– Нет… – отозвался пассажир. – Я ничего не знаю. Ничего не помню.

– А знаешь, где ты?

– Похоже на «Харон», – сказал пассажир, уже сильно сомневаясь в сказанном.

Тогда старик вдруг приосанился, на мгновение ему даже удалось расправить кривые плечи. Вид у него сделался важным, хотя пассажира он, скорее, отталкивал своей новой позой.

– Я и есть Харон, – произнёс билетёр гордо.

Пассажиру это имя ни о чем не говорило. Он никогда раньше не слышал о таком человеке, впрочем, сейчас он бы не смог назвать ни одного имени, в том числе своего.

– Приятно познакомиться, – ответил пассажир. – Увы, я не помню… – договаривать он не захотел. Слишком тяжело и слишком лениво.

Харон докурил сигарету до самого бычка, затем швырнул её на пол и примял ботинком.

– Вы никто ничего не помните, – махнул он рукой. – Да и нечего помнить. Я тоже не помню… никто не помнит, – повторил он рассеяно.

– Никто… – пассажир зацепился за это слово. Что-то промелькнуло в голове, какой-то недосягаемый привет из черноты прошлого. – «Никто» почему-то мне что-то напоминает.

Харон с удивлением расширил глаза. Пассажиру даже показалось, что он сумел рассмотреть его чёрные зрачки размером не больше перчинки. Потом он вдруг опять закашлялся, раскаты грома заглушали мысли пассажира, но когда этот приступ прошёл, он опять почувствовал уверенность в своей догадке. Никто. «Никто» был хорошо знаком ему.

– Хочешь сказать, что ты и есть Никто? – спросил Харон с оттенком сомнения.

– Я не знаю, – признался пассажир. – Может быть.

Харон снова рассмеялся, но уже не так залихватски, как в первый раз.

– Ну будешь, значит, Никто, – заключил он, а затем пробормотал что-то недовольно и неразборчиво: – Спит она среди цветов, белых, в царстве вечных снов. Кто разбудит смерть? Кто? Кто? Но ответ один... – в этот момент поезд издал оглушительный гудок, заставивший Харона резко замолкнуть, а пассажира схватиться за голову. Билетёр вдруг резко, насколько это могло сделать дряхлое тело, развернулся к тамбуру. – Мы скоро приезжаем. Пора мне идти.

– А куда мы едем? – Спросил Никто. – В Край? Или из Края?

Харон снова смерил его крошечными подслеповатыми глазками, а потом ответил, прежде чем уйти.

– Гораздо дальше. Сам Край ты уже пересёк. – С этими словами, он покинул вагон, оставив Никого в недоумении.

553 день после конца отсчёта

Было так нестерпимо больно просыпаться. Во всё тело вонзались мелкие иголки, колючие тернии, она извивалась, пытаясь отползти от них, отбиться, но ничего не получалось, только ещё сильнее сводило руки. Её окаменевшие пальцы, вдруг обрётшие чувствительность, невыносимо болели. Лучше бы я умерла. Лучше бы умерла, – думала Вестания, всё ещё сопротивляясь внезапному теплу, внезапному спасению, возражая самой жизни. Сон казался ей самым прекрасным, что могло с ней произойти. Она бы заснула вместе с ними – с Терой и с самоедами в ногах. Им бы всем приснился один и тот же сон, самый прекрасный и волшебный, им бы снилась Великая Спираль, и всё было бы спокойно, ей бы не пришлось сейчас превозмогать такую сильную боль в замёрзшем теле.

– Держи глаза открытыми, ты поняла меня? – спросили Вестанию, и она сумела покивать головой, но ответить не могла.

Где мы? Что происходит? – но даже мысли в голове дрожали, таяли, растекались. Скорее всего, они были такие бесформенные, что даже Серый не смог бы их расслышать.

Держать глаза открытыми. Вот так задача. Вестания не была уверена, что способна с ней справиться. Боль вдруг отступила, тепло разлилось по её телу, отпугнув смерть, но на смену пришла жуткая усталость, ложное чувство безопасности. Нельзя ему поддаваться. Нельзя засыпать, не разобравшись в том, что происходит. Она боролась с собой, это странное желание: идти до конца и никогда не сдаваться, опять пробудилось в ней. Но усталость оказалась сильнее. В разы сильнее. Вестания почувствовала, как сползает на пол и даже не попыталась разобраться, откуда вдруг здесь появился пол. Все мышцы ослабли, лёд, что сковывал их, растаял, и она сделалась такой беспомощной. Держать глаза открытыми? Ну нет, это было выше неё.

Тера… где Тера?

Из последних сил она приподняла веки. Увидела сестру, как та ворочается, успела даже заметить Сказку и кого-то ещё, кого не знала. Затем она сдалась и вновь уснула.

«Вестания! Вестания!» – услышала она своё имя откуда-то издалека. Просыпаться всё ещё не хотелось, но теперь она чувствовала себя намного лучше. Пальцы всё ещё жутко болели, лицо тоже щипало, но собственное тело больше не казалось таким неуклюжим и размякшим. Она приподнялась и заставила себя открыть глаза.

Вдруг все вернулось. Она вспомнила все события, произошедшие до этих двух снов – смертельного и живительного. Проснулась окончательно. Теренея сидела рядом с ней.

– Тера… – она обхватила её, прижала к груди. Вестания держала своё слово. Теперь она ни за что её не отпустит…

Разжать руки всё же пришлось, но главное, они обе живы. Вестания впервые окинула взглядом помещение, все ещё не понимая, где они находятся. Тут она сразу же почувствовала движение вокруг, плавное, гладкое, едва различимое. Ни стука колёс, ни прыжков по рельсам, ни рывков от собачьей упряжки она не ощутила. Больше напоминало каюту на каком-нибудь пароходе, но Вестания никогда в жизни не плавала на судне и не была уверена, что сейчас находится на нём.

– Что происходит? Где мы? – задала Вестания тотчас те два вопроса, которые не давали ей покоя.

– Нас спасли! – ответила Теренея. – И мы летим на дирижабле.

– Дирижабль… – Вестания оглядела каюту, в которой они находились. Небольшая комнатка с двухъярусной кроватью и маленьким откидным столиком, больше внутри ничего не было из мебели, зато убранство было довольно богатым: красивые бордовые обои, на стене висело зеркало в резной раме, постель была застелена бархатным покрывалом, но окон, чтобы удостовериться в полёте, она не увидела.

– Веста, ты не поверишь! – Тера выглядела на удивление весёлой с учётом того, что какое-то время назад их жизни висели на волоске. – Это просто чудо, что она спасла нас в последнюю минуту, а ещё, что она тоже направляется в Океанию, и мы теперь все спасёмся вместе, это очень-очень здорово!

– Тера… Тера, кто нас спас? – спросила Вестания, едва успев вставить слово, сестра возбуждённо тараторила с таким рьяным увлечением.

– Тебе лучше самой увидеть, а то ты мне не поверишь! – заявила она, – пойдём, тебе нужно поесть, ты же проспала почти двое суток…

– Что?! – испугалась Вестания, резко вскочив с кровати.

– Да… мы решили тебя не будить, ты так ослабла и устала, мы же чуть не погибли там… нам очень-очень повезло.

Вестания встала на ноги, они показались ей ватными, но девушка всё же смогла заставить себя пойти. Серый… Серый, ты тут? Своим внутренним зрением она увидела, как тень подползла ближе, выбравшись из ущелья её разума.

«Я пытался разбудить тебя раньше, но ты меня не слышала», – отозвался призрак.

Мне кажется, я могу не слышать тебя иногда, когда не хочу. Могу игнорировать.

«Не делай так больше», – попросил он.

Сначала Вестанию это задело. Имела она, в конце концов, право на уединение хотя бы в своём собственном сознании! Хотела уже заявить ему об этом, поставить его на своё место, как Серый поменялся с ней эмоциями. Эта резкая подмена немного удивила Вестанию. За единую секунду она испытала смену настроения. Он услышал её негодование, а она его смущение. Серый показался Вестании таким беспомощным, он очень сильно хотел помочь, но был совершенно бессилен. Тогда девушка не сдержалась, ей стало жаль тень.

Хорошо, – согласилась она, в конце концов.

Когда они успели научиться транслировать друг другу ощущения? Она не поняла, но это показалась ей более быстрым и удобным способом общения. Кажется, что-то всё-таки происходило между ней и Серым, они сходились всё теснее, а Вестании даже не у кого было спросить совета.