– Сама собой, госпожа в… – мужик осекся и понятливо улыбнулся, – восхитительная хозяйка.

Благосклонно кивнув, я тишком выпустила искру и велела покупкам лететь в дом, а сама закрыла калитку и с мечтательной улыбкой профессиональной злодейки пошла к крыльцу, где нерешительно топтался мой новый ученик.

Ученик, по чьим светлым принципам я просто таки обязана потоптаться своей черной моралью!

– Ну что же, Николас, – торжественно произнесла я, открывая перед ним входную дверь. – Добро пожаловать в мой дом.

Дом зловеще сгустил мрак по углам и приветливо колыхнул занавесками на окнах. За окном словно специально ждал момента каркнул ворон, а гримуар не утерпел и негромко пошуршал страничками для пущего эффекта.

Но Николас Ле Фей на отрез отказался впечатляться зловещей обстановкой.

– У вас так мило и уютно, госпожа колдунья! – воскликнул он.

Я поперхнулась от неожиданности и заподозрила тщательно завуалированный сарказм, но глянула на радостную рожицу пацана и осознала невероятное. Николас не шутил. Ему реально нравилось.

– Не советую привыкать. Ты не задержишься здесь надолго.

– Да, госпожа колдунья, я постараюсь взять максимум от этих двух недель практики, – выпалил Николас, прижимая к груди баул с постелью.

– Ну да, ну да… – коварно улыбнулась я и повела свежеиспеченного ученичка наверх, показывать его новую комнату.

Светлый и темный ковены имели разное мнение насчет обучения своего подрастающего поколения. Темные выступали за спонтанность, предпочитая не ограничивать своих юных дарований даже правилами техники безопасности. Светлые активно пропагандировали в своих массах мудрую систему подготовки, чуть ли не из пипетки выкармливая новыми знаниями своих белых птенцов.

Темные практически никак не ограничивали своих чад, что приводило к дракам, взрывам, обидам и другим катастрофам, за что и были осуждаемы всем сознательным обществом королевства, но только светлым могло прийти в голову такой бред, как практика у незнакомого колдуна вместо нормального подросткового лета!

И после этого мы, черные ведьмы и ведьмаки, душегубы?!

– Спать будешь здесь, – велела я, поскорее закрывая Николаса в его новой комнате и сбегая вниз, чтобы подготовить щетку, швабру, лопату и другие инструменты ненавистной мне трудотерапии.

Чего греха таить, я решали воспользоваться так удачно подвернувшимся шансом и вовсю эксплуатировать недоросль до возвращения Корвуса Кея, его законного наставника.

– Это что? – с робкой надеждой на чудо уточнил Николас десятью минута позже.

– Это способ передачи знаний, – ласковым голосочком соврала я, вручая ученику щетку и швабру. – Приведи в порядок коридор второго этажа. Спускайся на кухню.

– Ладно, – уже без прежнего энтузиазма протянул пацан и поднялся наверх.

До самых сумерек Николас был в моей полной и сокрушительной власти. Он успел прибрать коридор, уничтожил сорняки на клумбе перед домом, наколол дров и уничтожил осиное гнездо под крышей сарая.

Утром следующего дня эксплуатация несовершеннолетнего подростка продолжилась. Под моим чутким присмотром Николас навел генеральную уборку в кухонных шкафах, выбил половички из прихожей, заново перетянул обивку на стареньком кресле и…

И тут я исчерпала фантазию на домашние поручения.

Но что еще хуже, Николас был решительно настроен учиться, поэтому если не был занят каким-то физическим трудом, то начинал ходить за мной хвостиком и на одной раздражающей ноте ныть, чтобы я показала ему что-то из базового курса светлой магии.

Из базового курса я могла показать ему только шиш, ибо даже приблизительно не представляла чему там учат светленьких, поэтому Николас мел углы, мыл полы и гонял пауков на втором этаже. Но даже это не смогло обуздать его тяги к светлым знаниям!

В итоге я не выдержала и решила избавиться от Николаса хотя бы на пару часов.

– Эй, ученик! – крикнула я, вытаскивая из кошеля горсть медных монет.

– Да, госпожа колдунья. – Николас нарисовался передо мной с такой скоростью, словно упавший на жертву ястреб.

– На вот, держи, – сказала я, торжественно вручая пацану авоську, список и кучку монет. – Сбегай в город и купи, что там написано.

– Хорошо! Я мигом, – заверил меня Николас, выскочил из дома и… пропал.

В первый час я не тихо радовалась тишине и одиночеству. Через три с тревогой всматривалась я в пустую даль дороги и задавалась риторическим:

– Да сколько можно шляться?

Ученик явился ближе к вечеру, когда я уже вся извелась, напридумала кучу страшного и была в шаге от того, чтобы оседлать метлу и лететь в Доротивилль на поиски.

Избитый, пыльный и зареванный Николас представлял из себя жалкое зрелище. Настолько жалкое, что дрогнуло даже мое черное черствое сердце.

– Кто это сделал? – строго спросила я, разглядывая наливающийся синевой синяк под глазом ученика.

– Курсанты, – звенящим от обиды и слез голосом сдал обидчиков Николас. – Я просто мимо шел, а они… Накинулись сразу вдвоем и давай колошматить!

– Так... – недобро протянула я и таки пошла за метлой.

Никому не позволю пинать и шпынять Николаса Ле Фея.

Это исключительно моя привилегия!

Я была дико зла.

Что для черной ведьмы в общем-то не ново, но все-равно неприятно и сильно бьет по нервной системе и цвету лица.

– Расскажи еще раз и более внятно, как это случилось? – потребовала я у Николаса, захлопывая калитку и решительно сжимая в руках метлу.

Ученик, тронутый неожиданной поддержкой и вниманием от учителя-узурпатора, окончательно расклеился. Всхлипы стали чаще, слова все менее разборчивее. Истина происшедшего ускользала от моего разума, как бабочка от сачка. Так и не добившись полного пересказа событий, я ограничилась кратким и оседлала метлу.

– Залезай, чего встал?

– Мы что… полетим? – от изумления у Николаса даже высохли слезы. – На этом?!

– Хорошо, можешь бежать за мной следом, – не стала уговаривать я, но пацан быстро одумался и полез на мягкие прутья позади меня.

Метла, не приспособленная к перевозке двум тел, никак не могла разогнаться, набрать высоту и с неописуемым кряхтеньем вошла в поворот, но я была решительно настроена на скандал, поэтому игнорировала все ее молчаливые просьбы потерять по пути «лишний вес».

«Лишний вес» восторженно пищал у меня за спиной от нескрываемого восторга, неизменно сползая по метелке и подтягиваясь. Охал и ахал, когда метла проваливалась в воздушную яму и цеплялся за мою одежду, когда мы набирали скорость.

Короче злил дико, но я держала себя в руках.

– Вот они, госпожа колдунья! – заорал Николас мне прямо в ухо, тыча пальцем в двух пацанов немногим старших его самого.

Наклонив черенок вниз, я решительно спустилась, сунула метлу в руки ученика и потопала к мальчишкам.

– Эй, вы двое!

Курсанты синхронно повернулись.

На похожих, как две капли воды, лицах при виде разгневанной ведьмы отразилось недопонимание, узнавание и испуг.

– Это не мы! – дружно открестились пацаны, но я им не поверила.

Перстень плюнул двумя искрами, угодивших точнехонько в упрямые лбы подростков. Те взвыли, синхронно подняли руки, чтобы дотронуться до пострадавшего места и превратились в двух хвостатых белочек.

Очень боевых хвостатых бельчат!

Наклонившись и немного пошарив в кучках одежды, я схватила обоих за пушистые хвостики, подняла на вытянутых руках и слегка встряхнула.

– Вы что себе позволяете?

Николас кротким агнцем застыл в сторонке. Синяк на его лице медленно, но верно наливался укоризненной синевой и обличительным багрянцем.

Бельчата переглянулись и наперебой кинулись объяснять:

– Не, ну а чего он полезет?

– Шел бы себе и шел.

– Неправда! – возмутился Николас. – Они меня позвали. Попросили подержать за ниточку, а сами в кусты. А там потом выскочила эта свинья и давай меня полотенцем! А эти… смеются из кустов!