— Но! — и маг засмеялся недобро, — есть одно но! Все всё забудут, как будто и не было ни чего, однако тот, кто разобьёт зеркало, всё будет помнить! Всю боль, унижение и страдание! Всё останется в памяти твоей! Ты, этого хочешь для себя?

— Пусть так! — не унимался Светозар, а Абраксас потихоньку приподнимался с колен и, заговаривая Светозара, хищно, с вожделением, смотрел на Зеркало Судьбы в его зажатой руке, которое таинственно мерцало.

— Светозар, ну к чему тебе это? Ты, будешь страдать, смотря каждый день в глаза своей жене, помня, что она спала с Честимиром, другом твоего отца. Разве этой участи ты себе хочешь на всю жизнь?!

— Я хочу справедливости и счастья для своих близких! — Светозар не сдавался.

— Отдай, мне его! — вдруг крикнул Абраксас, вскакивая, как молодой жеребец со своих колен. Он попытался достать своей рукой руку Светозара, но тот махнул ею и бросил об пол Зеркало Судьбы.

Тысяча осколков разлетелось в разные стороны. Как будто мириада звёзд рассыпались они по полу комнаты, и крик Абраксаса был такой силы, что его услышали воины на высокой стене, возле центральных ворот города.

Абраксас вцепился своими старческими пальцами в горло Светозара.

— Умри, щенок! — прошипел он, сдавливая сонную артерию Светозара.

Но в памяти Светозара всплыл эпизод: Млада, мать Есении и клинок, который она ему дала. Так он и носил его во внутреннем кармане. Медленно, своими пальцами, Светозар расстегнул пуговицу на камзоле и резко достал из ножен клинок. Холодно блеснула сталь клинка и слёзы девичьи на нём, и звоном прозвучала музыка его, и Абраксас, удивлённый тем, что Светозар завершил его жизненный путь.

Тело мага бездыханное упало к ногам Светозара…

…Песни звонкие поются, прославляя молодожёнов: Светозара и Есению.

Она в белоснежном платье с белыми цветами в волосах. Он в шикарном золочёном камзоле с восхищением смотрит на неё. Молодые только вышли из Храма, где их обвенчал священник. Цветы, рис, хлебные зёрна посыпались на голову новобрачным.

— Счастья, любви и долгой жизни, желаем! — кричали со всех сторон.

Вот Беримир в парадном костюме и рядом с ним его жена Дарена, сияющая от счастья.

Родители Есении, Нереус, и Млада, смотрят во все глаза на свою единственную дочь.

— Девочка, моя, будь счастлива! — улыбается Млада.

— Любви тебе, Светозар! — Беримир пожимает руку сыну и поздравляет со свадьбой.

Музыканты играют весёлую торжественную музыку.

— Всем танцевать и пировать до утра! — подняв руку и обращаясь к своему народу, крикнул Беримир, — мой сын женится! Род Архонтов породнился с родом Даймонов! Пусть мир и процветание будут на наших землях!

Весь Алчедар пировал до утра, а молодые после двенадцати ночи ушли в свою опочивальню.

— Любимая, — Светозар раздевал Есению, — ты будешь самой счастливой со мною. Я никому не позволю обидеть тебя и каждое твоё желание исполню.

— Светозар, я люблю тебя больше жизни своей, — прошептала Есения покраснев.

Он обнял её обнажённое тело, и они упали в мягкую постель. Есения засмеялась и повернулась на спину. Их глаза встретились.

Светозар всё вспомнил. Он дёрнулся, но вовремя спохватился и усилием воли вернул себе самообладание. Перед ним лежала Есения, юная, восемнадцатилетняя, желанная и обворожительная. Он внимательно посмотрел ей в глаза.

— Что такое?! — улыбнулась она.

— Ничего любимая, — и он поцеловал её.

Затем снова отстранился и заглянул ей в глаза, а потом обнял. Глаза Есении сверкнули и потемнели. Она загадочно улыбнулась. Она вдруг вспомнила другую свою жизнь, и от этого ей стало хорошо. Но он не должен знать о том, что она всё помнит…

…- Здравствуй, Агнехрон! — поприветствовал Нереус своего друга, как только тот открыл ему дверь.

— Правитель? — удивился Агнехрон, — давненько я вас не видел.

— Агнехрон, я пришёл к тебе не как правитель, а как друг. Поговорить надо, — Нереус вошёл в дом Агнехрона.

— Хорошо, коли так, Нереус, проходи, я рад тебе всегда и как другу и как правителю нашему, — Агнехрон пригласил Нереуса к себе в комнату.

Комната была большой, с печью и с кованой скамьёй. На скамье лежали подушки, с вышитыми на них цветами, красота, сея принадлежала золотым ручкам Беляны, его жены. Зимними вечерами, когда у Агнехрона было мало работы, она вышивала наперники для подушек. Поэтому в его комнате их было много.

Мужчины расположились на скамье.

— Ну, говори, Нереус, я слушаю тебя, — Агнехрон внимательно посмотрел в лицо своего друга.

— Вот, — Нереус раскрыл свой кулак, и на ладони у него хищно блеснуло в полутьме кольцо.

— Это кольцо принадлежит Младе?

— Да. Однако оно до этого принадлежало магу Абраксасу.

— Вот это новость! — Агнехрон удивился.

— Его узнал маг Мурали и рассказал немного истории. Когда нас венчали в Храме, Младе я надел это кольцо, но перед этим она мне его дала для церемонии.

— Ты, подозреваешь, что оно заговорённое? — осторожно спросил Агнехрон.

— Я даже уверен в этом.

— И что, ты, собираешься с ним делать?

— Я не знаю, но Млада больше его не оденет.

— А она знает, что оно у тебя?

— Знает. Видела, как я его взял, но ничего не сказала.

— Это колечко может принести много бед, — заметил Агнехрон, — магия бывает очень злой. Не хватало, чтоб ещё неприятности свалились на нас.

— Мурали сказал, что их два должно быть.

— Час от часу не легче! — нахмурился Агнехрон, — дай ка мне его посмотреть.

Нереус протянул ему кольцо. Тот взял осторожно и поднёс руку к светильнику, держа двумя пальцами золотое колечко.

— Выковано не у нас, — выдал вердикт он, — я руку местных мастеров знаю, всех до единого, — тут он встал, достал щипцы кованные и, зацепив ими кольцо, сунул его в огонь печи.

— Что, ты, делаешь?! — Нереус аж, привстал со скамьи.

— Не переживай, я хочу посмотреть клеймо мастера, — спокойно и по- деловому ответил Агнехрон, — ему ничего не будет.

Нереус с любопытством подошёл к печи и, прикрывая ладонью глаза от жара огня, стал внимательно смотреть.

Кольцо побелело и на металле появилось число и заглавная буква А.

— Да, похоже, что Абраксас сам его ковал. Буква «А» указывает на него, если только это не имя мастера другого.

— Мурали чётко сказал, что оно принадлежит Абраксасу.

— Лучше его переплавить, — вынимая щипцы из огня и кладя кольцо на скамью, предложил Агнехрон, — от беды подальше и забыть о нём навсегда.

Нереус задумался.

— Переплавить успеем, — возразил он после недолгого молчания, — использовать его можно против самого Абраксаса.

— Не знаю, не знаю, — Агнехрон взглянул в глаза Нереуса, — мой тебе совет: избавься от него.

Кольцо лежало на железной скамье и после огня печи было ещё горячим, поэтому мужчины оставили его там.

Вдруг дверь открылась и на пороге появилась Млада.

— Приветствую тебя правительница, — поклонился ей Агнехрон.

— И я тебя приветствую, — наклонила она голову в поклоне, — вижу, болтаете по- мужски?

А сама быстрым взглядом нашла золотое кольцо, спокойно лежащее на скамье.

— Да, болтаем, — улыбнулся в усы Агнехрон, — не всё вам, женщинам, разговоры вести и нам они нужны.

— Хорошее дело, — похвалила она, а сама сделала два шага к скамье, — у меня было дело к тебе Нереус и к тебе Агнехрон… — она замолчала, как будто раздумывая о чём- то.

— Что за дело, дорогая? — Нереус подошёл к своей жене.

— Потешные огни хочу я заказать Агнехрону. Скоро праздник плодородия, а потешные огни будут очень кстати, ведь это так красиво. Вон, у Архонтов, как праздник, так потешные огни в небо запускают. А мы, чем хуже?

— Я не против, — ответил Нереус.

— А мне только в радость будет этим заняться, — согласился Агнехрон.