— Но ты не знала заранее, что он тоже будет здесь ночевать.

— Мих, — вздыхаю, — с Глебом у меня отношения и относится он ко мне особенным образом, а ты друг.

— Более безопасный вариант? — в его голосе звучит непонятная мне ирония.

— Именно.

Как-то так получается, что рядом с Князевым я действительно ощущаю себя в большей безопасности, чем с со своим собственным парнем. Да, отчасти дело действительно в том, что я только что сказала ему. Пожарский бы не ограничился тортиком с чаем. Он бы полез с поцелуями, объятиями и, может, под влиянием обстоятельств, захотел бы чего-нибудь ещё. Но я не хочу, не готова.

Чай по итогу мы закончили пить совсем быстро, так как Михаил часто смотрел в свой телефон, чтобы удостовериться, что успевает к приезду младшего брата. Мы ещё успели немного пошутить о своих одногруппниках и студенческих буднях, но вот уже пришло то время, когда пора мчаться на вокзал.

— Ну, всё, рыбка, — говорит друг, стоя у порога. — Я побежал, скоро прибудет автобус малого. Оставляю тебя пока одну, сильно не скучай, скоро будем.

Только открываю рот, чтобы что-нибудь ответить, как неожиданно мужская рука оказывается на моей голове и наглым образом наводит там беспорядок, трепля мои зачёсанные в хвост волосы.

— Эй, не наглей, Мих! А то скучать не буду! — уворачиваюсь от его руки.

— Это тебе вместо невода! — шутит он, и я, конечно, понимаю, о каком именно неводе идёт речь.

— Вали уже! — не сдерживаю смеха. Когда-нибудь этот случай из детства перестанет быть поводом для шуток?

Дверь за ним закрывается, и я оказываюсь в тишине пустой квартиры. Квартиры, в которой живёт молодой мужчина. Не могу сдержать любопытства: прохаживаюсь по обеим комнатам, ненавязчиво осматривая окружающую обстановку. Не нахожу рамок с фотографиями, сувениров или даже магнитов на холодильнике. Однако, видно, что здесь присутствует человеческая рука: на балконе сушится одежда, рабочий стол завален лекционными тетрадями, что соседствуют рядом с ноутбуком. Ничего особо интересного и цепляющего взгляд, а почему-то тепло и хочется улыбаться. Особенно от одного моего наблюдения: Михаил, очевидно, предоставил мне именно свою спальню. Здесь и кровать имеется, а не просто диван, и шкаф забит вещами. Вторая же комната, судя по наличию рабочей зоны, используется, как кабинет.

Чтобы убить время, заправляю кровать предложенным хлопковым постельным бельём, а затем созваниваюсь с матерью, чтобы выполнить своё дочерний долг и узнать как у них с отцом дела, и заодно о своих рассказать. Так, за разговором время пролетело совсем незаметно. Соскучиться всё же я не успела — слышу щелчок входной двери, сообщивший мне о том, что я больше не одна. Сразу выбегаю в прихожую, чтобы впервые познакомиться с младшим братом Михаила, который оказывается довольно забавным подростком со своими странноватыми шутками и желанием кривляться. Помню, ему одиннадцать. А ещё помню, как точно так же сама, будучи подростком, пыталась таким образом привлечь к себе внимание незнакомых прежде взрослых.

В какой-то момент Тимофей вдохновился своим чувством юмора настолько, что принимается шутить о Михаиле бегающим по утрам в одних трусах и жаждущим при этом попасть в туалет. Мне и смешно и неловко одновременно — даже не знаю какое из этих чувств во мне сильней. Но одно могу сказать точно: мне ещё долго будет видеться в голове образ Князева расхаживающего в одном нижнем белье. Фигура у него подтянутая, спортивная… Ох, Тимофей, куда же ты меня привёл в моих фантазиях и как мне теперь отсюда выбраться?

Дальше становится легче. Я отвлекаюсь на обсуждение доставки еды, в ходе которого мы трое решили обнаглеть и заказать себе роллы. Достаточно ли это по-студенчески? Денег у меня не так много, но кое-что от редких подработок с раздачей листовок имею. Только вот Михаил категорически отказывается принимать мою долю и оплачивает заказ самостоятельно со своей банковской карты.

— Чтоб я так жил! — Тимофей не скрывает радости: и торт в холодильнике, и роллы скоро доставят. Не жизнь, а сказка! Мы втроём сидим на диване, а напротив стол с ноутбуком Михаила. Я, затем «братишка» — хозяин ноутбука, и после «малой».

— Работать надо, чтобы деньги на вкусняшки были! — назидательно сообщает брату Михаил, переключая на другую вкладку в браузере, где мы собираемся искать фильм для совместного просмотра. После слов друга я вспоминаю случай с пропажей денег в его куртке. Разобрался ли он с этим?

— Ты не работаешь, а в качалку ходишь! — заспорил младший. — За такое деньги не платят, а забирают!

— Забирают, — соглашается Михаил. — А если курсовые на заказ пишешь, то платят. Так что учи русский и литературу нормально, а не делай каждый раз вид, что дурачок!

— Кто же виноват, что объяснять ты не умеешь! — Тимофей спорит с такой ещё детской непосредственностью, что я едва сдерживаю улыбку. Сидя по левую сторону от старшего из братьев, наблюдаю их перепалку, время от времени опуская взгляд на наши почти соприкасающиеся предплечья. Мы оба в футболках с наполовину открытыми руками. Тонкие и гладкие мои, и более крупные его, покрытые тёмными волосками. Если Михаил случайно отклонится в мою сторону, то я смогу ощутить тепло его кожи… А если наклонюсь я, то…

— Лина вот не жалуется на мои преподавательские способности! — вдруг пихнул меня друг сам, поворачиваясь ко мне лицом. — Правда же? — и улыбается, словно никакой искры только что не проскочило. Только я это ощущаю?

— Правда, правда, — отвечаю.

Спустя ещё долгие споры мы с большим трудом смогли выбрать такой фильм, который был готов смотреть каждый из нас. К тому времени как раз доставили наш ужин, настойчиво трезвоня в домофон. Ещё пара мгновений, и площадь стола заполняется вкусно пахнущими коробочками с роллами внутри. Отлично! Все уже голодные — необходима срочная операция по спасению наших желудков! Быстро вскрываем это всё, раскладывая салфетки, соевый соус и васаби. После я села, откинувшись на спинку дивана, подогнув под себя ноги. Михаил устроился рядом, опираясь локтями на стол, молча глядя на экран ноутбука с заготовленной видеозаписью, стоящей на паузе. Тимофей же застрял в кухне в попытках найти там идеальную для себя вилку, так как обычными палочками есть не умеет. Он гремит там в ящике со столовыми приборами, а мы сидим молчим. Волнительно. Хорошо что Князев не смотрит на меня сейчас. Но только я подумала об этом, как он тут же откидывается назад, как и я, и, по-прежнему ничего не говоря, просто смотрит на меня, кажется, целую вечность. А в глазах что-то тёмное и влекущее… Хочется нырнуть с головой, быть убаюканной этими волнами, чтобы они успокоили мой пульс. Михаил поднимает руку и тянет её к моему лицу…

Лина

Михаил поднимает руку и тянет её к моему лицу… Длинные пальцы огладили мою щёку, заставляя всё тело замереть, в попытках ухватиться за каждую прожитую секунду такого, казалось бы, нехитрого действия.

— У Бутча хороший вкус, — тихо, едва ли не шёпотом, произнёс Князев, убирая руку.

— Его не так зовут, — почти хриплю.

— Да, знаю. Его зовут Глеб, — кривая ухмылка. Он двигается ближе к столу, отдаляясь от меня, ровно за секунду до того, как вбегает Тимофей с победоносным видом, сжимая вилку в кулаке.

— Я нашёл! — громко оповещает он, плюхаясь по другую сторону от Михаила. Вот и всё. Ещё один момент остался в прошлом. Фильм снимается с паузы, и мы начинаем есть.

Первые минуты я смотрю не очень внимательно. Впервые в жизни мысленно упрекаю себя в том, что так сильно увлеклась в своих фантазиях о парне. Никогда ещё я не чувствовала такого влечения к кому-либо. Мне казалось, что согласие на отношения с другим спасёт меня. Я думала, что все эти любования Князевым были лишь некими сигналами о том, что пора стать взрослей. Но упрямое желание видеть в Михаиле не просто друга никуда не делось. Оно внутри, оно вцепилось в меня крепко-крепко и не отпускает. Если так продолжится и дальше, то скоро моё противостояние с самой собой достигнет высшей точки — что из этого выйдет?