— Твой учитель говорил про источники магии?

Седрик зевал. Нужно было остаться с Марьяной в гостинице, даже если был шанс сгореть вместе с ней в пожаре.

— Не помню, — отмахнулся он, порядком раздражаясь от казалось бы простых вопросов.

— Пусти в голову, тогда и напрягаться не нужно будет, — словно прочитал его мысли Гарри.

Император Шияра лишь косо на него посмотрел, принявшись вспоминать.

— Учитель периодически твердил про наличие силы в том месте, где он поселился — сердце Железного Хребта, потому я его вначале за Дьявола Железного Хребта принял. А ещё он говорил про подобную воронку… Где? В Усмании, в пустыне Сайрон, но там тысячи километров, попробуй найди.

— Нужно знать, где искать. Нам нужно будет и туда, и туда, — заявил Гарри.

— В Усманию путь закрыт: там всё кишит зомби и военными, и портал туда не берёт, идрить его через плечо, — буркнул Седрик. — А в Железный Хребет сам лети, я тебе Ангуса вручу, а сам пойду спать.

— Ты там только не очень активно спи, хорошо? — бросил косой взгляд Гарри, пихнув в бок спящего Ангуса.

Старик открыл глаза и зевнул, озираясь по сторонам.

— Тебя рожа твоего императора не смущает? — спросил Гарри совершенно бестактно.

Ангус посмотрел на Седрика внимательно и изучающе. Глаза у Седрика так и не появились и его самого смущал подобный внешний вид. Седрик понимал, почему так может быть, но Агъирдоросса не было слышно уже очень и очень давно, хоть Седрик и задавал вопросы. Узнать, что с ним происходит, можно было прямо сейчас, но это значило бы показать своё неведение.

— Император Седрик Красс перестал быть человеком ещё год назад, после вторжения Наяхши Хавы в Авалон. Мы все об этом знаем. И чем больше мы привыкаем, тем больше он показывает свой истинный облик, — с опаской, осторожно подбирая слова выразил мысль Ангус. — Хотя изначально наш император и был человеком.

— Он и сейчас человек, по секрету будет сказано, — хохотнул Гарри, увидев в объяснении что-то смешное.

Вертолёт приземлился посреди пустого лагеря на острове святого Луки. Деревья шелестели листвой, небо светлело, зачинался новый день. Место, отделённое забором из колючей проволоки, было окружено густыми зелёными джунглями.

Их тут же прибежал встречать стоявший на посту рядовой, порываясь позвать командира блокпоста авиационного корпуса Приморья.

— Кто такой Наяхши Хава? — впервые задал Гарри вопрос напрямую относящийся к делу.

— Никто толком не знает, — отозвался Ангус. — Люди его ждут как спасителя, несмотря на то, что он превращает мёртвых в зомби, а блокпосты и казармы сводит с ума. Для людей он «вершитель судеб, призывающий угнетённых для последнего отмщения».

Седрик скрипнул зубами:

— Очень хорошая ширма, чтобы прятать за ней грязную некромантию.

Гарри неожиданно кивнул, но не шёл дальше, ждал продолжения.

— Я знаю, что ты знаешь что-то ещё, — бросил он между делом.

— Откуда?

— Он угрожает не тебе конкретно. Он угрожает даже не твоей стране. Он угрожает твоей идее, а значит ты точно в курсе его целей и планов. Я уже, глядя на тебя, тоже в курсе, но я не люблю полагаться исключительно на догадки.

— Мой учитель говорил, — «хотя это не он говорил, а Агъирдоросс», — что Наяхши Хава — служитель Сестёр, Хаосопоклонник. А у них лишь одна цель.

Гарри скривился, вздохнул.

— Почему ты не попросил учителя помощи? — ещё один очень правильный вопрос.

— Потому что он исчез год назад, — развёл руками Седрик. — Как ты будешь выслеживать Наяхши Хаву? У тебя уже есть понимание, где его искать?

— Всё позже, — отмахнулся маг. — Мне нужно здесь больше времени, чем в других местах. Оставь меня наедине и сообщи, где ты будешь находиться, я к тебе прилечу.

Как Седрик добрался до кровати, он не помнил. Помнил только, что очнулся средь бела дня, когда на него в упор смотрела рыжая. Долго, не отрывая взгляд. На лице застыла холодная маска. Седрик был готов сорваться и драться с ведьмой до последнего вздоха, однако она, словно хищный зверь, замерла перед самым прыжком.

— И что в тебе такого? — нахмурилась она.

Седрик проснулся окончательно, сев в кровати.

— Зачем ты здесь? Это план Гарри?

Она не ответила, громко рассмеявшись, а после открыла окно, впустив закатный солнечный свет и звук морских волн. На ней была майка, шорты и босые ноги. Вымытые и расчёсанные волосы завивались кудрями к кончикам. Пышная копна падала почти до пояса. Тело покрывали синяки, едва начавшие сходить, руки изрезаны и исколоты, колени в ссадинах, ноготь на большом пальце левой руки расколот пополам. Выглядела ведьма всё ещё плохо.

— Если ты собиралась попасть к моему учителю, то ты опоздала.

— Он появится, обязательно.

Звучало как угроза и Седрик вспомнил, что обязан отплатить долг. Эта мысль тревожила. Марьяна тем временем уселась на край кровати, хитро улыбаясь:

— Я собиралась попасть к тебе и совершенно не опоздала.

— Что за самоуверенность? С чего ты решила, что раз смогла попасть в Авалон, то попала сразу ко мне? Кто тебе сказал, что я позволю тебе быть рядом?

— Я ведь здесь, — пожала плечами она и подползла ближе. — А что до последнего вопроса…

Через вырез майки видна была пышная грудь.

Она пододвинулась близко-близко. Седрик чувствовал её запах, мог коснуться её. Её щека прижалась к его щеке, а губы прошептали:

— …я плевать хотела, что ты там думаешь.

Она резко оттолкнулась от него руками, вставая на кровати и расхохоталась, швырнув в него подушку.

Седрик открыл рот, не зная, что ответить. Наглость и дерзость, которую перед ним не позволял никто, он не мог спустить на самотёк, однако как поступить с ней тоже не знал, поэтому продолжил сидеть хмурый.

— Можешь не хмуриться. Я не уйду с Гарри и никуда вообще не денусь, хочется тебе этого или нет.

Только он спровадил Сильвию, которая чуть ли не ночевала под дверью, как появилась новая сумасшедшая.

— Я прикажу тебя казнить, — всё ещё хмуро ответил он, ожидая ответной реакции.

Марьяна показала язык и вышла за дверь, виляя бёдрами — угроза не возымела абсолютно никакого эффекта.

И если эта женщина — одна из учениц его учителя, то с ней так просто сладить тоже не получится, хотя Гарри её сильно высоко и не ставит. В непонятных чувствах Седрик проходил до вечера, отменив совещание и давая себе время восстановиться. Он не смотрел новости, он не созванивался ни с кем, лишь медитировал, кушал и делал упражнения на растяжку и расслабления в ожидании прибытия Гарри.

Вечером, в тот же день, она кричала на него матом на всеобщем, обзывая всеми возможными словами, зацепившись за тему жертвоприношения и взорвавшись от одной единственной фразы. Она вновь принялась махать кулаками, Седрик швырнул её через бедро на кровать и та загорелась — пришлось вызывать пожарных. Но даже на этом дело не закончилось. Ведьма назвала императора Шияра аморальным уродом (что уже походило на уголовную статью и за что можно было бы ей впаять пятнадцать суток), хлопнула дверью и ушла гулять по городу, вернувшись ночью в полусознательном состоянии.

Вызывать органы местной исполнительной власти Седрик не стал, всё ещё соображая, что с ней делать. К тому времени пришёл Гарри, осматривая спаленную комнату, в середине которой покоился железный обгорелый каркас кровати.

— Ты всё же спал интенсивно, — хохотнул он.

— Рыжая заявила, что останется здесь, — задумчиво произнёс Седрик.

— И жаль, и ура, — пожал плечами Гарри. — В любом случае я ей не указ.

— Ты за неё отвечаешь. Забирай её с собой!

— Поматросил и бросил?

— Никто никого не матросил.

— Хм, а ты умнее, чем кажешься, — то ли похвалил, то ли унизил Гарри. — Где она?

Гарри прошёл коридорами, чтобы зайти к свернувшейся калачиком в углу комнаты ведьме с порезанной рукой. От неё пахло каннабисом и спиртом. Гарри наклонился над ней, прощупал пульс, прошёлся взглядом по телу.