Максим раньше схватил его, чем осознал, что новенький-то непрост. И сделал пас Вадиму.

Тот, как-то слишком сильно перегнув руки в локтях, сделал чуть ли не истеричное движение и…

Очко!

Грохот трибун и музыка оглушили. И ход перешёл к девятому.

На подаче стоял Олег. И его пас округлой свечкой разрезал спортивный воздух.

На той стороне его поймали, торопливо передали вперёд.

Мяч двигался как-то медленно, а игроки, наоборот — быстро.

Кое-как припоминая Сашины инструкции, Максим отгонял шальные мысли. Те почему-то превратили обычную до сегодняшнего дня, не самую оригинальную игру во что-то важное. Едва ли не самое важное в жизни.

А в голове, мешая следить за мячом, вдруг всплыла фотография. Та самая, со свадьбы. Там, где папа. И мама… Которая не в роли невесты. И по виду ещё моложе Максима сейчас.

Он схватил летящий на него мяч и с остервенением, даже не задумываясь, запустил его на поле противника.

Очко!

Сладкое чувство триумфа перебило неприятное воспоминание. И то, как пенка на молоке, сползло куда-то в сторону, снова уступив место более важным вещам.

Наверное, больше всех на трибунах радовалась Танька. Возможно, она представляла себя зайцем, изо всех сил подскакивая на месте и крича что-то одобрительное. На ход игры ей было на самом деле всё равно — поддерживала Танька Женьку. Которая зачастую себя будто стеснялась и не участвовала в массовых мероприятиях.

Болеть за болельщицу… Это что-то непривычное. Хотя у Таньки с Женькой и вся жизнь с рождения немного непривычная…

Когда Даня делал очередной пас, то очка не вышло — мяч вышел за пределы поля. Правда, пола так и не коснулся, потому что поймала его ловкая болельщица, грациозно подпрыгнув, а потом держа его у подбородка, будто позируя невидимым камерам. Кажется, звали её Милана. И она принимала такие смелые позы, что судья подал ей предупреждающий свисток. Но и он не смутил артистичную Милану. Взяв мяч под локоть, она вдруг засунула руку под футболку и, глядя в упор на судью, стала имитировать ускоренное сердцебиение. Кажется, окончательно влюбив в себя впечатлительного судью.

Но, так или иначе, мяч был возвращён в игру. А вскоре фарт покинул девятый. Следующие два раза очко уходило восьмому. С каждым разом делая всех злее. Но когда счёт стал 3:2 в пользу восьмого…

Шум трибун, поддерживающих соперников, стал напоминать рёв Колизея. Который вдруг напомнил, что спорт — это не только игра. Когда-то он вышел из необходимости выживать и нужен был, чтобы натренировать силу и ловкость, необходимые для охоты. Победитель в соревновании скорее нагонит дикого кабана. Проигравшего кабан сам запорет.

У Максима хрустнула челюсть. Хорошо, хоть зубы у него всегда были крепкими. Хотя возможно и не настолько, чтобы выдержать удар волейбольным мячом. Это усилило мотивацию Максима перехватить рушащийся прямо на него по наклонной линии снаряд. И, не задумываясь и будто и не тормозя его энергию, послал с новой силой обратно. Там мяч легко перехватили и снова подали девятому.

В этот раз в сторону Димы, который со второй линии сделал передачу Олегу. И тот, как-то по-деревянному согнувшись коленками, пасанул.

3:3!

Секундная радость и осознание, что матч скоро закончится. А учитывая любовь взрослых к «победе дружбы», дополнительного времени им назначать не будут.

Дружба — это, конечно, лучше поражения. Но хуже победы. Так что оголённые нервы напряглись ещё сильнее. Возможно, скоро начнёт искрить. И мяч стал особенно долго кочевать, не способный коснуться пола. Буквально чуть-чуть, ещё… Но замотивированный игрок той или иной команды наперерез кидался против неизбежного поражения. А время всё уходило…

Максим уже несколько раз делал пасы с тайной уверенностью, что вот этот… И каждый раз обламывался, ощущая, как от этого нарастает внутри чувство злой беспомощности.

Вадим, Олег, Даня, Дима… Каждый из них вдруг ощутился не просто временным одноотрядцем, но и тем, от кого сейчас зависит общая польза. Общее дело. Странное и чуть ли не животное единение.

Олег в очередной раз передал мяч Максиму и тот, уже не задумываясь послал его через сетку. Сейчас его опять отобьёт этот новенький, который оказался едва ли не лучшим игроком в команде. Вот он уже тянет невообразимо длинные руки, пылая лицом. И… мяч вдруг проскользнул между ними. Стоящий позади игрок уже кинулся к нему. Но вдруг болезненно присел, будто споткнувшись о невидимую преграду. И… мяч бухнулся на блестящий крашеный пол. Насмешливо, будто Колобок из сказки, подскочил и торопливо стал скатываться в сторону замерших болельщиц. Будто отсчитывающий секунды до финального свистка.

Вот и он! Как подтверждение того, что всё это не было коллективной галлюцинацией.

Девятый победил… Они победили…

Кто-то вдруг выкрутил на максимум звук, свет и все цвета. И такой желанный триумф стал и реальным, и полностью неожиданным.

Видимо, только для девятого. Потому что остальные просто радовались. А Саша, кажется, даже как-то сдержанно. В отличие от команды болельщиц.

Самая первая добежала до всё ещё стоящего на подаче Димы и напрыгнула на него, обнимая тонкими руками за весьма внушительную шею. Бедный Дима так растерялся, что прикинулся просто большой скалой, совершенно не имеющей ничего общего с восторженным визгом впечатлительной девчонки. Хотя впечатлительная девчонка совершенно не растерялась, и не убирая маленьких ладоней с больших плеч, продолжила веселиться, уже подскакивая на месте. Возле Дани тоже веселилась болельщица с длинными прямыми волосами каштанового цвета, которые, словно покрывало, окутывали всю её спину — наверное, в процессе болельщицких прыжков смотрелось очень даже эффектно. Но больше всех повезло Вадиму — он не растерялся и обнял за талию кудрявую смуглую брюнетку и теперь его рука и не думала соскальзывать с девичьего стана. Олег же кому-то истово махал на трибуне.

Максим машинально сделал полшага назад, чтобы внезапная пассия Вадима на смела его ходящим ходуном бедром — кажется, она была совсем не против, чтобы Вадим и дальше её держал и всё норовила устроиться поудобнее.

Как Максим различил негромкое «ой!» за всеобъемлющим шумом, он не в курсе. Но в секунду обернулся и наткнулся на светло-голубой взгляд расширенных глаз. Обладательница которых только-только заканчивала уходить от возможного столкновения. Уже второй раз они едва не сталкиваются.

Встретившись взглядом с Максимом, она улыбнулась. И лицо её сразу преобразилось, будто Максим попал в сказку и встретил зачарованную Царевну-Лягушку.

Нет, лягушкой Женю не назвал бы даже самый искусный тролль, если бы не хотел быть преданным анафеме в своём тролльском окружении. Просто то, как преображалось Женино лицо от улыбки… В нём сразу появлялось что-то русалочье, а даже не обладай оно правильными чертами, Женя вполне могла бы зазывать морских путников на счастливую погибель. Какая-то глубокая хитрость, обещание чего-то, сужающиеся к вискам уголки глаз. Наверное, умей какая-нибудь Баба-Яга делать такую мину, никто бы не заметил ни того, что она бабка, ни того, что она Яга.

А Женя вдруг опустила глаза. Только для того, чтобы сразу поднять их и с уже обычным, просто приятным лицом сказать:

— Спасибо.

Кажется, она уже сделала движение к Максиму, но в последний момент передумала и не стала его касаться.

— Пожалуйста, — ответил Максим, изо всех сил стараясь скрыть своё разочарование.

А потом Женя пошатнулась. Максим уловил только, как глаза её становятся по циркулю круглыми и теряются, уходя от его взгляда и внутренне и внешне. И тело её на долю секунды дёрнулось в сторону.

К счастью, реакции Максима в этот момент не понадобилось. Женя не собиралась падать, а её никто не собирался ронять. Всего лишь налететь сбоку, не заботясь о возможных эффектах.

Танька вцепилась в тонкую талию и преданно задрала к Женьке голову. Вот уж у кого глаза были круглыми и без циркуля, и без необходимости эффекта неожиданности. Глядя на её довольную моську, пропадало всякое желание устраивать выговор. Женька улыбнулась ей — вышло уже не по-русалочьи — и, будто извиняясь, посмотрела на Максима.