— Я сама могу решать, я иду с вами.

— Ты… — попытался было Седрик.

— Не тыкай мне, убожество, — с трудом сфокусировала взгляд красных глаз на Седрике Марьяна и скривилась, будто лимон раскусила. — Сколько ты учился? Да ещё и будучи одержимым? За шестьдесят лет только и умеешь, что кулаками махать! Я! — она ударила себя в грудь, закашлялась. — Огненная Дева. Его истинная ученица!

— Кого? — не дошло до Седрика.

А вот до меня хорошо дошло. Марьяна вновь принялась дышать жаром. Сколько силы было в этой женщине?

— Не кипятись, Марьяна, — эта фраза звучала очень буквально. — Пойдёшь со мной. Под мою ответственность, — вздохнул я.

Отличная возможность шантажировать учителя Седрика, если будет такая необходимость, а чутьё подсказывало, что необходимость будет.

Леголас

Бессмертный знал, что смертным всегда нужно время после битвы, чтобы оправиться. Они всегда безмерно рискуют своей жизнью. Всегда идут в бой, не имея подготовки, не имея навыков выживания и не понимая, что их ждёт. Часто умирают.

Он сидел в углу большого и просторного зала, наполненного магией — храм Ордена Лазурного Меча: высокие потолки, яркие витражи с изображением рыцарей, огромные синие кресты на стенах, стилизованные под клейморы. Место, идеально подходящее под пиршества и балы, сейчас было наполнено раненными, умирающими аэльями.

Они лежали и глухо постанывали, а над ними хлопотали врачи. Над одним, кричащим и стонущим, рыцарем Беллатора с оторванной ногой и проткнутой грудиной танцевали трое, пытаясь отобрать его душу у Серой Пустоши, но так и не спасли, после чего Аям Лакуну, заплаканную и угнетённую, отпустили, оставив лишь двоих чародеев и одного людского врача.

Этим балом правила смерть.

Сеамни лежала бледная, не открывая глаз. Дышала тяжело, иногда вздрагивала и лоб её покрывался потом. Леголас знал, что с ней будет всё хорошо, но заставить себя отойти не мог. Всё же его маэ слишком сильно рисковала, обращаясь к силам, которых не понимала, уподобив себя смертным.

Дневной свет медленно угасал. Леголас выбрался из здания, бредя занесённой пылью улицей среди домов к караулу, где стоял один лишь Гротт с демоническим рогом на шее, снятом с мёртвого Самума. Ни Самум, ни даже могучий Мсебиш, которому Леголас когда-то ещё в Пандемониуме выбил зуб, не пережили этого боя.

Эльф кивнул Гротту, глядя в даль и ни слова не говоря.

Вместо ворот сбили щиты, натаскали больших камней и продолжали сгружать даже сейчас, когда время близилось к ночи. С постоянством в долю сюда трое парней, каждый раз разных, привозили скрипучую тележку, разгружали за щитами камни и уезжали во мрак. Стена всё ещё стояла и только здесь была огромная дыра в два амрелла (10 метров), которую старались за ночь засыпать.

Тела людей весь вечер таскали добровольцы из обычных людей, с которыми договорилась Радя и местный доктор. Некоторые тела забирали во благо медицины. Особенно это касалось тел поверженных демонов. Так же разбирались демонические доспехи и демоническое оружие. Завтра обязано было быть погребальное утро, ведь уже к обеду штурм может повториться.

Да, им в этот раз помог Седрик. Именно потому демоны отступили. Ну и из-за смерти Аазидара. Но рано или поздно демоны очухаются. И скорее рано, чем поздно.

Враги были далеко. Они слышались отчётливо: удары кулаков, крики, вопли, стоны. Всё, что обязано было холодить кровь обычным смертным и некоторым бессмертным. Два черта, около четырёх сотен крупных и больше тысячи мелких. Навались они даже завтра толпой и обороняющимся если и не конец, то потреплют их очень значительно, а с таким численным перевесом рука устанет бить.

С ними всё ещё был Гарри и Эльстан — они вдвоём могли перебить эту армию не очень-то вспотев, если бы не тот крылатый демон, что так ловко умеет бросаться заклинаниями. Может быть совершить вылазку и попробовать его убить? Прямо посреди лагеря. Прямо сейчас.

Леголас не дёрнулся с места, ощущая на себе хищный и проницательный взгляд. Чуждый и холодный, не принадлежащий ни человеку, ни демону. Существо, которое сейчас на него смотрело, вообще казалось нереальным, не живым.

Он простоял так несколько долей, дождался смены караула: орка сменили Курт и Нинтр. И побрёл обратно к Сеамни. У храма его ждали шестеро: Гарри, Седрик, Марьяна и трое смертных, пришедших с Седриком.

— Мне нужно к Седрику, буду утром, — заявил Гарри и Леголас в ответ лишь кивнул.

Он полагал, что чародей рассчитал все риски, поэтому переживать не стоило.

— И всё, ты ничего даже не спросишь? — пристал к нему Гарри.

— Всё и так ясно, — сообщил ему эльф.

Ночью он дремал рядом с Сеамни, слушая её дыхание. Когда то учащалось, он встревожено просыпался, но после засыпал вновь. Эльстана видно не было — адэррамаэ потратил много сил, но недостаточно, чтобы не помогать остальным. Его отрешённость не нравилась Леголасу, да и натянутые отношения его с Гарри не вызывали доверия. Впрочем уже после боя Эльстан исчез и больше не появлялся.

Утром эльф поговорил с Брутом и на носилках они перенесли Сеамни туда, где квартировался Гарри, чтобы при встрече маг обратил внимание на состояние эльфийки и помог ей. А эльфийке было всё так же плохо.

— Я не хочу нагнетать обстановку, — заявил Брут, — но по моим наблюдениям она должна была уже прийти в себя после магического истощения.

— Она не самая опытная чародейка. Скорее самая неопытная, — уговаривал скорее себя, чем врача Леголас. — К тому же она использовала силы, которые вряд ли можно назвать обычными.

— Но состояние её стабильное, — заметил лекарь.

Был всё ещё рассвет, вот-вот должен был прибыть Гарри. Леголас прошёлся к воротам, где за ночь натаскали камней до середины человеческого роста — слишком мало и медленно. Однако аэльев, таскающих камни, прибавилось. Эльфийский слух улавливал удары кирок и молотов, что дробили гору на окраине города, оттуда же потоком направлялись рабочие. За этой процессией следила Радя, стоя с чашкой уже успевшего остыть чая, поминутно зевая.

— Гарри ещё не вернулся, — констатировал Леголас, глядя на ползущее вверх солнце.

— Да, — с толикой тревоги обронила Радя. — Хотя обещал.

— Значит что-то пошло не так.

Внутри вдруг похолодело.

В этом случае на Гарри не стоило рассчитывать.

В этом случае они все обречены.

Леголас отвернулся, скрывая страх, но Радя это заметила.

— Не переживай, Гарри не пуп земли.

Эльф мялся, не мог стоять ровно. Быстро взбежав на стену, он прочёсывал взглядом лес, надеясь оценить обстановку. Врага не было.

— Сила стены почти развеялась. Почему они не нападают? — вслух обронил он.

— Потому, — возникла рядом Радя, — что думают, что у нас есть демонический повелитель. А у нас его нет.

Леголас окинул взглядом стену, которая несмотря на отсутствующую магию всё ещё была значительной помехой для врага. В дальних краях стены уже расположились скучающие солдаты: ополченцы Ради и новобранцы из Аленоя.

Поле битвы было усеяно трупами, но среди трупов больше не видно было ни одного человеческого. Демонов кинули прямо так, своих аэльев же вынесли с поля боя: вначале раненых, коли таковые были, а их было мало. Затем мёртвых. Мёртвых аэльев забирали со стен, с главной площади. Их сносили на окраину города, собираясь сделать братскую могилу.

Среди трупов на поле боя застыл чёрт в тяжёлом шлеме и с лестницами на спине. Его нога не опустилась на землю, время для него замерло. Другой чёрт с взорванной головой повис на стене, лишь лестницы от него отцепили, оставив памятником победы. Да, это была победа, хоть и принёсшая столько смертей.

— Идём, — махнула ему рукой Радя.

— Куда? — искренне не понял эльф, считая, что нужен здесь.

— Поминать погибших.

Они шли через город, который вначале казался пустым. Аэльи покинули свои дома: кто-то переехал подальше, на окраину, кто-то вообще успел убраться из города. Липкий страх смерти гнал всех прочь от Атор Адолен — стены-защитницы, принёсшей себя в жертву ради жителей города.