На стене остались два отряда, рабочие так же продолжали заниматься своими делами. К Раде присоединился Эдмунд.

— Это как-то неправильно, что мы не позвали всех, — заявил он.

— Я повторю церемонию для оставшихся вечером, — отозвалась Радя и допила наконец свой чай, размахивая пустой кружкой.

Она взяла Эдмунда под руку и тот вначале смутился, едва не споткнувшись.

— Леголас, ты заметил, что в городе нет мародёров, всё тихо и мирно? — спросила вдруг Радя.

— Потому что в этот мир попали исключительно порядочные люди, знатоки своего дела, — заулыбался Эдмунд и Радя рассмеялась, погладив его по волосам. — Что смешного?

— Гарри был прав, указав, что из тебя получится идеальный гроссмейстер. Мне пришлось разыграть целых два козыря, чтобы было именно так, а не иначе.

Она кивнула куда-то в переулок, и стоявший там мужчина, одетый в обычную сельскую одежду, но с мечом у пояса, кивнул в ответ.

— Насколько заранее ты знала о нападении? — спросил вдруг Леголас.

— За пятерню, наверное. Как и все. Гарри помог немного, указал верных аэльев, на которых стоило надавить и с которыми можно было договориться.

К тройке шагающих по главной площади принялись добавляться ещё аэльи, переговариваясь в основном о том, что с ними будет, если демоны всё же прорвутся. Страх густел, туманил сознание. Общение аэльев между собой только нагнетало обстановку.

Курт

Людское море колыхалось. Вернее не только людское. Аэльи — такое непривычное до сих пор для него слово. Самые разные, собранные сейчас вместе у перекопанной земли, где за небольшой оградкой возвышался столб побольше, а ещё чуть дальше закрытый плащаницей столб с перекладиной поменьше.

Тот, что был поменьше, под плащаницей скрывал нечто массивное. К перекладине ночью что-то прибивали, место рядом было заляпано кровью.

Столб побольше — ошкуренная сосна с насечками, и ничего более. Вскоре каждой насечке присвоят имя, вырежут его на дереве острым ножом, а дерево лакируют. Сейчас же от аэльев остались одни лишь насечки. И несколько воткнутых вычищенных до блеска клеймор со сточенной кромкой — кресты Беллатора.

Курт сидел на ветке дерева, готовый в любой момент выполнить просьбу Гарри. В кои-то веки тот решил действовать превентивно — снайперу это нравилось. С дерева стрелять было бы неудобно, но Курт нашёл более-менее нормальную позицию в переплетении веток и сейчас наблюдал за отдельными бойкими личностями в хитрый симбиотический прицел Иберонской винтовки. Шея от длительного слияния с винтовкой начинала привычно ныть. У него оставалось одиннадцать выстрелов. Одиннадцать аэльев могли потенциально расстаться с жизнью.

Он переживал.

Переживал снайпер потому, что отстреляв остаток, ему придётся пересесть на древние винтовки с плохо нарезанными стволами и плохой оптикой — никакого удовольствия ими пользоваться. Он уже подумывал оставить последний патрон, съездить в Эрлоэну, проконсультироваться, можно ли производить такие силами Аленоя, но догадывался, какой будет ответ.

За человеческие жизни он не переживал.

Княгиня не задерживалась, была уже здесь, но и толпа не умолкала, толпе не ждалось поговорить. И Аэльи разговаривали. Громче других разговаривала Инга — певица, вчера устроившая представление в трактире. Курт слушал её вполуха, потому что до поры она говорила лишь о личных переживаниях и о том, какой Хаос плохой.

— Гарри и княгиня Натис ведут нас к упадку! Что будет, если на нас нападут?

Он прислушался, наклонился над винтовкой, взял певичку в прицел.

— Люди растерзаны, Беллатор никого не защитил. Гарри тоже не защитил своих людей. Вон они, вот и всё, что от них осталось!

Стрелять или нет? Как же сложно без команды понять, когда черта пересечена.

— Хаос объединяет всех ложной целью! Я вам скажу так: думайте своей головой…

И дальше что-то про решения, про уход в леса, про войну и жертвы. Ни слова больше про госпожу Натис — Курт расслабился.

Радя принялась пробираться сквозь толпу в сопровождении обычных людей, магов и солдат. Курт кивнул Леголасу и эльф ответил. Снайпер даже не сомневался, что глазастый командир сразу же обнаружит его бесхитростное укрытие.

Княгиня вздохнула, шёпотом матернувшись.

— Граждане Аленоя, я требую тишины.

— Зачем ты собрала нас здесь? Это очередная уловка Хаоса? — полетели в неё острые слова. Толпа загомонила.

Курт перестал её слышать, принялся читать по губам. Читать по губам на всеобщем было немного непривычно, но смысл он улавливал почти дословно.

— Кто-нибудь может мне голос погромче сделать? — окинула она взгляд свою свиту, потом вздохнула и, сняв с пояса обрез, пальнула один раз в воздух. — Молчать! Именем княгини!

Толпа мгновенно затихла.

— Так-то лучше. Мы здесь не для того, чтобы ругаться или выяснять, Хаос это или не Хаос, — заявила она. Толпа зашушукалась, но Радя не дождалась, пока аэльи разгорячатся. — Мы здесь не для того, чтобы гадать, какова будет наша судьба.

— А могли бы и прояснить! — кинула Инга.

— Обязательно, но вначале, — Радя окинула стоящих впереди взглядом и попросила пройти. — Вначале мы проясним одну важную вещь.

Она шла через толпу и ей создавали узенький коридор. Никто не смел её касаться, пропуская глубже, пока она не дошла до ограды и не ступила на взрыхленную землю. Идти ногами по могиле? Разве она её не оскверняет? Курт не знал нюансов, потому просто смотрел, как маленький аловолосый человечек подходит к столбу в окружении целой толпы, касается насечек, окидывает взглядом кресты, что-то шепчет.

— Вначале мы осознаем, что под моими ногами лежат мертвецы.

Аэльи опустили головы. Да, некоторые до сих пор из-за шока об этом не задумывались.

— Затем мы осознаем, что среди нас, рядом с нами, за нами, впереди нас стоят живые, — она окинула всех взглядом. — Мертвецы не могут чувствовать, говорить, заботиться, любить. Мертвецы не могут помочь. Помогать и любить удел живых. Но мёртвые когда-то были живыми и отдали свои жизни…

Земля содрогнулась.

Раскатистый вой пронёсся над головами, а близ стены взметнулся столб дыма и каменной крошки.

Толпа шелохнулась.

На мгновение наступила гробовая тишина.

А после какая-то женщина заверещала.

Леголас

— Не затопчите друг друга, возвращайтесь по домам! — кричала Радя, подбегая к эльфу.

Дым поднимался высоко, чувствовались чужие чары. Маленькая чёрная точка виднелась в небе. Одна единственная — тем хуже. Это значит, что колдун решил провести разведку боем.

Леголас кинул взгляд в сторону Курта и покачал головой — здесь требовалось вмешательство магии. Где же Гарри, когда он так нужен?

Толпа пришла в движение. Леголас слышал, как одни кричали о Хаосе и смерти, призывали бежать из города. Их правда — здесь они очень видные мишени. Вторые просто кричала, пытаясь отделиться от толпы и успеть убежать к своим домам. Мужчины хватали детей на руки, тянули за собой своих женщин. Низушки первыми маленькими группками принялись отделяться в стороне, чтобы большие люди их не затоптали.

— Не успела договорить и вышло говно какое-то, — наблюдала за паникой Радя. — Сюда бы псионика, успокоить толпу. Никто не умеет? Ай, что с вас взять. Так, — упёрла она руки в бока и замешкалась на секунду.

Леголас её перебил, обращаясь к магам:

— Держаться вместе, заклинания пытаться отбить грубой силой, всеми силами не попадаться на глаза. Врага не атаковать. Всё ясно? Задача — уберечь как можно больше мирных жителей.

Он тут же обратился к Ворвусу, который вместе с рыцарями, хоть и не в амуниции, был здесь:

— Бери всех и уходи в храм, там магическое поле, оно защитит. Скажи мне, что у вас есть осадный арбалет на крыше с заговорёнными стрелами.

— Мы с него никогда не стреляли! — сообщил Эдмунд. — У него даже тетива не натянута, потому что он слишком далеко от стены. Натянуть?