Они вместе пошли по улице, чувствуя неловкость, образовавшуюся между ними. Куда делся её девичий запал при первой встрече со Светозаром? Ждана не знала. Она поняла, что он ей мил, но вот ведь горе какое, он женат.

Светозару нравилась Ждана, но любил ли он её, не смог бы ответить на этот вопрос. Разлука с Есенией, позор, последовавший за этим от того, что он не смог уберечь свою жену и косые взгляды тестя, все смешалось в его голове, а тут она, смешливая, бойкая, красивая и доступная, хотя он помнил её предупреждение: «руками не лапать».

От этого воспоминания улыбка расплылась на его губах.

Блюда принесли быстро, Харчевня оказалась достойная и обслуживание, и чистота, всё говорило о том, что здесь труд в почёте.

— Что- то узнал? — она тихо его спросила.

— Нет.

— И я нет, — она допила квас, — неужели твоя жена может прятаться так долго без еды и питья? Месяц прошёл, а найти не могут, — она украдкой посмотрела на его лицо. Что оно ей покажет? Горечь разлуки или радость свободы?

Но лицо Светозара было непроницаемо. Это у него уже давняя привычка выработалась, не показывать свои эмоции, однако глаза выдали.

Ждана тихонько вздохнула.

— Куда, ты, сейчас?

— Не знаю, Ждана, — он странно смотрел на неё, — а может, ты, мне покажешь Хотшин? Я тут никогда не был. Наверное, много красивых мест есть.

— Конечно, но не забывай, что я уехала из него, когда мне было десять, а за это время многое изменилось здесь.

— Всё равно. Давай прогуляемся, тоскливо мне, — он встал из- за стола, кинув два золотых на стол за обед на двоих.

Они вместе вышли и пошли, куда глаза глядят, тихо, не спрашивая друг у друга ничего, каждый со своими мыслями. Гуляли долго, молчали долго и не заметили, как свернули к дому тёти Жданы. Подошли с противоположной стороны, с другой улицы, там, где был забор и лаз в нём, и сарай доверху набитый соломой, запасенной Калерией на зиму для козы и ещё для каких- то своих нужд.

— Я тебе кое- что покажу, — потянула Ждана за руку Светозара.

Он поддался и пошёл за ней. Девушка отодвинула одну из досок в заборе, пролезла в лаз и махнула ему рукой, чтобы он следовал за ней. Светозар тоже вслед.

— В этом сарае есть одно местечко, — засмеялась Ждана, — когда я была маленькой всегда там сидела и смотрела на заход солнца. Очень красиво!

Она подошла к сараю, отодвинула задвижку, открыла большую дверь, и они оба вошли в пахнущее сеном и прогретым солнцем деревом, помещение. Светозар мельком взглянул на дом Жданы, в окнах света не было, и во дворе стояла тишина, значит Калерия всё ещё у своих подруг, болтает.

Сарай был добротным, с высоким потолком и огромной кучей сена заботливой рукой прибранного в этот идеальный стог. Тут же к этому стогу приставлена лестница с широкими ступенями, по ней уже карабкалась наверх Ждана.

— Ну, чего ты?! — девушка смотрела на него сверху, с огромной высоты.

Она уже была под самым потолком, верхом на стоге сена.

Светозар подошёл к лестнице и быстро взобрался вслед.

— Вот, смотри, — почти в самое ухо прошептала она и указала пальцем на небольшую щель между потолком и углом в стене, — это я её здесь сделала. А для чего? — сама себя спросила она и сама же ответила, — а для того, чтобы за соседским мальчишкой подглядывать, — она тихонечко засмеялась, — он такой драчун был. Проходу мне не давал, вот я и решила за ним подсматривать и все его тайны выведывать, чтобы ему потом насолить.

Сейчас Светозар и Ждана были сами как дети. Хотя она и была его старше на год, но по ним этого нельзя было определить. Оба молоды, оба красивы и оба ждали от жизни всего самого лучшего.

Солнце садилось медленно и вот его красно- багряные лучи лизнули сарай, где сидели на сене Светозар и Ждана, и тут яркий закатный луч вдруг вспыхнул пламенем, попав в щель в досках. От этого природного явления и от красоты небывалой они вскрикнули, настолько было неожиданным это мгновенье.

— Я давно этого не видела, — прошептала Ждана, — совсем забыла, как это красиво.

— Это великолепно, — так же прошептал Светозар.

Луч от солнца красного цвета струился из щели, прорезая сумрак сарая, как будто деля пространство на два поля, в одном сидела девушка, поджав под себя ноги, а в другом он любовавшейся ей. Серые глаза Жданы блестели, тень почти полностью окутывала её тело, а яркая полоска загадочно горела, как граница между ними.

Светозар не знал, что его сподвигнуло и даже не смог бы объяснить самому себе, но тут он вдруг полуобнял Ждану и притянул к себе, и их губы встретились в горячем поцелуе.

Ждана не сопротивлялась, она крепче вцепилась в него, и они упали в ароматное сено. Луч скользнул вниз и совсем погас, солнце село, заставляя темноту полностью скрыть то, чем занялись эти двое.

Пыль на дороге клубилась, поднимаясь из- под копыт двух вороных. Всадники оба в тёмных накидках в капюшонах, скрывающих их лица, ехали по дороге, ведущей в город Алчедар. Из- за шума копыт лошадей, скакавших по сухой земле, неясно было слышно, что сказал первый всадник второму. Второй повернул голову к первому и оскалился в улыбке.

— Вон, Ачедар виден! — крикнул первый, указывая плетью на город, появившийся в дымке на горизонте.

— Успеем до захода?!

— Должны!

И всадники пришпорили своих коней.

Эти двое были посланы Анакой за старшим сыном правителя рода Монос, Махавиром. Они следили за ним до самых дверей дома, в котором снимала комнаты Горислава и увидели, как те двое выехали из ворот, покидая Кучелмин. Они последовали за ними, но на приличном расстоянии. А когда бандиты поняли, что Махавир и Горислава направляются в Алчедар, то совсем расслабились и позволили себе заночевать в одном из постоялых дворов.

— Эти двое голубков от нас всё равно никуда не денутся, — ржал первый бандит, вгрызаясь зубами в ножку курятины, — он её проводит и вернётся обратно, а тут мы его и прикончим!

— Да, ты, верно говоришь, — согласился с ним второй, — он свою девку одну никуда не отпускает. Вот нам как повезло! Теперь золотишко нам Анака отвалит за его голову.

— Самое главное надо всё сделать так, как будто эта была обычная драка, — напомнил первый.

— Угу, — промычал второй, уплетая за обе щёки печёный картофель.

Однако когда прошли сутки, оказалось, что Махавир не вернулся и на вторые тоже. Бандиты забеспокоились и решили отправиться в Алчедар, узнать, в чём же дело.

А дело было в том, что Махавира не принял Беримир. Как и опасалась Горислава, её отец даже на порог её возлюбленного не пустил. Пришлось ему снять комнаты в доме напротив дворца и ждать милости от отца Гориславы.

— Ты, непутёвая! — грозно сказал Беримир своей дочери, — совсем головой не думаешь! Зачем привела его в наш дом?!

— Я полюбила его, отец! — Горислава раскраснелась от слов отца, и ей было обидно за то, что отец так отрицательно отнёсся к Махавиру, — он наш гость! А гостей почитают и уважают!

— Знать ничего не хочу! — яростно ответил он, — полюбила она его! Вон, смотри, я, и мать твоя послушались этого старого колдуна, и пошли у него на поводу! А теперь, что?! Есении след простыл, наш Светозар мотается по Хотшину, ищет свою жену, а наш род в позоре!

— Причём здесь Светозар?! Я не мой брат! Не нужно все в одну кучу валить! — Горислава разозлилась.

— Доченька, ну, как ты с отцом разговариваешь? — Дарена заломила свои беленькие рученьки.

Она всегда тяжело воспринимала ссоры между Беримиром и Гориславой.

— Мама! Он сам всё усложняет! — Горислава хмуро смотрела на отца, — сейчас уже другие времена. Мы породнились с родом Даймонов, у нас мир! Почему, ты, не хочешь породниться и с родом Монос?

— Ещё этого не хватало! — Беримир от досады разошёлся, — да пойми, ты, что они только используют тебя и нас заодно! Наш город стоит рядом с морем, а Монос только спят и видят, как будут плавать по нему без оплаты пошлины на перевозку груза. Ведь мы породнимся, как ты говоришь, а раз так, то я не смогу с них брать плату. Этот доход основной для нашего рода.