Сейчас мы шли с ним шагом. На мне были шаровары, сапоги до колен, рубаха, подоспешник и миланская кольчуга. Да, местный кузнец-оружейник подогнал её под меня. Да ещё на грудь вставил две броневые пластины, чуть выгнутые наружу, самую малость. Когда спросила его, что это? Он замялся, сказал, что мне на грудь не так давить будет. Ваня потом посмеялся. Но я не стала ничего переделывать. Пусть, зато смотрелось очень даже красиво. Поверх кольчуги на мне была походная чоба, Слева на поясе висела в ножнах моя шашка. Катана была приторочена к седлу. Тут же в чехле был приторочен лук и круглый небольшой щит. Его мне Иван подарил. Колчан со стрелами у меня за спиной. За правый сапог был засунут папин боевой нож. Волосы скрыты платком, перехваченный под подбородком специальным серебряным зажимом. Поверх платка — кубанка. Я ехала рядом с повозкой, где путешествовали Елена, маман и младшие Вяземские. Рядом со мной ехал на своём жеребце Иван. По другую сторону повозки Василий.

— Вань, когда останавливаться будем на ночлег? — Спросила мужа.

— Устала?

— Да, тащимся, как черепахи. Да и есть уже охота.

— Правильно, Саш. — Из окошка повозки высунулась Елена. — Есть охота, пи-пи охота. И вообще, тут хоть и подушки мягкие, всё равно достало трястись на каждой кочке!

— В Москву приедем, закажем фургон на рессорах.

— Нет, Саш. Зачем фургон? Карету. Ну а что? Царевне положено ехать в карете.

— В виде тыквы, да? — Я засмеялась.

— Сама ты Золушка!

— Что за Золушка? — Тут же спросил Василий.

— Это сказка такая, про Золушку и принца. — Ответила я.

— Саш, расскажи. — Попросил меня Иван.

— Нет, пусть Елена рассказывает. Она эту сказку особо любит. — Увидела, как Елена выглянув в окошко, уставилась на меня.

— Кто любит?

— Ты, не я же. В детстве постоянно просила нянюшку сказку про Золушку рассказать.

— Ну ты, Сань!.. У меня слов нет.

Я только смеялась в ответ. Младшие Вяземские и Василий стали упрашивать Елену рассказать сказку. Ехавшие конные ратники рядом, тоже навострили уши.

— Ну ладно, расскажу. Сань, ты меня поправляй, если я забуду. — Согласилась, в конце концов, Елена. — Короче…

— Не надо короче! — Поправила я её.

— В смысле?

— Не надо короче, надо так, как сказка сказывается.

— Знаешь, что, сестричка! Тогда сама сейчас будешь рассказывать. Тоже мне, нашла кота на златой цепи у Лукоморья!

— Саш, а что за Лукоморье? — Тут же опять спросил Иван. Ленка засмеялась.

— Во, давай рассказывай про Лукоморье. Сама напросилась.

— Почему это я напросилась?.. Хорошо. Я расскажу про Лукоморье, а ты про Золушку. Всё честно!

— Ничего себе честно! Про Золушку больше рассказывать.

— Извини, но про Золушку ты рассказываешь. А я так уж и быть начну про Лукоморье. Лукоморье, Иван, это такое место сказочное, на берегу моря. Поэтому и называется Лукоморье. Так вот:

У лукоморья дуб зелёный;

Златая цепь на дубе том:

И днём и ночью кот учёный

Всё ходит по цепи кругом;

Идёт направо — песнь заводит,

Налево — сказку говорит.

Там чудеса: там леший бродит,

Русалка на ветвях сидит;

Я читала стихи, известные нам с детства. А вокруг народ притих, слушали, ловя каждое моё слово. И только скрип повозки, топот копыт, да тихий храп лошадей слышался по мимо моего голоса.

Там на неведомых дорожках

Следы невиданных зверей;

Избушка там на курьих ножках

Стоит без окон, без дверей;

Там лес и дол видений полны;

Там о заре прихлынут волны…

Забавно было смотреть на взрослого мужчину, слушавшего стихи про сказки. И не только на Ивана. Василий так же слушал с неким восторгом. Ехавшие позади и впереди конные ратники так продолжали греть уши.

…Там в облаках перед народом

Через леса, через моря

Колдун несёт богатыря;

В темнице там царевна тужит,

А бурый волк ей верно служит;

Там ступа с Бабою Ягой

Идёт, бредёт сама собой,

Раздалось хихиканье младших Вяземских. Маман на них шикнула.

Там царь Кащей над златом чахнет;

Там русский дух… там Русью пахнет!

Я там была, и мёд пила;

И видела у моря дуб зелёный;

Под ним сидела, и кот учёный

Свои мне сказки говорил.

Концовку я чуть переделала, но думаю, Александр Сергеевич на меня не обидится. Тем более, он ещё не родился. Закончив читать стихотворение, посмотрела на Ивана. Он ехал задумавшись. Потом словно очнулся.

— Как хорошо сказано, Саша: «Там на неведомых дорожках, следы невиданных зверей… Царевна там в темнице тужит, а бурый волк ей верно служит. Там ступа с Бабою Ягой, идёт, бредёт сама собой… Там русский дух, там Русью пахнет».

Я улыбнулась.

— Всё верно, Ванечка. — Посмотрела на Елену.

— Теперь твоя очередь.

— Сань, ты так хорошо читаешь. — Заканючила Елена. Но я сразу пресекла диверсию.

— Уговор дороже денег, Елена, так что с тебя Золушка.

— Не любишь ты меня, Сань.

— Рассказывай.

— Ну ладно. Жила-была одна девушка… — Начала свой рассказ Елена. Её все слушали. Я ехала, кивала, иногда поправляла её. А так ничего, хорошо рассказала.

— Это что получается? Царевич женился на простой служанке? — Спросила маман.

— Это сказка, Евпраксия Гордеевна. В реальности всё по другому.

— Елена, а ещё сказку⁈ — Попросил мою подругу самый младший Вяземский, ехавший с дамами в повозке.

— Дорогой, я уже язык смозолила, про Золушку рассказывать.

— Да ладно, Лен. Язык то без костей, так что ничего с ним не случиться. — Засмеялась я. Меня поддержали смехом Иван, Василий и ещё пара ратников.

— Вот и рассказывай, раз у тебя язык без костей.

— Александра, Александра, расскажи. — Начали меня просить младшая сестра и брат Ивана с Василием.

— Хорошо, расскажу, но на привале. А то неудобно так на ходу рассказывать. Давайте лучше споём?

— А что споём? — Спросила молодая боярышня.

— Про Марусю. Лена, помнишь Иван Васильевич меняет профессию? — Никто не понял, про какого я Ивана Васильевича спросила и что за профессия такая? Но разъяснять ничего не стала. Ленка всё поняла.

— Сейчас, подожди. А ты что слова знаешь?

— А мы с папой её пели.

Я начала напевать мотив. Елена стала наигрывать на своей губной гармошке. Наконец сыграла. Посмотрела на меня и кивнула. Глядя на Ивана и улыбаясь ему запела:

Зелёною весной, под старою сосной,

С любимою Ванюша прощается.

Кольчугой он звенит и нежно говорит

Не плачь, не плачь,

Маруся-красавица.

Василий засмеялся. Его поддержали смехом маман и младшие Вяземские. А также дядька, который вдруг откуда-то появился рядом с нами.

Маруся, молчит и слёзы льёт,

От грусти болит душа её.

Кап-кап-кап из ясных глаз Маруси

Капают слёзы на копьё.

Кап-кап-кап из ясных глаз Маруси

Капают горькие, капают кап-кап,

Капают прямо на копьё.

Когда пела этот куплет, смотрела влюблённо на мужа, прижав правую руку к сердцу. Иван тоже засмеялся. Конные ратники, ехавшие впереди, стали притормаживать. А те кто ехал позади, стали ближе к нам подтягиваться.

Студёною зимой опять же под сосной

С любимою Ванюша встречается.

Кольчугой вновь звенит и нежно говорит —

Вернулся я к тебе, раскрасавица.

Вокруг уже все смеялись. Кто-то даже пытался подпевать. А Василий, смеясь, спросил: