Она стыдится его поведения или страдает из-за него; состояние аддикта и его аддиктивное поведение заставляет ее отказывается от своих семейных планов, встреч друзьями и т. д. Чувствует, что ПАВ для аддикта важнее, чем она, но лжет, чтобы защитить его, и обвиняет во всем его друзей. Боится прямо сказать аддикту о чем-то неприятном, опасаясь вызвать срыв; чувствует себя виноватой в том, что не может удержать его от потребления ПАВ. Целует мужа на пороге с тайной целью уловить запах алкоголя; разыскивает спрятанные им бутылки спиртного или наркотики. Несправедливо относится к детям, родителям, сотрудникам только из-за злости на аддикта за его аддиктивное поведение. Считает, что никто не понимает его проблем, рассчитывает, что все они будут решены, если аддикт исправится.

Она думает: «Если бы он меня любил, то исправился бы». Пытаясь напугать аддикта и заставить его просить прощения, ругается с ним, бьет его, отказывает ему в сексе, угрожает бросить или выгнать его, покончить с собой, разрушить дом и т. п. Отдаляется от него, отталкивает от него друзей, вместо него договаривается о встречах и отменяет их. Тайно подкладывает лекарства, укладывает в больницу, провоцирует арест. «Купается» в жалости к себе и избегает получения помощи.

С пищевым аддиктом созависимая ведет себя следующим образом. Контролирует вес подопечной (чаще всего это дочь), переживает за ее фигуру; непрерывно волнуется за больную, ходит на цыпочках, чтобы не расстроить ее. Когда застает обжору за перееданием, произносит гневные тирады; связывает ее неустойчивое настроение, резкость, колебания настроения с пачкой печенья или коробкой конфет; прячет еду от обжоры или выбрасывает ее; покупает правильную пищу и поощряет ее потребление, делает обещания, основанные на изменении веса. Манипулирует бюджетом, чтобы контролировать расходы на еду; поощряет гимнастику, здоровый режим и чудесные средства оздоровления; как бы случайно оставляет на видных местах «подходящую» литературу.

Она постоянно расстраивается из-за рецидивов; неискренне утешает свою подопечную, когда та расстроена; устраивает испытания силы воли, чтобы подразнить ее; угрожает оставить больную из-за ее веса. Радуется, что она сама не такая; подавляет свои опасения, что способна вести себя так же; много говорит о питании; использует продукты как взятку. Читает литературу о диетах, хотя не имеет проблем с весом; соблюдает диету; набирает вес, когда аддикт худеет.

Она изменяет свою социальную активность, чтобы у обжоры не было соблазна; все меньше уделяет внимания себе; использует пищевое расстройство аддикта как возможность избегать чего-то и не развиваться. Считает, что в семье все идеально, кроме пищевого поведения аддикта; мечтает о том, как было бы прекрасно, если бы оно изменилось. Все больше беспокоится о своем здоровье; много пьет, принимает снотворные и транквилизаторы, в своей терапии говорит в основном об аддикте.

У созависимых выявляется, по сути, та же клиническая картина, что и у зависимых (В. Д. Москаленко, 2002):

• обсессивно-компульсивное влечение к объекту зависимости с доминированием в сознании мыслей о больном;

• утрата контроля над поведением зависимого, а также над своими чувствами и жизнью;

• неспособность трезво мыслить, как при опьянении; самообман, ложь; отрицание, проекция, рационализация: «У меня нет проблем, проблемы у моего мужа (сына)», «Это друзья сбивают его с толку»;

• низкая самооценка, допускающая саморазрушительное поведение; депрессия с преобладанием душевной боли, вины, стыда, ненависти;

• все возрастающая выносливость к эмоциональной боли, как у зависимого – к ПАВ;

• тенденция вступать после разрыва с зависимым в новые созависимые отношения, как абстиненция прерывается новой дозой ПАВ;

• обида на членов семьи, необоснованные требования, словесная и физическая агрессия; отчужденность, замкнутость, изоляция;

• сопутствующие аддикции: работоголизм, зависимость от транквилизаторов, никотина, алкоголя; психосоматические расстройства;

• отказ от лечения, неверие в него; рецидивирующее течение.

У созависимых матерей и жен аддиктов отмечаются следующие особенности:

1. Состояние психологического кризиса, который проявляется глубокой личностной дисфункциональностью, ухудшением семейного взаимодействия, деформацией отношения к аддикту.

2. Нарушения личностного функционирования, по своему уровню сопоставимые с аналогичными характеристиками химически зависимых и отражающиеся в повышенной тревожности, сужении круга интересов, трудностях регуляции межличностной дистанции, снижении самооценки, стремлении избегать доверительных контактов.

3. Стремление занимать доминирующую позицию в псевдосолидарной семейной системе, тенденция сохранять «симбиотические» отношения со своими химически зависимыми взрослыми детьми, склонность демонстрировать социально-приемлемый «фасад» семьи, резкое сужение поля социальной активности, а также поляризованность суждений, экстремальность и категоричность оценки семейной ситуации.

4. Полярность и противоречивость отношения к аддикту, аффективно заряженная фиксация на его негативных характеристиках и неспособность предоставить ему возможность автономного существования.

Выделяются следующие типы созависимых (Ю. А. Антропов и др., 2014).

• «Мученик». Жертвует собой во имя больного члена семьи, им владеет постоянное сильное чувство вины за происходящее, он ждет каких-то шагов от больного.

• «Преследователь». Стремится наказать «виновника» – больного зависимостью, испытывает злость и горечь от неразрешимости ситуации, ищет виноватых и подвергает их наказанию.

• «Соучастник заговора, потакатель». Всегда готов исполнить желание зависимого. Он может купить наркотик или забрать больного наркоманией из больницы, если тот жалуется, что ему там плохо. Он срывает попытки больного выйти из зависимости.

• «Собутыльник». Предпринимает попытки найти контакт с больным зависимостью через совместное употребление ПАВ. Часто в этой роли оказываются жены А-зависимых. Другой мотив приобщения к ПАВ у созависимых – это их прием «назло», чтобы досадить больному алкоголизмом или наркоману за «исковерканную жизнь».

• «Апатичный». Смиряется со сложившейся в семье ситуацией, «опускает руки» и ничего не предпринимает для решения проблемы.

Созависимость может проявляться в следующих вариантах.

1. Циклический, когда созависимый позволяет аддикту «грешить», чтобы затем он искупал свой грех.

2. Ролевой, когда созависимый боится позволить аддикту взять ответственность на себя.

3. Договорной, когда созависимый игнорирует аддиктивное поведение, лишь бы аддикт выполнял определенные обязанности.

4. Дистанцированный, когда аддикту позволяется все, лишь бы сохранить видимость отношений для окружающих.

В течении созависимости выделяют четыре фазы.

Фаза озабоченности включает периодическое появление токсических эмоций (ТЭ): тревоги за зависимого, жалости к нему, стыда, вины, обиды, ненависти. Отмечается отрицание проблемы, повышение переносимости разрушительного поведения зависимого, появление провалов в памяти.

Фаза самозащиты включает тотальный, но неэффективный контроль и опеку над зависимым, манипулятивное использование ТЭ с их отрицанием, высокую терпимость к боли, причиняемой зависимым, учащение провалов в памяти, чувство полной ответственности за семью, утрату контроля над своей жизнью.

В фазе адаптации созависимый приспосабливается к трудностям, в том числе к распаду семьи, концентрирует все свои действия на зависимом, стремится изолировать и самоотверженно опекать его. Он старается демонстрировать «идеальное» поведение, в то же время бурно реагирует на рост потребления ПАВ зависимым, ТЭ выходят из-под контроля, появляется рассеянность. Нарастают жалость к себе, чувство непереносимой обиды. Созависимый остро переживает чувства вины и стыда, ощущение собственного поражения, его самооценка падает до критически низкого уровня, он обращается за медицинской или психологической помощью.