Вот уже Иван Васильчиков танцует с Паулой, держась с ней за руки. Вот Ксения кружится лихо отбивая дробь каблучками сапог, а какой-то молодой ландсгерр пытается попасть с ней в ритм. Вот и Василий уже танцует с Еленой, а она глядя на него смеётся, а потом целует его при всех.

Ко мне подсел Георг. Он тоже смотрел на этот праздник молодости, радости и веселья. Улыбался.

— Ваше императорское Высочество…

— Георг, ты один из тех, кто может называть меня просто Александра. Давайте без чинов, хотя бы сейчас. А потом пожалуйста, Ваше Высочество, Ваше Величество и так далее.

Он засмеялся. Потом чуть поклонился.

— Хорошо. Александра, ты понимаешь, что сейчас происходит?

— Это ты насчёт того, что здесь и сейчас формируется мой королевский двор?

Он посмотрел уважительно.

— Именно. И знаешь, Александра, мне очень это нравится. Я словно сам становлюсь вновь молодым. Я прожил хорошую жизнь и ни о чём не жалею. Я познал сладкий вкус побед и горький привкус поражений. Я любил и был любим. Жалею только об одном, что родился слишком рано. Что будь я моложе лет на пятнадцать, я бы тоже сейчас закружился в этом карнавале, в этом празднике жизни, молодости и самой юности. Зато я рад, что буду служить такой молодой, прекрасной и такой замечательной королеве.

— Георг, тебе предстоит создать второй Корпус. В Ливонии. И ты станешь его командующим.

— Благодарю, Ваше Величество. Я не подведу.

— Георг, я ещё не королева.

— Для меня, Александра, ты королева.

— Спасибо, Георг. — Я накрыла его ладонь своей. Сжала её. К нам подошёл князь Пандольфо. И, как я поняла, он услышал последнюю фразу Георга. Сел рядом. Улыбнулся.

— Удивительно. — Проговорил он. — Её Высочество ещё не короновали, но все уже считают её королевой.

— Все это кто? — Спросила его.

— Все, это все. Только не говорят открыто. Вон господин полковник Георг фон Фрундсберг первый открыто это сказал. Хотя ещё до этого, моя дочь сказала как-то в разговоре со мной, королева Александра. Она даже не сомневается, что Вы, Ваше Высочество, королева. И если кто-то попытается ей в этом возразить, боюсь моя дочь схватиться за шпагу. Принцесса Александра, я старый человек…

— Ну что Вы, князь. Назвать Вас старым, у меня язык не повернётся. Вы очень даже импозантный мужчина, который очень даже может вскружить голову женщине.

Георг и Пандольфо засмеялись.

— Благодарю, принцесса. Услышать такое одной из самых прекрасных женщин Европы, этого многого стоит.

— Так уж и прекрасных? — Я улыбнулась. Всё же приятно слышать комплименты. Особенно из уст по настоящему красивых мужчин. А князь был красивый мужчина, пусть уже и убелённый благородной сединой.

— Поверьте мне, принцесса. Я видел много высокородных дам. В том числе и инфант. И скажу не кривя душой, что ни одна из них, и это не лесть, с Вами, принцесса, и близко не сравняться. В Вас соединилось всё, красота, ум, природное благородство, честь, милосердие и жёсткость. Невероятный коктейль. Вы умеете любить. Вы готовы отдать всё, ради тех, кто предан Вам. Это очень редкое качество для сильных мира сего. Ибо они привыкли жертвовать такими людьми, ради собственных интересов. Но только не Вы, принцесса. Ради своих людей, Вы готовы поступиться своими интересами. И умеете ненавидеть, до конца. И не успокоитесь пока не уничтожите своего врага. Именно эти качество притягивают к Вам людей. Вы даже сами можете ничего не делать, но те, кто предан Вам начинают формировать вокруг Вас Ваше окружение. Вот и доказательство. Смотрите, что происходит.

Георг, глядя на князя усмехнулся и кивнул, подтверждая его слова.

— Князь, видите с кем танцует Ваша дочь? Не беспокойтесь, это Иван, один из моих самых лучших молодых офицеров. По происхождению князь. Так что, если Паула решит отдать ему своё сердце, не надо боятся. Урона чести семьи Малатеста не будет.

— Я не волнуюсь, принцесса. Я знаю, кто такой Васильчикофф. Я всё уже узнал о нём. И знаю, что он очень достойный и благородный дворянин. И он не обидит мою дочь.

— За это можете не беспокоится. Я сама прослежу за Паулой. Тем более, она моя фрейлина и сержант-дама Корпуса. Я своих девочек никому в обиду не дам.

— Благодарю, Ваше… — Он взглянул мне в глаза, улыбнулся. — Ваше Величество. Я принял решение. Я согласен. Я готов стать Вашим генерал-капитаном флота.

— Не генерал-капитаном, князь, контр-адмиралом.

— Как пожелает Ваше величество.

Георг смотрел на князя Пандольфо. Кивнул ему и тот кивнул в ответ. Похоже два старых, прожжённых волчары, приняли насчёт меня какое-то решение.

Я усмехнулась тоже. Тоже мне, царедворцы. Но пусть. Закрыла глаза и унеслась в свои воспоминания, как я прощалась с Великим Князем. Мы много накануне говорили с ним. Я видела, как он не хотел отпускать меня. Но я настаивала.

— Вась, успокойся. Я тебе обещаю и клянусь, что ни один мужчина не коснётся меня. Я принадлежу только тебе. — Я видела, что он борется с собой. Василий отвернулся. Подошёл к окну и замер, глядя в него. Я подошла к нему и прижалась к его спине. Обняла его.

— Василий. Пожалуйста, ты должен мне верить.

— Я верю тебе, Саша. Просто… Пойми, такого на Руси ещё не было никогда.

— Всё когда-то бывает в первый раз.

На следующий день, когда я уезжала, он стоял на крыльце. Я подошла к нему и прижалась. Обняла. И плевать мне было кто и что подумает. Мы так и стояли с ним обнявшись. Он, обнимая, гладил меня по голове.

— Вась, приготовь всё к венчанию.

— Приготовлю, Саша.

А ещё вспомнила, как после монастыря меня дождались Агиш Ширин и Хаджике Мансур. Они принесли мне клятву верности на Коране.

— Искандер Султан, что нам дальше делать? — Спросил Агиш.

— Надеюсь, не все Гераи умерли?

— Нет. Остались его дети. — Хаджике смотрел на меня вопросительно.

— Отлично. Значит так, ханом ставите самого никчёмного Герая. Пусть занимается своим гаремом и пьёт вино. Вы меня понимаете. Но не расслабляйтесь. Даже самый слабый с виду отпрысок правителя может стать сильным. Вы должны этому воспрепятствовать. Нового хана контролируйте от и до. Вплоть до того, какая жена ему будет греть ночь в тот или иной раз. Для османов всё будет соблюдено. С виду вы им вассалы. И они сильно дёргаться не будут до определённого момента. Пусть успокоятся. Тем более, у них и так много проблем, на востоке. Персы их выбили из половины Анатолии. Как бы шахиншах не перешёл в наступление и не вторгся уже на территорию империи самих осман. Контролируйте хана и ждите сигнала. Обещаю вам прибыль и обогащение. На Русь не ходить. Узнаю, что кто-то из вас пошёл, пеняйте на себя. Уничтожу под корень.

С тем они и уехали. Вскоре они избрали нового хана…

— Королева Александра, сыграй нам что-нибудь? Спой. — Услышала я Паулу. Открыла глаза. Девушка стояла напротив меня протягивая мне мандолу. Вокруг уже не танцевали. Стояла тишина. Они все смотрели на меня.

— Сань, спой нам. — Попросила Елена. Я взяла мандолу в руки. Поиграла на ней. Оглядела окружающих. Они ждали. Все они ждали. Смотрели с надеждой.

— Хорошо.

Встала, пальцы ударили по струнам и я запела:

Может, зажглась любовь

В счастливых глазах моих,

Слышишь,

Сердце забилось в такт.

Боишься спугнуть,

Не веришь, не дышишь,

Не обмани, не пропади,

Ведь это всё тебе, знаешь.

Нежность моя не растеряна,

На семи ветрах не развеяна,

По пустякам не разменяна,

Я ждала тебя,

Только тебя, слышишь.

Как это важно и дорого

Отыскать любовь среди холода,

Снова любить и дарить тебе

Целый мир под названием «Я».

Постепенно запиликали лира до браччо и басоля. Они все, кто был рядом, молчали и просто слушали. Слушал весь лагерь. Стояла тишина. Был только мой голос, звук мандолы и пиликанье лиры до браччо и басоли. Ваня Васильчиков, слушая сжимал в руке ладошку Паулы, Василий обнимал за талию Елену. Ксения замерла, Агнешка. Рыцари и воины. Все просто слушали, как заворожённые.