— Посмотри на его сиськи, — засмеялся Олли из домика на дереве. Указав пальцем на Гибси, он сказал: — У него на них серьги.

— Прекрати вешать лапшу на уши, Олли, — крикнула Шэннон в ответ.

— И посмотри! У него татуировка на…

— Олли, — рявкнула Шэннон. — Иди поиграй.

— Прекрасно, — фыркнул Олли, прежде чем исчезнуть обратно в домик на дереве.

— Олухи, — хихикнул Хьюи. — Я люблю этого парня.

— Привет, Кэти, — промурлыкал Гибси в отместку, поводя бровями в сторону подружки Хьюи. Напрягая грудные мышцы, он спросил: — Что ты думаешь о моих сиськах?

— Я предпочитаю сиськи Хьюи, — с ухмылкой парировала Кэти. — Они намного задорнее.

— Хорошая попытка, ублюдок, — хихикнул Хьюи, поднимаясь из положения лежа, чтобы поцеловать свою девушку в щеку.

Тяжело вздохнув, Гибси повернулся к Клэр и дьявольски ухмыльнулся. — Гуч — это участок кожи между мужскими яйцами и…

— Заткнись нахуй, парень, — прошипел я, швыряя в него бутылкой воды.

— Задницей, — закончил Гибси, совершенно не обратив внимания на бутылку, которая только что ударила его по голове. — Или анус, если хочешь уточнить.

— Закрой входную дверь! — Клэр ахнула, с трудом принимая сидячее положение. Ее глаза были широко раскрыты от удивления и прикованы к передней части брюк Гибси. — И ты никогда не говорил мне об этом раньше?

— Я могу показать тебе, — предложил он кокетливым тоном. — Пойдем со мной за то дерево, и я дам тебе подробный урок мужской анатомии…

— Подожди, черт возьми, минутку! — Хьюи зарычал, его внимание было приковано к тому же месту, куда смотрела его сестра. Вскочив, он указал на штаны Гибси и прошипел: — Когда ты успел это?

— Понятия не имею, о чем ты говоришь, — присвистнул Гибси, изображая невинность.

Выглядя слегка испуганным, Хьюи склонил голову набок, явно осматривая свое барахло. — Покажи нам.

— Ты сказал, что мне нельзя снимать штаны, — фыркнул Гибси, скрестив руки на груди. — Ты угрожал моему гучу.

— Срань господня, — Фели подавился смехом. — Ты этого не делал!

— Он, черт возьми, так и сделал, — пробормотал Хьюи, слегка побледнев.

— Ах, парень, — простонал Фели, перекатываясь на бок. — Ты встревожен.

— Ты, кажется, не удивлен, кэп, — заметил Хьюи, подозрительно глядя на меня. — Почему вы не удивлены?

— Что он сделал? — Спросила меня Шэннон.

— Э-э… — Сев, я подавил желание прижать ее лицо к своей груди и закрыть ей уши. — Тебе лучше не знать.

— Гений проткнул свой пенис, — невозмутимо ответила Лиззи. — Посмотри на это — я вижу, как это торчит у него из штанов. Это практически приветственно машет рукой.

— Не смотри на это, — рявкнул я. — Никто из вас не смотрит на это. — Повернувшись к Гибси, я прошипел: — Убери это.

— Не могу поверить, что у тебя пирсинг принца Альберта, — сказала Лиззи, закатывая глаза. — Это так безвкусно.

— Он этого не делал, — поспешила защититься Клэр. — У него есть лестница Джейкоба, и она не безвкусная. Это очень мило.

— И откуда, черт возьми, тебе знать? — Потребовал ответа Хьюи, свирепо глядя на свою сестру. — Чем ты занималась? Хм? — Он прищурился. — Ты смотрела на его лестницу? — Щеки Клэр покраснели, и Хьюи перевел взгляд на Гибси. — Ты развратил мою сестру?

— Нет… — Ответила Клэр, щеки ее теперь горели. — Я… э-э, только что заметила это.

— Ты заметила это, — повторил Хьюи тоном, пронизанным недоверием.

— А где ты, случайно, заметила его член, Клэр? — спросил я. — Нет.

— Джонни позвонили! — Выпалил Гибси, швырнув меня прямо под автобус. — Джонни позвонили. Джонни позвонили. Сосредоточься на этом!

— Что? — Глаза Хьюи расширились, и он резко повернул голову в мою сторону. — Тебе позвонили?

— Ты это сделал? — Спросил Фели, широко раскрыв глаза от изумления. — Когда?

Шэннон напряглась рядом со мной, и я мысленно представил, как встаю и выбиваю все дерьмо из своего лучшего друга. — Спасибо, друг, — выдавил я, сердито глядя на Гибси.

— Да! — Взвизгнула Клэр, нетерпеливо кивая. — Пожалуйста, боже, сосредоточься на этом.

— И не на том, что я сделал с твоей сестрой, — согласился Гибси.

— Что, черт возьми, ты сделал с моей сестрой? — Потребовал ответа Хьюи. — Если ты положишь этот металлический прут рядом с ней, я отрежу его…

— Джонни тоже вызвали в старшую команду, — выпалил Гибси, в очередной раз переезжая меня своим двухэтажным автобусом в жалкой попытке замести следы. — и старшеклассники. — Продолжай, блядь, косить на меня, почему бы тебе не… — Он получил два вызова!

— Господи Иисусе, ты сделал это, Кэп! — С трудом поднявшись на ноги, Хьюи схватился за грудь и изумленно разинул рот. — Ты на самом деле, блядь, сделал это!

— Старшая команда? О Боже, меня сейчас вырвет, — объявил Фели, тяжело дыша через нос. — Я так горжусь и так боюсь за тебя прямо сейчас, что не чувствую своих ног.

— Я всего лишь резерв для старшей команды, — сказал я, чувствуя себя невероятно неловко.

— И начинал за пределами центра для игроков до 20 лет, — напомнил мне Гибси. — Полагаю, число 13 не такое уж несчастливое для тебя, не так ли, кэп?

— Это не так уж и важно, — сказал я, настороженно глядя на свою девушку. Да, я был на пороге награды за все, ради чего я работал. Последние двенадцать лет я провел в режиме зверя, работая над достижением неуловимой карьеры, которая сейчас стучалась в мою дверь. Все жертвы, на которые я пошел в своей жизни: пропускал вечеринки, контролировал свой рацион питания, как робот, и тренировался до тех пор, пока мое тело не достигло предела. Быть занудой, качаться в спортзале субботними вечерами и воскресными утрами вместо того, чтобы тусоваться с друзьями? Все это было ради этого самого момента. Дойти до этого момента. Чтобы меня признали таким, каким я был и чего я был способен достичь. Меня привели в кабинет тренера в прошлую субботу и сказали, что я был достаточно хорош. Что я сделал это. И вместо того, чтобы чувствовать себя удовлетворенным, я чувствовал пустоту. Потому что где-то на этом пути, без разрешения моего мозга или сердца, мои мечты и цели на будущее изменились. Я даже не заметил, как произошел сдвиг. Я не ощущал всей силы своих предчувствий до того самого момента, когда меня поразило внезапное осознание того, что я не хочу ничего из этого без нее. Контракт, нависший над моей головой, который мне гарантировала моя родная провинция в Дублине, если я выступлю на летних играх, абсолютно ничего не значил, если это забирало меня вдали от нее. Потому что она была бы здесь, а я бы уехал. И как, черт возьми, я мог бросить ее после всего?

Попасть в состав U20 было моим долгим планом, и я изголодался по своему шансу. Я это заслужил. Я хотел этого. Господи, конечно, я хотел этого. Больше всего на свете. Просто не больше, чем ее.

Я чувствовал себя совершенно противоречиво, и перспектива поехать со старшей командой в летний тур в сочетании со смертью родителей Шэннон и потрясениями в ее жизни полностью разрывали меня на части.

Я знал, что мне нужно было сделать для себя, но это было не то же самое, что мне нужно было сделать для нас. Если я уйду, это означало уйти от нее в то время, когда она нуждалась во мне больше всего. У нее приближались экзамены на получение аттестата младшего специалиста, а ее брат был в реабилитационном центре. Ее гребаный мир рухнул вокруг нее, а я размышлял о том, чтобы погонять мяч для регби по полю за полмира отсюда.

В течение нескольких дней я ломал голову, не рассказать ли Шэннон о команде, не подбирая слов, чтобы объяснить это, прежде чем решил отложить все разговоры о регби на второй план до окончания похорон. Теперь, когда кот был вытащен из мешка благодаря любезности моего лучшего друга-иждивенца, Шэннон просто смотрела на меня с выражением, которое я не мог понять.

Безмолвно злясь на Гибси за то, что он открыл рот, именно сегодня, черт возьми, я поспешил продолжить. — Я даже не уверен, пойду ли я еще, а до этого еще несколько недель, так что можем мы не говорить об этом? По крайней мере, пока мы не покончим со школой? У нас впереди еще эта и следующая недели. И выпускные экзамены…