Простейший и древнейший вид инкрустации мы находим на шпорах X–XI вв.[655] В горячем железе тонким зубилом делался ряд углублений, которые позже забивались небольшими золотыми или серебряными гвоздиками. Золото иногда вбивалось заподлицо с поверхностью железа, иногда же выступало в виде небольших бугорков.

Применялись и врезка золотой проволоки в железо и покрытие больших площадей железа серебряными листами (часто с последующей позолотой). Для этого поверхность железа или надсекалась косой бороздкой (для проволоки) или вся покрывалась насечками и шероховатостями для лучшего сцепления с серебром.

Образцом сплошной серебряной набивки может служить шлем Ярослава Всеволодича, корпус которого, свободный от позолоченных чеканных накладок, был набит серебром. Инкрустацией и накладкой украшались боевые топоры. Таков, например, известный симбирский топорик XII–XIII вв. с серебряным изображением процветшего крестика и греческой надписью ζῶη («жизнь»). По форме и отделке он очень близок к русскому оружию, возможно, что греческая надпись была сделана в монастырских или великокняжеских мастерских[656]. Подобный топорик с хорошей серебряной инкрустацией в виде спиральных завитков был найден близ Костромы[657].

Самым ярким представителем декоративных топориков является топорик, связываемый с именем Андрея Боголюбского, так как на обушке изображена буква А, повторенная на одной из сторон лезвия. Буква на лезвии оформлена в стиле книжных инициалов: изогнутый дракон, пронзенный мечом. На другой щеке топора изображена мирная композиция — две птицы у стилизованного дерева (рис. 42)[658]. Стальная поверхность топора была предварительно насечена зубильцем и обложена серебром, тщательно вкованным во все неровности стали. По серебру был выгравирован узор, расцвеченный позолотой.

Мягкое и нежное сочетание чистого серебра с позолотой характерно для искусства Владимира XII–XIII вв., часто сочетавшего золото или с серебром, или с белокаменной резьбой. Инкрустация по меди наблюдается очень редко. В качестве примера можно указать панагиар, хранящийся в ГИМ в Москве[659]. В толщу медного предмета мастер врезывал глубокие контуры рисунка и букв, а затем в образовавшиеся борозды забивал при помощи зубильца золотую проволоку. После этого медь и золото вместе проковывались (может быть, слегка подогретые) и шлифовались; соединение золота с медной основой было прочным, но этот вид работы требовал значительной затраты труда и применялся редко.

Техника позолоты, находившая широчайшее применение в быту Киевской Руси, допускала несколько различных способов нанесения золота. Реже всего применялось наложение золотой фольги как наименее прочный способ соединения. Уже в антский период истории восточных славян они были знакомы с искусством составления золотой амальгамы из сплава золота с ртутью и покрытия ею серебряных и бронзовых изделий.

В изделиях IX–X вв. позолота применяется очень широко, играя важную роль в декорировке различных изделий. Золоченые изделия постоянно упоминаются на страницах летописи, многие предметы вошли в поэзию с постоянным эпитетом — золотой, золоченый. «Золотые шеломы», «терема златоверхие», «златокованные столы», «золотые главы куполов» сопровождают описания войска, города, церкви. Особенно подробно описывают современники обилие позолоты в белокаменном строительстве Андрея Боголюбского. Собор в Боголюбове он украсил «… и всякими узорочьи удивию, свѣтлостью же нѣкако зрѣти, зане вся церкви бяше золота [курсив наш. — Б.Р.]… Из дну церкви от верха и до полу, и по стенамъ и по столпомъ ковано золотомъ, и двѣри же и ободвѣрье [портал] церкви златомъ же ковано…» Он же в Володимере «ворота златая [курсив наш. — Б.Р.] доспе, а другая серебромъ учини… и в Боголюбомъ и в Володимере городе верхъ бо златомъ устрои, и комары позолоти, и пояс златом устрои [курсив наш. — Б.Р.], каменьемъ усвѣти и столпъ позлати изовну церкви, и по комарамъ же поткы [пътъкы — птицы] золоты и кубкы и вѣтрила [флюгера] золотомъ устроена постави, по всей церкви и по комаромъ около…»[660]

От этого великолепия, затмевавшего постройки западноевропейских королей, до нас дошли фрагменты медной кровли с густой позолотой и прорезью. В раскопках Н.Н. Воронина были обнаружены листы золоченой меди[661].

Кровля Успенского собора во Владимире, части которой хранятся в ГИМ в Москве, позволяет установить технику позолоты. Сначала выковывалась медная пластина, затем на ней вырезывался ажурный рисунок, и готовый узор густо покрывался золотой амальгамой, носившей в древней Руси название «жженого злата», после чего лист меди ставился в сильный жар, и золото прочно соединялось с основой. Перечислить все предметы, покрывавшиеся позолотой, нет возможности.

Остановлюсь на особом виде позолоты, требовавшем от мастера и хорошего знания химии и высокого искусства гравировки, — речь идет о золотом письме по меди.

Среди русских древностей есть важная категория предметов с позолотой, образующей тонкий линейный рисунок на фоне, покрытом черным лаком. В большинстве своем это — медные двери с различными изображениями.

Древнейшим памятником следует считать фрагмент медной пластины из Киева с золотым рисунком, изображающим город с частью крепостной стены, башню, ладью с высоким загнутым носом и толпу воинов с копьями и щитами. Воины безбороды, безусы, волосы у них стрижены в кружок (рис. 85)[662]. Вполне возможно, что в отличие от других дошедших до нас дверей церковного назначения киевский фрагмент принадлежал двери светского дворца, так как изображения на нем лишены какой бы то ни было примеси церковности.

Кроме того, известны отдельные пластины из Старой Рязани[663], пластина из коллекции Фаберже[664] и небольшие церковные двери из коллекции Н.П. Лихачева, происходящие из окрестностей Новгорода[665].

Самым пышным представителем искусства золотого письма являются Суздальские врата (для западного и южного входов Рождественского собора), которые Е.С. Медведева связывает с именем князя Юрия Всеволодича и датирует 1222–1238 гг.[666] Врата представляют большой интерес в отношении изображений, стиля, богатого орнамента. Подобных изделий много, но, к сожалению, до сих пор они надлежащим образом не изучены. Долгое время их считали изготовленными техникой золотой инкрустации («дамасская насечка»), но специальное исследование Гальнбека показало, что они писаны жидким золотом способом золотой наводки. Описание этого способа имеется в одном рукописном монастырском сборнике XVII в.: