На третий вечер Ждана задала ему вопрос, который мучил её ещё с того момента, как она услышала это имя от Честимира в бреду.

— Честимир, я хотела у вас спросить, если вы не рассердитесь, конечно, кто для вас эта Есения?

Он нахмурился, посмотрел на неё.

— Почему спрашиваешь?

— Вы в беспамятности произнесли несколько раз имя этой женщины. Поэтому спросила.

Честимир помолчал немного, а потом всё ей рассказал. Он не думал, что она может быть причастна к этой же судьбе и что эта молодая женщина знает то, что он не мог знать, он просто поведал ей свою боль, тем самым облегчив свои душевные страдания.

Ждана слушала и с каждым словом его, ей становилось больнее и больнее. Вот и закончилась её сказка.

Конечно, она боялась того, что жена Светозара найдётся. Сначала страх был силён, затем проходили дни, недели, месяцы и годы, и у Жданы появилась надежда, что Есения погибла, пропала навсегда и эта надежда крепла день ото дня. И вдруг этот мужчина!

Честимир, возлюбленный Есении, который судьбой брошен ей на дорогу, чтобы она не зазнавалась и не мечтала о том, что ей не принадлежит.

Честимир даже испугался за неё, увидев, как она побледнела, как расширились от боли её зрачки, как она хотела, но не смогла скрыть свою боль, разочарование жизнью.

— Тебе плохо? — рассказ он закончил и сейчас участливо смотрел на неё.

Она вместо ответа выбежала из сторожки на улицу.

— Что же это такое?! — удивился он, — этих женщин не поймёшь.

Однако, через два часа, побродив по лесу и выплакав всё горе своё, Ждана вернулась в домик, и Честимир увидел её заплаканные глаза.

— Я тебя обидел чем?

— Нет, не ты, а Светозар.

Услышав это имя, Честимир аж, встал с кровати.

— Что я слышу?

— Не спеши гневиться! Позволь и мне рассказать свою судьбу…

Абраксас сидя перед зеркалом, смотрел хищными глазами на ярко переливающуюся его поверхность.

— Пора… — тихо прошептал он…

— Повелитель! — воскликнул посыльный, как только ему разрешили войти в двери залы, где находился Беримир и Дарена.

— Что случилось? Ты так кричишь, как будто беда!

Беримир был удивлён не сдержанностью посыльного.

— Плохие вести! Ваш друг Честимир попал в засаду! Вот письмо от него, — и с поклоном он передал свёрнутый пополам листок бумаги, — не гневитесь, что без печати и конверта, всё очень спешно было! — пояснил посыльный, не поднимая головы. Он преклонил колени перед Беримиром.

— Что такое?! — Беримир взял из рук посыльного листочек и развернул его.

В нём была просьба о помощи. Писал Честимир, что в лесу застрял, возле обрыва, отбивается от разбойников, а с ним рядом находится Есения.

Прочитав такую странную записку от своего друга, Беримир удивился, но подчерк был Честимира.

— Дорогая, тут и про Есению говорится. На, прочти, — он подал записку Дарене.

— Честимира уже три дня нет, — заметила она, читая записку, — теперь понятно, что приключилось с ним.

— Жив ли он?! — был первый вопрос от Беримира.

— Жив, повелитель! В сторожке спрятались они. Ждут подмоги.

— Покажешь дорогу?

— Да, повелитель!

— Я приказываю седлать коней. Возьму с собой отряд из ста человек, — распорядился Беримир.

— Будь осторожен, Беримир, — встрепенулась Дарена.

Сердце её почему- то защемило от предчувствия.

— Может, ты, пошлёшь командира с воинами одного, а сам останешься здесь, со мной и будешь ждать вестей? — с надеждой спросила она.

— Честимир мой любимый друг детства и Есения с ним. Мне хочется сделать приятное моему сыну, освободив её от рук разбойников.

А сам подумал: «И Младе он дал обещание два года назад найти её дочь».

— Поэтому, дорогая, не беспокойся обо мне. Я не один, со мной сто лучших воинов. Что могут разбойники с их ножами против моих доблестных воинов?

Так Беримир оседлал коня и во главе отряда из ста воинов с командиром, и с посыльным, показывающим им дорогу, пустился в путь.

Ветер воет, сметает и пригибает стволы деревьев к земле. Деревья стонут, сопротивляются, но поддаются мощи стихийной. Тучи закрыли небо. Собирается дождь, но чего то медлит. Как будто задумавшись о чём- то природа ждала. Духота была такой, как будто весь воздух лишился кислорода. Дышать, не надышишься.

Лошади мчались галопом, хрипели, а сбруя бренчала. Сто всадников спешили на помощь к Честмиру.

Беримир вырвался вперёд, с упоением предвкушая славу от спасения Есении и Честимира. Сейчас он о многом не думал, а нужно было. Самое главное для него было то, что нашлась Есения. Конец всем передрягам!

Пришпорил коня. Местность незнакомая, давно в этих местах не был. Знал, что где- то есть овраг, а за ним крутой склон, который размыла река, но доверился посыльному, который скакал впереди. Темень сгустилась, хотя было ещё не поздно. Летом темнеет намного позже, а тут вдруг темнота, как ночью. Вдруг посыльный вильнул в сторону, пропав из видимости, а Беримир не остановил своего коня, наоборот вонзил шпоры в бока его.

Он не успел заметить, как земля ушла из под ног его коня. Конь заржал, но плотный воздух приглушил его ржание. Посыпались камни, и Беримир не веря свей судьбе, лишь на мгновенье осознал, что падает в пропасть. Но крикнуть не успел. Темнота поглотила его и его коня.

Раздался гром, и сверкнула молния. Полил проливной дождь.

— Светозар! — с придыханием произнесла она.

— Да, это я, — он был рад и не рад их встрече, — а я как погляжу, ты, здесь хорошо устроилась? Мать и отец твои, покоя не знают, ищут тебя, а ты в ясной памяти и здравии, живёшь в Кучелмине?!

— Мне многое надо тебе сказать, — Есения покраснела, — я уже не та наивная девочка, которую ты взял в жёны.

— Пойдём отсюда, — Светозар взял резко и грубо Есению за локоть, сжал его и потянул молодую женщину за собой, на улицу.

— Мне больно!

— Нам надо поговорить!

Они оба выскочили из павильона и быстрым шагом направились вниз по улице. Светозар не отпускал руку своей жены.

— Отпусти, мне больно!

— Не отпущу! Я тебя теперь вообще ни куда не отпущу! — гневно сверкнул он глазами.

— Я никуда не денусь, — она попыталась улыбнуться, разрядить обстановку, но это у неё плохо получилось. Его лицо, напряжённое и такое родное и она чувствовала, что соскучилась по нему.

Вот ведь! Прошло два года, она почти его не вспоминала, но стоило ей его увидеть, как в сердце появилась тоска и она точно знала, что юношеская любовь к нему не прошла. Все, боль, обида, разочарование, все ушло, как только она увидела его голубые глаза.

— Где, ты, живёшь?!

— Мы не далеко. Вон там, за поворотом.

— Тогда идём к тебе!

Так они и шли: он, делая огромные шаги, она, еле успевала за ним, семенила и спотыкалась о подол своего платья. Руку Светозар её так и не отпустил до самого дома.

Как только они вошли в дом, Светозар захлопнув входную дверь, и притянув Есению к себе, впился в её губы. Поцелуй был страстный, жарким, будоражащим. У Есении закружилась голова, у Светозара тоже. После они разомкнули свои объятья и он, смотря ей в лицо сказал.

— Собирай вещи! Сегодня мы уезжаем в Алчедар!

— Но я не могу! — встрепенулась Есения, — у меня проект!

— Домой! Я сказал, мы поедем домой! Ты, моя жена! Я твой муж! Ничего не хочу больше слышать! Мы потеряли два года, два долгих года! Разве, ты, Есения, не рада меня видеть?!

— Рада, — ответила она, — очень рада.

— Тогда собирай вещи.

Он не хотел больше отговорок, не хотел больше ничего слышать от неё. Он желал увезти её с собой, домой и, закрывшись в спальне любить эту женщину, никуда не отпускать и забыть эти ужасные два года без неё.

Есения видела перед собой решительного мужчину. У Светозара отросли волосы, изящно подстриженная борода, усы и милые кудряшки, которые он стянул в хвост резинкой. Сейчас ей так захотелось прикоснуться к ним, взлохматить и улыбнуться ему доброй улыбкой, но его серьёзное, напряжённое лицо, говорило о том, что сейчас он очень недоволен ею.