Молот (млат, омлат). Разновидности названия — «кый», «ковадло», «кладиво». Первое название сохранилось до сих пор в значении деревянного столярного молотка — «киянки». «Ковадло» (от «ковать») впоследствии видоизменилось в «кувалду». Установить какие-либо функциональные различия, скрывающиеся за этими разными терминами, довольно трудно. Предположительно можно допустить, что «ковадло» означало тяжелый молот молотобойца, а «кладиво» могло означать небольшой молот-ручник, при помощи которого сам мастер-кузнец руководит ударами своего подручного. «Кый» является, очевидно, синонимом молота вообще.
В археологическом материале встречаются молотки различного назначения. Большой, тяжелый молот найден в кургане близ Житомира[311]. Один конец у него массивный с широкой ударной плоскостью, а другой — узкий для специальной ковки. Отверстие для рукоятки круглое. В кургане у с. Б. Брембола близ Переяславля Залесского[312] найден легкий молот-ручник того типа, который употребляется современными кузнецами вместо зубила для перерубания железа. Длина его 15 см, отверстие для рукояти треугольное.
В уваровских же раскопках найден небольшой молоток с железной рукоятью[313]. Остальные молотки относятся уже к городским кузнецам.
Техника ковки и основные технические приемы древнерусских кузнецов нам совершенно не известны из письменных источников и могут быть определены только посредством анализа готовой кузнечной продукции, в огромном количестве сохраненной в тысячах деревенских курганов[314].
К вещам наиболее простым для изготовления нужно отнести ножи, обручи и дужки для ушатов, гвозди, серпы, косы, чересла, долота, шилья, кочедыги, медорезки, лопаты и сковороды. Все эти плоские предметы не требовали специальных приемов и могли быть, в случае особой необходимости, изготовлены и без подручного кузнеца.
Во вторую группу мы должны отнести вещи, требующие сварки, как, например: цепи, дверные пробои, железные кольца от поясов, и от сбруи, удила, светцы, остроги. Следы сварки почти всегда удается проследить, так как, несмотря на легкую свариваемость железа в состоянии белого и даже красного каления, швы не всегда хорошо проковывались. Таким образом, удается установить, что трезубая острога выкована не из одного куска, а из трех стержней, нижние концы которых сварены ковкой.
Сварка железа возможна при температуре накала железа до 1500°, достижение которой определяется кузнецом по искроиспусканию раскаленного добела металла. При сварке очень важно тщательно подготовить обе свариваемые поверхности и предотвратить, образование на них окалины, препятствующей сварке. Для этой цели применяются различные флюсы, образующие значительную корку на металле в период его накаливания в горне. К простейшим флюсам относятся глинистый песок, соль и поташ.
Сварка железа являлась труднейшим делом кузнецов и требовала большого опыта и умения[315]. Сварочные работы зачастую требовали участия не только кузнеца, но и его подручного.
Следующим техническим приемом было применение зубила или молота для разрубания железа. Этот прием мог быть применен только при совместной работе обоих кузнецов, так как нужно было, во-первых, держать клещами раскаленный кусок железа, что при небольших размерах тогдашних наковален было нелегко, во-вторых, держать и направлять зубило, а, в-третьих, бить по зубилу молотом. Зубило участвовало в выработке следующих предметов: ушек для ушатов, лемехов для сох, тесел, мотыг, жиковин дверей. При помощи пробойника, пробивающего отверстия (принцип работы тот же, что и с зубилом), пробивались ножницы (осевые), клещи, ключи, лодочные заклепки, отверстия на копьях (для скрепления с древком), на оковках лопат.
Наиболее сложно было изготовление топоров, копий, молотков, замков.
Топор выковывали из длинной уплощенной полосы, которую сгибали посредине, затем в сгиб просовывали железный вкладыш с таким поперечным сечением, какое было желательно для топорища, а соприкасающиеся концы полос сваривали вместе и получали лезвие топора. Обушную часть топора нередко разделывали зубилом для получения острых шипов, содействующих укреплению топора на рукояти. Так же делали проушные тесла, отличавшиеся от топора только поворотом лезвия. Существовал и второй способ ковки топоров, применявшийся только для изготовления боевых топоров, — изготавливались две полосы равных размеров, между которыми вставлялся вкладыш (перпендикулярно к длине полос), а затем полосы по обе стороны вкладыша сваривались ковкой. С одной стороны получалось лезвие топора, а с другой — или молот, или клевец, или же просто массивный оттянутый обух.
Копья ковали из большого треугольного куска железа. Основание треугольника закручивали в трубку, вставляли в нее конический железный вкладыш и после этого сваривали втулку копья и выковывали рожон.
Одной из самых сложных работ русских деревенских кузнецов было изготовление железных клепаных котлов. Для котлов делали несколько больших пластин, края которых пробивались «бородками» небольшого диаметра и затем склепывались железными заклепками[316].
Древние русские кузнецы изготавливали иногда и винты (напр., дверные кольца для замков), но делали их не нарезкой, а путем перекручивания четырехгранного стержня. Получавшиеся винты значительно крепче сидели в дереве, чем обычные гвозди.
Работы с зубилом, с вкладышем, кручение железа и сварка его — все это требовало обязательного участия двух кузнецов. Отсюда мы можем сделать вывод, что в деревенских кузницах XI–XIII вв., по всей вероятности, работали по два кузнеца: один — в качестве основного мастера, а другой — подручным.
Эти общинные ремесленники обслуживали все нужды ближайших поселков. Приведенный выше ассортимент кузнечных изделий исчерпывает весь крестьянский инвентарь, необходимый для стройки дома, сельского хозяйства, охоты и даже для обороны.
Металлографический анализ ряда древнерусских курганных кузнечных изделий, произведенный в недавнее время инженером Я.С. Голицыным, позволяем и для деревенских ремесленников поставить вопрос о знакомстве их с выделкой и обработкой стали. Но рассмотрение техники получения и закалки стали удобнее перенести в раздел городского кузнечного дела, где материалов для него значительно больше.
Древнерусские кузнецы X–XIII вв. вполне овладели всеми основными техническими приемами обработки железа и на целые столетия определили технический уровень деревенских кузниц. Накапливая опыт, идя эмпирическим путем в поисках наиболее выгодных и разумных форм орудий труда, древнерусские кузнецы выработали такие формы, которые также просуществовали многие сотни лет. В этом отношении интересна история развития формы серпа, косы-горбуши и топора.
Русские серпы X–XIII вв., часто встречающиеся в курганах, в основном сводятся к трем типам, имеющим каждый свою довольно обширную область распространения[317].
Сопоставление с позднейшими этнографическими материалами и с современными заводскими серпами, контуры которых изыскивались лабораторным путем, убеждает нас в том, что основная форма орудия была найдена еще в X–XI вв. То же самое можно сказать и о горбушах. Отличие их от современных кос объясняется изменениями в характере уборки сена, а не плохой моделью косы, выработанной в домонгольское время: там, где горбуша (коса с короткой рукоятью) сохранялась до наших дней, она воспроизводит именно домонгольскую форму.
Особенно интересна история топора, вехи для которой намечены исследованиями В.П. Горячкина и В.А. Желиговского[318].