обвивая вокруг шеи.

— А меня на спине покатаешь? — в самое ухо шепнула Танька, отчего по хребту побежали мурашки. Чувствуя толчок где-то пониже солнечного сплетения, Максим ловко развернулся и перехватил девушку за талию. И коротко коснулся мокрых губ, что должно было быть жестом согласия.

Максим опасался, что Танька ненароком, либо по злому умыслу, будет его придушивать. Но та, памятуя миф о лебеде и скорпионе, вела себя смирно. Только прижималась грудью к его спине чуть сильнее, чем было необходимо. И мокрый бюстгалтер задрался вверх, отчего двойное прикосновение осталось без малейшей преграды между ними.

Выгадав место, где было примерно по грудь, Максим остановился. И Танька наивно расцепила руки, забывая, что в воде объекты только кажутся легче. А на деле не меняют своих физических параметров. Так что, отцепившись от Максима, почти сразу ушла под воду. Правда, настолько ненадолго, что даже не успела испугаться. Но на всякий случай снова вцепилась в Макса. Уже спереди.

— Ну? Чем займёмся? — напустив на себя светский вид, она мокрыми пальцами стряхнула с его плеча несуществующую соринку. И, сощурившись на солнечный свет, оказалась очень близко с его лицом. Лёгкая волна бултыхнула по его груди. И Максим впился губами во влажный подбородок. Чужие пальцы с силой впились в его плечи. А потом резко расслабились, уже оглаживая его кожу.

Танькины губы тоже оказались сначала резкими, почти лишающими дыхания. А потом смягчились, позволяя ласкать и проникать вглубь себя. А язык пытался угадывать и подчиняться его движениям.

Накрыв его рот своим, Танька с тихим плеском вынырнула наверх, оказываясь выше Максима. И вплотную приникла к его телу. Опираясь на его предплечья. И прижимаясь коленками к бокам. Отстранилась лицом. И потянулась к его уху.

Максим инстинктивно обхватил её за талию. Не столько для усиления физического контакта, сколько чтобы ненароком опять не занырнула. Над ухом раздался тихий смешок. А потом Танька всем телом сделала движение вниз. И резкая волна прошила его пах.