Мое сердце разбилось. — Она была всего лишь ребенком?

— Да. — Джонни тяжело вздохнул. — Она была примерно возраста Шона.

— О боже мой. — Я покачала головой, пытаясь осознать то, что только что услышала. — Я не могу в это поверить.

— У всех нас есть свои секреты, — тихо ответил Джонни. — Мы все немного сломлены, Шэн.

— Можно нам с Джерардом взять твои ключи? — Голос Клэр заполнил мои уши за несколько секунд до того, как ее голова просунулась в проем нашей палатки. Не говоря ни слова, Джонни подобрал с пола палатки свои ключи и протянул их ей. — Спасибо, — ответила она, прежде чем снова исчезнуть.

— Ты думаешь, ему следует сесть за руль после того, что случилось? — Обеспокоенно спросила я.

Джонни пожал плечами. — Наверное, нет, но ему нужно пространство, — сказал он мне, нахмурив брови и сосредоточившись на том, чтобы отщипывать мокрые травинки от голени, а затем отбрасывать их в сторону. — Он поедет с ней кататься, она будет делать все, что угодно, что приведет его в уныние, а потом он снова придет в норму.

— Клэр?

— Клэр, — подтвердил он кивком.

— Я думаю, у них есть секреты, — призналась я, придвигаясь ближе к нему.

— Я думаю, ты права, — согласился Джонни. — Но все, что ему нужно прямо сейчас, он получит от нее. — Покачав головой, он добавил: — Я не могу дать это ему.

— А как насчет тебя? — Спросила я мягким тоном. Он пытался напустить на себя храбрый вид, но раньше я видела беспокойство в его глазах — явную беспомощность. — Что тебе нужно прямо сейчас?

Джонни протянул руку и усадил меня к себе на колени. — У меня есть все, что мне нужно, прямо здесь.

— Ты думаешь, они разберутся с этим? — Спросила я тогда.

— Кто — Клэр и Лиззи или Гибс и Лиззи?

— Все?

Джонни пожал плечами. — Да, они будут великолепно. Он вернется через час или два, весь в улыбках и шутках. Он засунет это под ковер, и на этом все закончится.

— Ты думаешь?

— Я знаю его, Шэннон, — ответил он. — Вот как он справляется. Юмор — его конек.

— Я не хочу, чтобы все злились на нее, — прошептала я. — Она через многое проходит.

— Шэн..

— Я серьезно, — сказала я ему, умоляя его глазами услышать меня. — Пожалуйста, просто не держи зла из-за этого.

— Я в ярости из-за того, что она с ним сделала, — честно признался он.

— Я знаю, — уговаривала я, оседлав его бедра. — Но когда она вернется с Фели, ты можешь приложить усилие? Для меня?

Он долго пристально смотрел на меня, прежде чем выдохнул. — Хорошо.

— Спасибо. — Я улыбнулась. — Я знаю, ты считаешь, что с Лиззи тяжело работать — и это так, — но в ней гораздо больше, чем кажется на первый взгляд. — Я взяла его за руку и сжала. — Она вся колючая, но под этим скрывается хороший человек. Во многом она очень похожа на Джоуи. Из-за нее людям очень трудно любить ее, но это защитный механизм. Поверь мне, я знаю.

— Поверю тебе на слово, — проворчал Джонни, не выглядя впечатленным.

— Значит, ты будешь с ней мил?

— Я буду милым, — мрачно подтвердил он. — Ради тебя.

— У меня есть для тебя подарок, — сказала я тогда, пытаясь перевести разговор в более мягкое русло. — На самом деле ничего особенного, но я могу отдать тебе это сейчас, если хочешь?

— У тебя есть мне подарок? — Брови Джонни взлетели вверх, и он вытянул шею, чтобы посмотреть на меня. — Шэн, ты не должна была это делать.

— Это твой восемнадцатый день рождения, — ответила я. — Конечно, у меня есть для тебя подарок. — Скатившись с его колен, я подняла руку. — Но честно предупреждаю, это не так потрясающе, как та шикарная машина, которую тебе купили родители.

— Она милая, да? — усмехнулся он. — Она мурлычет, как сон.

— Угу. — Совершенно не заинтересованная в разговоре с ним о машинах, я полезла в сумку и рылась там, пока мои пальцы не нащупали книгу внутри. — Я сделала это сама, — сказала я ему, вытаскивая альбом для вырезок и вкладывая его ему в руки. — А если оно плохое или тебе не нравится, ты можешь просто выбросить его — клянусь, я не буду возражать. — Сложив руки на коленях, я пожала плечами, чувствуя нервозность. — С днем рождения, Джонни.

— Ты сделала для меня книгу? — Его голос был глубоким и хриплым, когда он открыл обложку и уставился на нее. — Обо мне?

— Ну, это скорее альбом для вырезок, — объяснила я. — Подробно описывая твою карьеру от мини-клуба до этого места.. — Я протянула руку и открыла последнюю страницу, где я скопировала его письмо о приеме в ирландскую академию регби и приклеила его скотчем внутрь. — Это как маршрут твоей жизни в регби. — Я прерывисто выдохнула. — Все в порядке?

— Шэн… — Он покачал головой и пролистал страницу за страницей газетных вырезок и фотографий, сделанных им в возрасте от шести до восемнадцати лет. — Где ты все это нашла?

— Твоя мама помогла мне, — сказала я ему. — Когда я сказала ей, что хочу приготовить для тебя, она повела меня на чердак, где у нее по меньшей мере тридцать коробок с газетами, сувенирами и бог знает с чем еще.

— Она хранит все? — спросил он, не отрывая глаз от книги.

— Да. — Я кивнула. — Этот чердак для тебя как святыня. Я никогда в жизни не видела столько памятных вещей, принадлежащих одному человеку. — Пожав плечами, я добавила: — Ты вроде как знаменит, Джонни Кавана.

Легкая улыбка тронула его губы, и он постучал пальцем по книге. — Мне это нравится.

Я вздохнула с облегчением. — Правда?

Кивнув, он закрыл книгу и посмотрел на меня. — И я люблю тебя.

— Я тоже тебя люблю, — ответила я, улыбаясь ему в ответ.

— Я серьезно, Шэн. — Его тон был серьезным, глаза горели жаром. — Я действительно серьезно.

— Я верю тебе, — прошептала я, сердце трепетало от волнения.

— Если бы я мог взять тебя с собой, я бы взял, — выдавил он, откладывая книгу обратно и снова притягивая меня к себе на колени. — Я не хочу оставлять тебя.

Мое сердце упало. — Ты должен поехать, Джонни.

Он обнял меня и уткнулся лицом в мою шею. — Мне так грустно.

— Не грусти, — взмолилась я. — Будь счастлив.

— Да, — прохрипел он. — Но я просто… я не знаю, что я буду делать без тебя. Я чувствую, что только что заполучил тебя, и теперь я должен уехать.. — Его слова оборвались, и он застонал мне в шею. — Я не готов отказаться от всего этого.

— От чего отказаться? — Прошептала я, проводя пальцами по его волосам. — Хм?

— Моя юность, — тихо признался он.

— Джонни, ты еще молод, — уговаривала я.

— Я говорю не о своем возрасте, — пробормотал он. — Я говорю о тебе — и об этих ублюдках там, — добавил он, указывая пальцем на отверстие палатки. — И о твоих надоедливых младших братьях. — Он покачал головой и тяжело вздохнул. — Я не готов отказаться от всего этого, Шэн.

— Ты можешь это сделать. — Я выдавила эти слова изо рта, хотя все, что я хотела сделать, это вместо этого закричать, не уходи. Но я не была бы с ним эгоисткой. Ему нужно было это сделать, а мне нужно было поддержать его. — И это только на лето.

Он на мгновение застыл, прежде чем кивнуть. — Да, я знаю.

— Хочешь остаток своего подарка? — Я уговаривала, отчаянно желая подбодрить его, прежде чем мы оба окажемся несчастными. — Хм?

— Есть еще что-нибудь?

Ухмыльнувшись, я толкнула его на спину и сорвала с него полотенце. — Хочешь еще?

— О черт, — прорычал он, одобрительно кивая, когда его руки переместились на мои бедра. — Я определенно хочу большего.

Позже тем же вечером все, казалось, успокоились и искренне наслаждались происходящим. Палатки были разбиты, торт съеден, спорящие отправились спать, извинения приняты, и угрюмые лица сменились расплывчатыми пьяными улыбками — любезно предоставленными полудюжиной банок пива и других алкогольных напитков.

Сидя у костра на берегу реки, обняв себя руками Джонни, я внимательно слушала подшучивания и шутки, которые шли вразнос. Гибси и Лиззи заключили своего рода молчаливое перемирие и сидели по обе стороны от Фели, ведя себя так, словно между ними ранее ничего не произошло. Я не была уверена, что с этим делать, если быть честной, но я должна была признать, что притворяться, что мы ладим друг с другом, было намного лучше, чем откровенная война. Клэр сидела по другую сторону от Гибси, а Хьюи и Кэти только что вернулись с двадцатиминутного перерыва на туалет за ближайшим деревом, выглядя раскрасневшимися и едва собранными.