— Вот и хорошо, пойдёмте тогда, — заспешила Ждана.

— Далеко?

— Нет, не далеко. Очень хорошо, что я вас встретила.

Они вместе быстро пошли по просеке и свернули от неё влево. Тут на земле лежал Честимир, запрокинув голову.

Старик подошёл к нему и, осмотрев его сказал.

— Мда, тут дела могут быть плохи.

— Что такое? — испугалась почему- то Ждана.

Что ей с того, если этот мужчина вдруг умер или переломал что- то себе, она же его в первый раз видит, но вот же, он ей понравился, поэтому она так переживала сейчас за него.

У старика лесничего оказалась невдалеке сторожка, небольшая, на одну маленькую комнатку, но этого было достаточно, чтобы Честимира можно было разместить там.

— Я тут- то не живу, — сказал он, когда они на самодельных носилках, которые соорудил лесничий, принесли Честимира в сторожку, — но бываю иногда, когда по лесу далеко захожу. Сам- то я живу далече от сюда.

— Что теперь делать то с ним? — Ждана растерялась.

— У меня есть травы кое- какие. Ещё с прошлого года остались, — произнёс старик, капаясь в маленькой кладовке, — я сварю отвар, будешь его поить. Этот отвар сил придает. А когда очнётся, посмотрим, что дальше будет.

— Я?! — удивилась Ждана, — а вы, не сможете ухаживать за ним?

— Нет, милая, меня дела ждут, а раз ты в его судьбе участие принимаешь, то тебе и ухаживать.

— Но меня тётя ждёт в Хотшине. Она простыла, рыбий жир я ей купила для мази. А теперь значит, я здесь останусь? У меня тоже дела.

— Могу передать твою посылочку через купцов, которые сегодня в Хотшин собираются. Сейчас на наших землях вот уже как три года мир установился. Все добрее стали и потом не золото это у тебя, посылочка до адресата дойдёт.

— Что же делать? — с сомнением сама себя спросила она, — и его нельзя одного оставить и тётю надо вылечить. Она там страдает.

Она посмотрела на спокойно лежащего Честимира.

— А, вы, местный? Не знаете, кто это может быть? Может весточку его родным подать, что он жив и здесь лежит?

— Я в городе давно уж не живу, — старик внимательно посмотрел на кожаную рубаху Честимира, — видно, что он из благородных, богатых господ. Но его лицо мне не знакомо. Я как буду в городе, могу поспрашивать, если хочешь.

— Конечно, спросите. Может, ищут его, а он здесь и никто об этом не знает, — она огорчённо вздохнула.

— Отвар готов! — радостно известил старый лекарь.

Пока судь да дело, он в маленькой печи поставил казанок с водой и травами вариться. По сторожке разнёсся запах ароматных трав.

— Как остынет, дай ему, но только по чуть, чуть, — предупредил старик, — много за раз нельзя.

Так Ждана осталась один на один с Честимиром, который в этот день так в себя и не пришёл. Старику ей пришлось довериться и отдать бутылочку рыбьего жира для своей тёти Калерии. Она написала адрес и несколько слов, чтобы тётя не волновалась за неё, в надежде, что все- таки старик её не обманет и отдаст посылочку купцам. Чтобы вернее было, она вознаградила старика монетой и дала денег для того, кто возьмётся передать посылку по адресату.

— Не переживай, красавица, я тебя не обману, — заверил её старый лекарь.

Ночь спустилась на лес, в печи горели дрова, а Ждана поджав под себя ноги, сидела в единственном старом кресле. Кровать тоже была единственной, на ней сейчас лежал этот мужчина, красивый и беспомощный. Ночь была прохладной, но не холодной, поэтому молодой женщине было комфортно. Она вспоминала его, Светозара и размышляла о том, что будет в дальнейшем с их любовью и жизнью.

Ждана не заметила, как заснула, а под утро её разбудил его стон. Честимир в бреду стал повторять имя, Есения, чем смутил Ждану.

Она осторожно подошла к кровати, на которой он лежал, и с подозрительностью уже теперь, смотрела на него.

— Есения, — чуть слышно произнёс он, — зачем ты меня обманула? Что я сделал не так?

Ждане пришлось наклониться к его лицу близко, близко, чтобы услышать, что шепчут его губы. Но большего не услышала, он замолк.

Она взяла свой платок и, намочив его в тазу с холодной водой, отжала и, свернув несколько раз, положила ему на лоб. Как только холодная ткань коснулась кожи Честимира, а Ждана ещё не успела убрать своей руки, как вдруг он резко схватил её руку.

— Ты, кто? — его глаза смотрели на Ждану.

Молодая женщина, не ожидавшая, что он очнётся сию минуту, оторопела от внезапности, с которой он пришёл в себя.

— Ждана я, — пролепетала она, — и отпустите мою руку, вы, мне делаете больно.

Честимир посмотрел на свою руку, которой сжимал неистово запястье Жданы и медленно отпустил. Ждана тут же отошла подальше от кровати.

— Что я здесь делаю? — обведя взглядом маленькую комнатку сторожки, задал он ей вопрос.

— Вы с лошади вчера упали, — ответила Ждана, не приближаясь к кровати, боясь, что этот мужчина с красивыми, но сумасшедшими глазами может ещё чего учудить.

— С лошади? — он недоверчиво посмотрел на неё.

Затем он резко встал, и тут же охнув, вновь упал на кровать.

— У вас по- видимому плечо повреждено, — Ждана внимательно смотрела на него, — если хотите, то я могу сходить в город и позвать ваших родных, друзей, чтобы они вам помогли.

Честимир лёжа на спине, закрыл глаза.

— Нет у меня никого, — тихо сказал он, — и говорить обо мне ни кому не надо.

— Но вам лечиться надо, — не унималась Ждана, — старик лесничий сварил вчера отвар из трав, велел вас поить. А большего для вас ни он, ни я не можем сделать. Вам в город надо, к лекарю.

Честимир поморщился, то ли от боли, то ли от предложения Жданы вернуться в город. Не мог сейчас он в город вернуться, слишком многое случилось за последние сутки. Он хотел покоя и чтобы его никто не трогал.

— Плечо у меня болит, — сказал тихо он девушке, — скорее всего ключицу сломал или вывихнул.

Чесимир задержал взгляд на лице Жданы.

— Сможешь меня перевязать? Я скажу, как.

— Если господин больше не будет руки мне выкручивать и вести себя спокойно, то так и быть, помогу, — согласилась она.

— Извини, если обидел, — сказал он.

Затем потихоньку, с помощью Жданы он приподнялся. Ждана нашла грязную ткань, порвала её на ленты, а Честимир попросил её поискать толстые палки или доску. Доску она не нашла, а вот палок в лесу было предостаточно, однако ей пришлось, раз пять сбегать туда и обратно, пока палки не понравились Честимиру, они должны были быть короткими, без сучков, прямые и плотные.

Так потихоньку, под его руководством, она наложила ему повязку, зафиксировав руку.

— Теперь отвара попейте, — она подошла к нему с кружкой, — да не робейте, он не отравлен, — увидев, как Честимир с подозрением смотрит на предложенное питье, сказала она.

После того, как он всё выпил, Ждана спросила.

— А имя вы мне скажите своё?

Он помедлил с ответом. Глядя на эту молодую симпатичную женщину, с золотистым цветом кожи, спросил.

— Ты, не местная, как я погляжу?

— Я из Хотшина.

— Видимо судьба у меня такая встречать на своём пути женщин из рода Даймонов, — сказал он.

Ждана его не поняла.

— Честимир моё имя, — и видя, что Ждана ни как не среагировала, спросил, — ни о чём моё имя не говорит тебе?

— Нет, господин, — улыбнулась Ждана, — я ведь за морем Ор жила с десяти лет, только два года назад вернулась в Хотшин.

— Так- то лучше, — произнёс он и лег на кровать. Закрыл глаза, — иди, прогуляйся немного, я хочу в тишине полежать.

Ждана немного была удивлена такой просьбой, в приказном порядке, но не стала перечить больному, а исполнила его желание. Она вышла из сторожки и села на пенёк, стоявший тут же, рядом с домиком.

Прошло три дня. Еда в сторожке была, старик припас её для себя на всякий случай: сушёная оленина, вяленое мясо косули, сало, сухие листья чая для заваривания, сахарные куски вместо конфет, поэтому Честимир и Ждана не голодали, хотя разнообразия в еде не было. Честимир уже лучше себя чувствовал, но медлил. Ему совсем не хотелось уходить из этого домика, да и Ждана ему приглянулась. Теперь он присмотрелся к ней и боль утраты от того, что Клариса оказалась Есенией, потихоньку отступала. Он много размышлял, однако они между собою почти не разговаривали.