— Я ведь не просто подыскал Мамору удобную для клана невесту, — Минамото скривил губы. — Девчонка — настоящая дочь своей матери… Поэтому я прошу.
— У вас уже есть мой ответ, — отозвался Яшамару с присущей ему простотой.
— Спасибо. Осенью проведем церемонию. Пока я буду встречаться с главами вассальных кланов, ты передашь Хеби Токугава от меня письмо и привезешь ее с дочерью в поместье.
Такеши не говорил — цедил сквозь зубы. Ему не нравилось собственное же решение, но лучше было не придумать.
— Наоми-сан знает?.. — Яшамару, должно быть, прочитал его мысли.
Минамото невесело усмехнулся и покачал головой. Наоми о том, что ее мачеха и сводная сестра будут жить поблизости, он расскажет позже.
— Я дам Мамору земли и крестьян. Все же за дочку главы некогда великого клана полагается достойное приданое.
— Мне рассказать ему обо всем?
— Я скажу ему завтра.
— Теперь мой сын будет преумножать вашу славу. Я уже слишком стар и для этого не гожусь, — Яшамару отводил взгляд, избегая смотреть на Такеши.
— Кто-то должен быть с Наоми, — жестко ответил Минамото. — Теперь я не могу оставлять ее без защиты, — он выразительно посмотрел на Яшамару, без слов донеся до него свое недовольство и разочарование.
Однажды его отец не увидел дурного в том, чтобы забрать с собой в поход почти всех самураев клана, и оставить свою жену лишь под защитой стен родового поместья. Эту, возможно, единственную ошибку своего отца Такеши никогда не повторит.
— И как ты представлял? Наоми провела бы недели в поместье Асакура в одиночестве? Чтобы Дайго-сан решил сделать ее своей пленницей? — приподняв бровь, спросил Такеши.
Яшамару склонил голову, поскольку у него не было ответов ни на один вопрос. Своим неосторожным замечанием он задел что-то в господине, отчего и последовала столь яркая вспышка эмоций.
К поместью они шли в неуютном молчании, которое Такеши прервал лишь раз:
— Утром собери всех юнцов на поляне для тренировок. Хочу на них посмотреть.
Он знал, а, услышав сегодня разговор Мамору, еще раз убедился в том, что в головы многих закрались сомнения. Так ли хорош их господин теперь, с отрубленной рукой? До своего плена Такеши не было равных во владении катаной. Он бился одинаково хорошо обеими руками и уверенно побеждал в схватке против четырех самураев разом. Теперь же он не мог ни обороняться, ни нападать левой рукой, и каждый в бою норовил ударить его именно с этой стороны.
Пока он сражался, в поместье подросли те, кто был еще мальчишками, когда он уходил. И они не должны сомневаться в своем даймё. Завтра он посмотрит, сможет ли кто-нибудь из них одолеть его, пусть даже и без одной руки.
Слуги суетливо бегали по двору и коридорам поместья c подносами еды и бутылями саке. Легкое недопонимание Такеши разрешила Наоми, оказавшаяся на крыльце как раз в тот момент, когда он с Яшамару подходили к главному дому.
— Это трапеза для твоих людей, — она нахмурилась, уловив подавленность Яшамару и недовольство мужа. — Я подумала, нам всем есть, что отпраздновать чашечкой саке.
По лицу Такеши было невозможно определить, пришелся ли ему по нраву ее замысел.
— Ты собирался поговорить с Масато-саном и остальными, и я подумала, что совместная трапеза придется к месту, — добавила Наоми, разгладив невидимую складку на светлом шелке кимоно.
— Спасибо, — взгляд Такеши потеплел. — Ты к нам присоединишься?
— Я буду лишней, — она улыбнулась. — И потом, у меня есть занятие намного важнее. Я должна убаюкать нашу дочь.
— Госпожа! Слуги говорят, что не достает рыбы… — к ним через двор спешила — едва ли не бежала — одна из помощниц Наоми. — Но всего должно хватить, мы же проверяли.
— Я сейчас разберусь, Аки, — строго отозвалась она. И бросила на мужа одновременно извиняющийся, но и лукавый взгляд. — Надеюсь, трапеза вам понравится.
Изящно обогнув Такеши на ступенях, она спустилась с крыльца и заспешила навстречу служанке. И он обернулся ей вслед, чтобы зацепиться взглядом за струящийся подол кимоно, прежде чем успел подумать.
В детстве он частенько подглядывал вместе с другими мальчишками за отцом и старшими самураями, когда они собирались вечерами для общей трапезы. Тайком и ползком они подбирались к окнам и заглядывали в них, рискуя быть пойманными, а после — наказанными. Когда отец взял уже подросшего Такеши на такое празднество впервые, то со смехом поведал ему, что ни одна его детская вылазка не оставалась незамеченной. И Такеши знал, что, когда его сыновья станут подсматривать за ним в окна, он, как и его отец, отвернется и притворится слепым.
Стол, за которым они сидели, был скромен — сказывалась и война, и скудные запасы прошлого года, но обилен. Наоми, казалось, приказала достать из хранилищ все, что в них оставалось. И — что особенно важно — было много саке.
Он собрал за столом своих лучших самураев. Тех, кто сопровождал его в походе, и тех, кто находился в поместье, поскольку их дела были одинаково ценны. Такеши смотрел на мужчин в темных кимоно с вышитым на спине камоном Минамото, сидящих за длинным столом напротив него. Слушал их разговоры, коротко улыбался удачным шуткам, говорил сам. Они пили саке и ели рис, и вкус этого риса разительно отличался от вкуса походного.
В дальних комнатах его жена укладывала спать его дочь. Скоро он встретится с главами вассальных кланов, а позже вместе с Нарамаро отправится в Эдо, чтобы установить свой сёгунат.
Убийцы его клана были мертвы, отец и мать — отомщены. Война принесла ему новые земли, и были заключены новые союзы.
Такеши думал об этом и улыбался, пригубливая саке.
____________________________________
ух) размер главы 40 700 знаков! Я думала разбить ее на две, но в итоге не стала (хотя с точки зрения продвижения книги так было бы лучше, конечно))
Глава 44. После войны. Часть II
Поместье Татибана отличалось от ее дома разительно. Наоми поймала себя на том, что готова вертеть головой по всем сторонам, будто невоспитанная девчонка! Все здесь было другим, все было не так.
В поместье Минамото царила приглушенная тишина; голоса звучали негромко; в движениях слуг и самураев отсутствовала суета; жизнь текла степенно. Не медленно и не быстро, но размеренно и упорядоченно. Наоми знала почти всегда, где может найти Такеши — утром он испытывал мальчишек на тренировочном поле, днем — отвечал и писал письма, занимался делами, что требовали его внимания; вечером — рубился со старшими самураями, иногда уезжал на Молниеносном, чтобы дать застоявшемуся жеребцу размяться, иногда наблюдал за их дочерью.
Поместье Минамото утопало в зелени деревьев и в тени, которую дарили их ветви. Даже в самый солнечный летний день в воздухе чувствовалась прохлада. Наоми любила и густую тень, и рассеянный, неяркий свет, проникающий на землю сквозь пушистую листву, и утреннюю свежесть.
У Татибана все было по-другому. Гораздо, гораздо больше людей, открытых пространств, прямых солнечных лучей, торопливых движений, громких голосов. Поначалу Наоми даже вздрагивала всякий раз, как слышала чье-то восклицание, или ее едва не сбивал с ног летящий куда-то человек.
А сколько у Нарамаро-сана было дядюшек и советников! Родственники матери и отца, те, кто знал его с детства, кто служил в поместье с незапамятных времен. Он обсуждал с ними дела поместья и клана, показывал письма, в их присутствии подписывал брачное соглашение.
Всеобщая суета, и без того присущая поместью Татибана, лишь усиливалась ввиду близящейся свадьбы. Дни, как всегда, бежали стремительно, а подготовка, как всегда, была далека от завершения. Времени оставалось все меньше, а дел — все больше.
Предстоящее торжество ни шло ни в какое сравнение со свадьбой Наоми; впрочем, она и не стремилась сравнивать. На свадьбу Нарамаро Татибана и Акико Фудзивара ждали гостей со всей страны, из множества кланов, земель и монастырей. Ждали даже бывших союзников Тайра — из тех, кто вовремя отрекся от Нобу и нашел нового покровителя.
