– Аластор, – позвала она, но тут же остолбенела при виде пушек.

– Все в порядке, просто показывал Асфоделю, как обращаться с оружием, – объяснил Аластор.

Её лицо сначала выразило сомнение, но спустя пару секунд на нём возник, скорее, интерес.

– И как он? – спросила девочка, кажется, забыв то, зачем пришла.

– Справляется хорошо.

– Это не опасно? – прищурилась она.

С одной стороны, Аластор не считал Асфоделя и Теренею достаточно взрослыми, чтобы стать стрелками. Однако времена требовали отчаянных мер, и он сам был довольно молод, когда впервые взял в руки оружие.

– Я держу всё под контролем, – заверил он её. Однако лучше всё же достать пули из магазинов.

– А меня ты научишь? Ты обещал, – напомнила девочка.

– Договорились, Тера. – согласился Аластор. – Ты что-то хотела?

– Да… Можно мне компас?

Он не умел улыбаться. Никогда. Губы порой пытались изобразить тень радости, но Аластор знал, насколько фальшиво это выглядело. Когда Теренея посмотрела на него, он столкнулся с полностью противоположным явлением. Она словно озарилась изнутри, глаза стали больше походить на материнские, как будто поменяли цвет. Лицо вроде оставалось спокойным, мышцы расслабленные, но каждая черта светилась, как весеннее солнце. Он протянул ей компас, достав его из кармана. Теренея взглянула на гравировку, потом нашла север. Аластор знал, что ей бы хотелось оставить его себе, но пока компас был единственным, что поддерживало шаткий остов их взаимодоверия, он не мог пойти на это.

– Как ты думаешь, если папа из Гипербореи, мы сможем найти его где-то здесь, на границе? – спросила Теренея.

– Было бы здорово, но мне сложно в это поверить, – ответил Аластор прямо.

Ей не хватает отца. И она ищет его. Даже во мне…

– А ты помнишь своего отца? Каким он был?

– Пьяницей. – Сказал Аластор холодно. – И настоящим ублюдком.

Теренея вздрогнула от этих слов. Даже Аластору показалось, что стоило ответить мягче.

– Я рано остался без родителей. В фирме, где я работал, у меня были сильные наставники.

– Чем ты занимался до… до того, как стал наёмником?

– Я воровал, – ответил он и улыбнулся, чтобы не пугать Теру. – Так что паршивый из меня пример для подражания.

Потом он взял компас из её рук и ловко завращал его между костяшками, перенеся через всю кисть без помощи больших пальцев.

– Гектор, босс моей фирмы, оценил ловкость рук. Она бывает невероятно полезна, когда ты в беде. – С этими словами Аластор протянул компас Теренее. Девочка попробовала совершить такой же фокус, но ничего не вышло, и компас упал.

– Научи меня. Я хочу всё уметь. Стрелять, драться, быть сильной и ловкой, чтобы, если что-то случится, я могла постоять за себя и за Весту с Асфо.

– Сегодня мы отдыхаем. А потом отправимся в очень опасное путешествие. Я научу тебя, тебе это будет необходимым, чтобы выживать там, – он махнул рукой в неопределённость.

– Хорошо, – согласилась Теренея.

– Ты знаешь, где Вестания?

– В поезде. Её что-то долго нет.

Лучше проверить, – решил Аластор.

***

Вестания сидела в кабине машиниста и упорно крутила ручку приёмника. Должно же быть хоть что-то… Все станции отвечали лишь белым шумом. Создавалось ощущение, что весь внешний мир вымер. Ойкумена развалилась, на месте Термины – пустое пепелище. Акрополь пал, Некрополь сгорел в пожаре ненависти. Трон холоден и пуст и навсегда таким останется, потому что править тоже некем.

А белый шум был единственным ответом на её вопросы.

«Тебя не должно это беспокоить».

Это не твоё дело!

«Они всё равно остались в прошлом. И он тоже».

Вестания разозлилась. Даже тень заставляла её чувствовать себя глупой.

– Можно?

Она обернулась. В дверях стоял Аластор. Опять он! Почему её всегда нужно искать?

– Давай, скажи, что я зря теряю время! Что они всё равно мертвы, что меня это не должно беспокоить. Что Фрикс мне не пара, что я не должна торчать тут одна и надеяться на чудо… – к глазам вновь подступили слёзы из-за отчаянья.

Аластор, молча, прошёл вглубь кабины и сел во второе кресло рядом с Вестанией.

– Если не скажу? – спросил он. – Если попробую помочь тебе найти сигнал?

Она с удивлением подняла на него глаза. Лицо Аластора выглядело вполне серьёзно, он не издевался над ней.

«Держись от него подальше тоже».

Заткнись!

Смогла бы она держаться подальше от тени…

Вестания ничего не ответила, но её почти тронуло его участие. Она продолжила крутить ручку приёмника, когда Аластор сам протянул руку к прибору.

– Давай я, – сказал он. И медленно повернул рычаг, пробуя разные частоты. Внезапно ему показалось, что сквозь белый шум доносится голос. Он медленно вернул ручку назад и настроил громкость так, чтобы они могли услышать говорящего. Вестания подскочила на кресле.

– Девяносто… девять и девять. Повторяю. Девяносто девять и девять. – Раздался из приёмника слабый мужской голос.

– Это номер радиоволны! – Догадалась Вестания. – Но… такой частоты не существует.

На приёмнике в кабине «Восточного Вестника» волны заканчивались на отметке 70.9.

– Существует, но не здесь. Нужно поискать другое радио. Может, у Алея в хижине покрытие шире. – Предложил Аластор. – Пойдём, попробуем поймать волну?

Она внимательно разглядела его. Ужасный человек, страшный. Он был повинен в смерти мамы, но в то же самое время на Аластора хотелось положиться. Она сдержала колкости, припасённые для него, и кивнула в ответ.

534-537 дни после конца отсчёта

Приёмника с частотой 99.9 они так и не нашли, остальные частоты выдавали угнетающую тишину. Было похоже, что весь внешний мир погрузился во мрак Тартара, но вероятнее всего, причина была в поломке радиовышек Термины. Аластор не спешил покидать хижину, прекрасно понимая, что это последний оплот цивилизации. Впереди их ждала лишь снежная пустыня до самого горизонта. Если верить Алею, а так уж вышло, что он согласился поверить отшельнику, им следовало двигаться куда-то на восток в поиске поселений аборигенов полуострова Пацифида. Путь обещал быть долгим и сложным, а ведь Аластор шёл в Белизну не один, ему предстояло вести за собой трёх детей. Но другого выхода у них не было.

Асфодель вызвал у Аластора искренний интерес. Он подозревал мальчика в том, что тот видит тени, хотя бы по задумчивым длинным взглядам, что тот адресовывал Вестании. В последний, проведённый в хижине, вечер, он с интересом разглядывал сломанные часы на запястье Вестании. Тогда Теренея предложила дать часы Асфоделю. Как только они попали в руки Асфо, он моментально принялся за работу, открутил крошечные болты, вскрыл механизм. Удивительно, но не прошло и пяти минут, как он завершил свою работу и отдал уже рабочие часы Вестании, и как только та захотела настроить время, взглянув на ходики на кухне, они обнаружили, что Асфодель успел и выставить верный час.

– Спасибо, – сказала ему Вестания, но Асфо уже не обращал на сестёр внимания, только продолжал пялиться на часы, как если бы во всем мире остались только они одни.

Теренея тоже похвалила его, на этот раз, можно сказать, Асфодель хоть как-то отреагировал, мельком кинул взгляд в её сторону, чуть качнув седой головой. Младшая пыталась приучить его к человеческому взаимодействию, но если он и делал успехи, то пока очень медленные.

На следующий день они отправились в путь. Шесть самоедов, из них две суки и четыре кобеля, славные, подвижные и сильные собаки, привыкшие к работе, быстро везли сани по подмёрзшему снегу. Алей уговаривал их взять побольше провизии, но тогда они бы не смогли ехать в санях вчетвером, пришлось бы делать больше остановок, чтобы давать собакам отдых. Хозяин самоедов упоминал лес, значит, там наверняка можно было встретить стаю карибу или небольшое заледеневшее озеро с рыбой. Рано или поздно им бы всё равно предстояло добывать еду самим, поэтому пришлось отказаться от лишнего груза. Иногда они тормозили собак и шли на снегоступах, или делали остановки и разводили небольшой костерок, на котором грели еду. К счастью, морозы ненадолго отступили, так что пока зима не приносила особенного дискомфорта. За два дня пути Теренея привязалась к самоедам, она знала имя каждого, играла с ними и даже подключала к этим играм Асфоделя. Поначалу Аластор относился с опаской к упряжке, всё же эти псы были суровыми, диковатыми, они знали, что такое голод, что такое усталость, они умели драться друг с другом за кусок мяса, и они умели охотиться, а значит, убивать. Но, к счастью, самоеды отличались дружелюбием, у них не было намерений причинить детям вред.