— Не натвори глупостей, ладно? — прошептал он еле слышно и тотчас отстранился.
В ответ на это я лишь кивнула. Сирила, похоже, такой результат более чем устроил, и он, задорно взъерошив мне волосы и махнув рукой на прощание, повернулся лицом к своей свите. Пока его величество отдалялся от меня и приближался к ним, я стояла, словно громом поражённая, и совершенно не понимала, что же мне теперь делать: грустить или радоваться. В миг, когда Сирил перевоплотился и взмыл в небо, я всё ещё не определилась.
— Ада… Всё в порядке? — обеспокоенно спросила Венди, дёргая меня за край светло-синей накидки.
— Да, — ответила я, когда Сирил уже скрылся за горизонтом. — Аки, Венди, идите за мной.
То ли из-за решимости в моём взгляде, то ли ещё из-за чего, но эти двое последовали засвоей королевойбез единого слова или же замечания. В тот раз путь до беседки показался мне куда короче, чем от неё всего пару минут назад. Когда же уселась на свой излюбленный стул с мягкой обшивкой, а Венди с Аки — на те, что я им предложила, сказала следующее:
— Вы двое — приготовьтесь. С завтрашнего дня мы начинаем.
— Да, ваше величество, — ответили они в унисон.
— Не «ваше величество» — Ада Норин.
Мои собеседницы обменялись беглыми взглядами, и робкие улыбки тотчас засияли на их раскрасневшихся от холода лицах. Похоже, они были в предвкушении узнать, что же именно я задумала.
***
Стук каблуков наших туфель о каменные ступени отдавался в пустом коридоре барабанным боем. Смотря на заржавевшие решёткии факелы вместо лампочек по всему периметру стен, про себя я отметила, что ремонт этому месту абсолютно точно не помешал бы. Хотя о чём это я? Выдели Сирил для этого деньги — и я бы первая запротестовала, ведь, с какой стороны ни посмотри, всё упирается в один и тот же вопрос: зачем ремонт месту, где обитают лишь смертники?
Я шла впереди, Аки за мной, практически не отставая. У меня даже сложилось впечатление, что она намеренно старается держаться ко мне как можно ближе, поскольку это место вызывает в ней далеко не самые приятные воспоминания. Оно и не удивительно. Когда Каэд обвинили в измене, она наверняка прошла через множество пыток в подземелье наподобие этого. Пожалуй, просить её пойти со мной было весьма жестоко, однако, у меня просто-напросто не было иного выбора, так как без Аки мой план с самого начала обречён на провал.
Рыжеволосая девушка позади вскрикнула, запутавшись в паутине, встречающейся здесь чуть ли не на каждом шагу. В ответ на это я лишь тяжко вздохнула и протянула руку, чтобы убрать паука, удобно устроившегося у её правого уха. Аки меня сердечно поблагодарила, и от этого беспокойство в моей душе только усилилось.
— Ты уверена, что справишься? — поинтересовалась я, и не стараясь скрыть своё недоверие.
— Да, — девушка выпрямилась и даже натянуто улыбнулась, пытаясь убедить меня в том, что с ней всё в порядке. — Не волнуйтесь, ваше величество.
— Ада, — сделала я эмоциональное ударение на одном этом слове. — Сколько ещё раз должна просить называть меня именно так? Когда ты говоришь «ваше величество» — я чувствую себя второй Пандорой!
Моя чрезмерная эмоциональность помогла Аки взбодриться, и та даже прикрыла рот рукой, чтобы подавить смешок, этому месту далеко не свойственный. Я же прождала с полминуты и дала ей знак прекратить: мы подошли к нужной ячейке дворцового подземелья, и это означало, что девушке пришла пора вживаться в новую роль.
Не успела решётка единственной занятой здесь камеры даже заскрипеть (на кануне я специально приказала отправить всех пленников на шахты, чтобы в подземелье никого не осталось), а в камере уже послышалось лёгкое движение. Нет, это были не кандалы, как вы, возможно, могли подумать, а шелест от многослойного платья, одетого на гордую женщину-эксиля средних лет с рыжей косой, не уступающей по длине и густоте самой Пандоре.
— Не очень-то гостеприимно с вашей стороны запирать гостя в тюремной камере, ваше величество, — казалось, что последние два слова источали самый что ни на есть настоящий смертельный яд.
— Прошу простить за подобную грубость, однако, я пришла к выводу, что это — лучшее место для откровенного разговора.
— Имейте в виду: если я не вернусь, все схватятся и…
— Вам не за чем волноваться: я не собираюсь вас убивать. По крайней мере, в ближайшем будущем.
— Вот как… В таком случае у меня есть для вас совет, госпожа Норин: раз уж взялись носить звание «королевы», то, будьте добры, попытайтесь развить свой образ мышления выше дикарского!
— Спасибо. Обязательно приму к сведенью, — сдержаться и не задушить её прямо здесь и сейчас для меня стоило просто колоссальных усилий. — Только вот, госпожа, вам тоже не помешает кое-что запомнить: не «Норин». Теперь я «Девериус» или же «Норин-Девериус», если вам так будет угодно.
В ответ на это моя гостья лишь показательно шикнула и сжала зубы в презрительном оскале. Ничего другого я от неё, в принципе, и не ожидала: Химера Анж — родная мать Пандоры Анж-Девериус — не изменяла себе даже в такой ситуации.
— Ну ты и суч…, — договорить Химере не дали возможности.
— Не нужно, госпожа! Не грубите ей! У неё нет жалости! Она не пощадит даже вас! — отлично прочувствовав момент, Аки бестактно встряла в наш разговор.
Стоило ей закончить, и я тотчас бросила злобный взгляд в тёмный угол, где та притаилась сразу же после открытия мною тюремной двери, и зашептала губами что-то, пусть даже и мне самой не понятное. Спустя мгновение девушка застонала «от боли» и рухнула на пол без сил — по крайней мере, именно так всё выглядело в глазах Химеры, которая, к моему огромному удивлению, даже решила заступиться за ту, что долгое время была в услужении у Пандоры.
— Прекрати! Ты же её убьёшь! — Химера схватила меня за плечо и развернула к себе.
— Хотите занять место Аки? Это не трудно устроить. Думаю, легче всего будет объяснить вам, что правила игры изменились, именно силой, — когда сделала шаг в сторону гостьи — та тотчас отстранилась на десять, а то и больше, шагов, я же, довольно кивнув, сказала следующее. — Впрочем, мы ведь здесь не для этого собрались, так что, если вы не против, давайте просто забудем столь неприятный инцидент и перейдём сразу к делу.
— Да… Пожалуй, так будет лучше всего, — согласилась Химера, протирая платком запотевшие лоб и шею.
Конечно же, никакие феноменальные способности за последние полтора месяца во мне так и не проснулись. Не стану врать: долгое время я тренировалась в использовании метки, свято веря, что она всё-таки перешла ко мне, пусть и в какой-то спящей форме, — воттолько уже на третьей неделе поняла, насколько, на самом деле, это бессмысленно. Сегодняшняя демонстрация была обычным, хорошо разыгранным спектаклем. Слава всему, к матери Пандоры, также, как и к ней самой, Аки не испытывала добрых чувств и поэтому охотно согласилась помочь. Сначала меня терзали небольшие сомнения, но уже очень скоро я поняла: в этой девушке живёт настоящая актриса театра! Вот даже сейчас, подымаясь с колен на ноги, она скрипит зубами и тяжело дышит! Пожалуй, если Аки действительно этого захочет — сможет переплюнуть в театральном искусстве даже меня.
— Тогда… — тщательно подбирая слова, начала Химера. — Что вы от меня хотите? Что вы хотите в обмен на сохранении чести моей почившей дочери?
— Не волнуйтесь: весьма и весьма немногое.
На моём лице заиграла довольная улыбка, от которой Химеру слегка передёрнуло, и она вновь сдала назад — на этот раз уже окончательно уткнувшись в заднюю стену. Аки же всё ещё стояла в тёмном углу, где её лица практически не было видно, театрально продолжая дрожать от страха и стучать зубами от холода. Умница! Что ещё тут сказать?
Из небольшой сумочки у себя на плече я достала две вещички: тяжёлое колье и перевязанную верёвочкой стопку со знакомыми нам всем фотографиями.
Ещё за день до отбытия Сирила я послала в поместье Анжей на имя Химеры одно занимательное послание, состоящее из письма и приложенной к нему фотографии. На второй были запечатлены Пандора и Лудо в довольно интимный момент, пока письмо содержало всего пару строчек и начиналось с вопроса.
