Вестница вглядывалась в бескрайние, на первый взгляд, просторы, покрытые ночной бесцветной пеленой. Ощущение свободы, пусть и не безграничной, успокаивало. Она вновь подняла глаза вверх, стараясь хоть что-то разглядеть, но не видела ничего, кроме тянущейся по небу темноты. Ветер, движущийся с горизонта, приносил с собой практически неуловимые, но притом будоражащие воображение звуки. Если прислушаться, можно было услышать даже чей-то вой, сливающийся с неизвестным шумом.

— Ева, — послышался голос Алисы сзади, — я думаю, нам не стоит пока выходить. Все же, в чем-то Хариса была права. Здесь сейчас небезопасно.

Она обернулась, глядя на очертания подруги, и нежно улыбнулась, не двигаясь с места.

— У меня плохое предчувствие, — продолжала девушка, приближаясь, — давай зайдем в дом.

— Георг нашел меня тогда, лежащей здесь, и ты спросила, что я делала, — ей пришлось сделать паузу и глубоко вздохнуть, втягивая в себя запах влаги, прежде чем продолжить, — мне кажется, я была способна раствориться в земле вместе с каплями дождя. Я ощущала внутри себя раскаты грома, словно и он, и дождь, и земля — это и есть я. Разве ты не чувствуешь этой связи?

Алиса молчала.

— Все это место пропитано той же силой, что пульсирует внутри нас, — Ева посмотрела ей в глаза, но Вестница лишь покачала головой, нахмурившись.

— Дом Луны — мертвый, искусственный. В нем нет жизни. Это просто невозможно.

— Я знаю, что и Вестники, и он — часть одной энергии. Столь великой и таинственной, что захватывает дух.

Девушка уже хотела что-то ответить, но взгляд ее направился куда-то вдаль, наполнившись изумлением и ужасом. Ева обернулась, глядя на горизонт.

Малиновая полоса рассвета протянулась вдоль всего несуществующего мира, а спустя несколько минут среди полупрозрачных деревьев, недвижимых и бесконечно спокойных, заиграли лучи восходящего солнца.

Она видела свет, который гипнотизировал, одаривая небеса сиянием. Облака будто расступались перед солнцем, все ярче освещающим некогда серые просторы. Туман на границах Дома рассеивался, а лес, словно все это время молчащий и ожидающий, когда его пробудят, стал оживать.

Он расцветал, расправлял все свои корни после долгого сна, становился все более реальным по мере того, как звезда поднималась в небе; деревья выпрямляли свои ветви, начиная медленно, как бы еще неуверенно покачиваться на ветру.

За спиной послышалось тихое: «Не может быть».

Ева была словно в оцепенении, смотря на золотой диск до тех пор, пока Алиса не схватила ее за руку и быстро не повела в дом.

Свет без стука проникал в комнаты, отражался от окон и зеркал. Солнечные зайчики заиграли в спальнях, коридорах; лучи беспрепятственно проходили сквозь занавески, одаривая все своим теплом.

Рассвет казался дружелюбным, но вслед за ним должен был наступить закат.

Девушки практически вбежали внутрь дома, где их встретили Филипп, Феликс и Ярлина, с ужасом смотрящие в окно.

— Мы перестали что-либо контролировать, — Вестница казалось, побледнела, глядя на еще больше испуганную Алису.

— Мы и не начинали, — та взглянула на Филиппа, — где Арон?

Ева смотрела на них, а внутри продолжала бурлить неведомая сила, кровь в венах словно кипела, уши закладывало, как в первый день превращения. Казалось, будто солнце звало ее к себе, тянуло прочь из дома, вглубь пробудившегося леса.

Вестники продолжали разговаривать, панически пытались придумать, что делать дальше, в то время как свет проник в здание окончательно.

Девушка медленно подошла к окну, коснувшись кончиками пальцев стекла. Всем своим естеством она ощущала силу, исходившую откуда-то из глубины. Казалось, даже мертвая, на вид, земля начала оживать.

В какой-то момент снова вернулось ощущение безысходности из-за невозможности никак повлиять на исход всего происходящего. От прежнего Величия Дома не осталось и следа. Он перестал быть крепостью и превратился в тюрьму. Выберутся ли все в итоге отсюда, не знал никто. Одному лишь творцу этих земель, лесов, ветров и самого Дома было известно, что произойдет дальше.

Их жизнь перевернется с наступлением ночи, и ничего нельзя будет сделать. Как быстро опадающие наземь листья сменились снежными вьюгами, и как быстро они смели все, оставив лишь обреченных на смерть посланников темной Богини среди мертвых земель, не имеющих ни конца, ни выхода. Небеса пропитывались светом, солнце не дарило тепла, но пробуждало спящий лес.

— Мы погибли? — Марго взглянула на Алису, чуть дрожа от морозного воздуха, проникающего через форточки и щели внутрь дома. Даже камин не позволял согреться.

— Надеюсь, что нет. Мы должны что-то делать, — девушка старалась сохранять спокойствие, но ее голос дрожал.

В гостиную вошли Ярлина и Ева с подносами с горячим чаем и поставили на столик. Марго взяла две кружки, спросив, можно ли отнести одну маме и, получив одобрение, поспешила выйти из комнаты, но ее уже практически в коридоре остановил Филипп.

— Что-то случилось? — Вестница взглянула на него слегка испуганно.

— Я хочу извиниться за то, что сделал той ночью, — он посмотрел ей в глаза.

Она запнулась и опустила голову прежде, чем ответить.

— Тебе не за что извиняться. Я просто перенервничала, мне не стоило так открыто ругаться.

— Но ты ведь так не думаешь, — ей снова пришлось поднять взгляд, — ты расстроена. Жизнь и безопасность твоей мамы — самое главное для тебя.

— Ее жизнь и безопасность должны быть самым главным для всех нас.

— Я пони… — Марго не дала ему закончить.

— Если мы не будем беречь Принцессу, мы не выберемся отсюда. Даже если Луна ничего не сделает, мы останемся здесь навсегда. Я не думаю, что Арон действительно собирается нам помогать.

— Он влюблен. Я могу его понять.

Вестница вздохнула, улыбнувшись. Филипп сделал шаг к ней.

— Мне все же нужно идти. Чай остынет, — она отошла, собираясь подойти к лестнице, но мужчина остановил ее.

— Постой, ты сказала: «Даже если Луна ничего не сделает». Что ты имеешь в виду?

— Неважно, — девушка покачала головой и быстро развернулась, направившись к лестнице.

Алиса

Они были наделены силой, невозможной для обычных людей, и имели бесконечно важное предназначение. Но даже им было не подвластно скрыться от Богини.

Этот день проходил слишком быстро. Ни Арона, ни Харисы не было все это время. Казалось, они и вовсе уже покинули Дом Луны, что было вполне вероятно и даже ожидаемо.

С каждым часом становилось все холоднее — морозный ветер усиливался, пришлось закрыть все окна и двери, чтобы не погас камин.

«Это все скоро закончится», — шептала Алиса самой себе, лежа на диване и гладя удобно устроившегося на ее животе Глаза. Кот спокойно спал, тихо сопя.

Их окружала тишина. Не было ни голосов, ни шагов, ни скрипов. Но эта тишина казалась слишком громкой, гул в ушах не давал успокоиться. Мысли в голове становились все громче с каждым мгновением, пока, наконец, нежно-сиреневый свет не проник в комнату и не окрасил стены. Он не ослеплял, как утром, скорее был приглушенным, прощальным, будто солнце не было уверено, встретится ли с Вестниками завтра.

Оно продолжало заглядывать в каждый уголок Дома, становясь все ярче, пока перед тем, как коснуться земли, не налилось кровью. Голые деревья мрачно шуршали и покачивались от ветра. Откуда-то издалека, словно из другого, настоящего или же еще более вымышленного мира заиграла древняя, первобытная мелодия.

Вот-вот все погрузится в сон, и какова будет их судьба, дано знать одной лишь Гекате.

Ева не боялась, глядя на тающее среди ветвей солнце. Величественная сила распространилась по воздуху, когда «Богиня» вышла из-за горизонта, торжественно и грациозно возвышаясь в небе. Казалось, ветви склонялись перед луной, в то время как та касалась их лишь своим светом, сияя ослепительно ярко. Она озарила весь Дом и землю вокруг него.