— Так уж и на год? — Посмотрел на меня удивлённо. — На год, Саша, никак не можно.

— Может быть и на меньший срок. Это как Господь даст.

Он кивнул мне. Сидели ели, чисто по-семейному. Но всё хорошее когда-нибудь заканчивается. Вот и отдых у нас тоже закончился. Впереди много работы. Через неделю намечен выезд в Ливонию. Отдала Дашу нянькам. Она не хотела отпускать меня. Пришлось её уговаривать.

— Доченька, мамочке надо по делам. Я не могу с тобой всё время находиться. Прости меня. Но обязательно сегодня приду к тебе. А с тобой мальчишки останутся.

— Ся-ся?

— Ся-ся.

Передав княжну нянькам, сказала мальчишкам, чтобы вели себя хорошо. Потом поехала в Корпус. И здесь меня ожидал сюрприз. Приехали представители крымских татар. Сам Агиш Ширин и Хаджике Мансур. Они остановились в татарской квартале Москвы. И просят аудиенции, но это я так по цивилизованному выразилась. На самом деле просили меня принять их. Возле КПП Корпуса дежурил татарин в полосатом халате. Он ожидал меня. Его провели ко мне в штаб. Не успели мои палатины его завести, как он повалился на пол, встав на колени и упёрся лбом в пол.

— Это что за цирк? — Спросила я, глядя на спину посыльного.

— Госпожа, Искандер Султан, да продлит Аллах твои годы. Я Ахмед, слуга Агиша Ширина. Он и ещё один карачи-бек прибыли в Москву. Просят принять их. — Всё это он говорил стоя на коленях и уткнувшись любом в пол.

— Встань.

— Никак нельзя, Искандер Султан. Я слуга. Мне нельзя смотреть в глаза госпоже.

— Ладно. Нравится стоять в коленно-локтевом положении, стой. Возвращайся к своему хозяину, скажи, что я приму их. Двоих. Его и Мансура. Больше никто сюда не едет. Понятно?

— Да, Госпожа.

— Уведите его.

Однако Ахмет шустро стал пятиться, не поднимая головы, пока не упёрся задом в дверь. Божен с Ильёй, наблюдавшие за этим представлением, начали зубоскалить.

— Чего зубы сушите, мальчики? Подхватили его и на КП.

Божен с Ильёй схватили Ахмеда за руки и вытащили из кабинета. Примерно через час прибежал посыльный.

— Ваше Высокопревосходительство, госпожа генерал-майор, На КПП прибыли двое татар. Карачи-беки Агиш Ширин и Хаджике Мансур.

— Проводите их сюда. С ними есть ещё люди?

— Есть. Два десятка конных.

— Конные пусть ждут за воротами.

— Есть. Разрешите выполнять?

— Выполняй.

Вскоре привели обоих представителей наиболее сильных и влиятельных татарских родов Крыма.

Я встала. Оба карачи-бека поклонились мне, прижав правую руку к сердцу.

— Добрый день, господа беи. Проходите, присаживайтесь на стулья. — За ними в мой кабинет зашли Божен, Илья и Айно. Спокойно рассредоточились и застыли. — Илья, скажи, чтобы чай нам принесли. Три чашки и мёд. — Илья выглянул, послал за чаем дневального. Да, чай я уже во всю пила, зелёный. Его у китайцев закупали, по нынешнему — ханьцы.

Подождала пока оба карачи-бека сядут. Хотя Хаджике ещё не был карачи-беком. Но, судя по всему, скоро станет.

— Что заставило представителей наиболее влиятельных родов Крыма пуститься в дальний путь, в Москву? Сиди, Агиш. Не надо вставать. — Сама села на свой начальственный стул.

— Наверное, уважаемая Искандер Султан, да хранит Аллах её и пролит годы её, не знает, что Великий Хан Менгли Герай отправился на встречу с создателем.

Однако!!! Вот это новость, так новость!

— Повтори ещё раз, карачи-бек, что ты сказал?

— Великий Хан Крыма Менгли Герай умер. Увы.

— От чего он умер?

— Не смог пережить неудачу у Дона, Искандер Султан. Сильно переживал, да будет милостив к нему Всевышний.

Ага, так я и поверила, что Герай помер от переживаний.

— И на самом деле, да будет милостив к нему Всевышний. Агиш, а кто ещё умер от переживаний, несварения желудка или просто потому, что забыл, как дышать?

— Много кто, уважаемая Искандер Султан, да продлит Аллах годы твои и да не увянет красота твоя, сродни красоте гуриям в райских кущах. — Ответил Хаджике. Я заинтересованно смотрела на него. Если Агишу было 25, то этот был постарше, 30 или немного за 30. Какой интересный мужчина. Прямо так и расточает комплименты. — Бараш Султан умерла вместе с сыном, да будет милостив к ним Аллах. Два рода карачи-беков тоже не пережили мор, который неожиданно случился в Саланчике, Искандер Султан. На всё воля Всевышнего. — Оба мужчины сделали омовение. Смотрела на них. Сидят напротив меня два волчары. Пусть молодые, хотя здесь, это уже давно мужчины. Смотрят честными глазами и всё списывают на волю Аллаха. Мор как-то избирательный. Так я и поверила. Вырезали там кучу народа и трава не расти. На всё воля Всевышнего, классная отмазка. Нам принесли чай в трёх пиалах. И тарелочку с мёдом. Пиалы исходили ароматным паром.

— Прошу вас уважаемые. Это чай. Ханьцы его пьют, очень полезен для желудка. — Оба бия посмотрели на пиалы с осторожностью. Я взяла свою, отхлебнула. Глядя на меня, тоже самое сделали и Агиш с Хаджике. — Мне очень жаль Великого Хана, Бараш Султан и всех остальных. Но я не совсем понимаю, почему вы приехали с этим ко мне? — Хотя всё я поняла. Бии решили переобуться в прыжке. Очень им не хочется попасть под кровавый каток калмыков, да ещё усиленный моей артиллерией. Но я хотела от них услышать ответ.

— Искандер Султан. — Сказал Агиш. — Мы приехали просить совета у тебя. Что делать нам?

— А почему у меня, карачи-бек?

— Мы хотим жить в мире с тобой. И если надо, обнажать сабли за тебя.

— Это хорошее желание. Вот только, чтобы жить в мире, нужно доверять друг другу. А как я могу доверять вам? Крымчаки показали себя как не постоянные соседи. Это я мягко сказала. Сегодня вы одно говорите, завтра другое. — Смотрела на них обоих вопросительно.

— Искандер Султан, Госпожа, — начал говорить Хаджике Мансур, посмотрев на Агиша Ширина, — мы можем принести клятву на Коране.

— Клятву какого рода, Хаджике?

Они опять переглянулись. М-да, мальчики, вы же знаете какого рода клятва мне нужна, остальные меня не интересуют в принципе. Это здесь могут ещё верить в клятвы о вечном мире и добрососедских отношениях. Но я, дитя циничного 21 века, в такие клятвы не верила ни на грош.

— Мы можем принести клятву верности наших родов. — Ответил Хаджике. Агиш кивнул, подтверждая это.

— Вы хорошо подумали, бии? Ведь хода назад не будет. И такая отговорка, что клятва, которую дал мусульманин неверному, да ещё женщине, не имеет силы, это не про меня. Клятва будет действовать при любых условиях. И ещё, не надо думать, что если вы дадите такую клятву, то она будет распространяться только на вас двоих. И когда придёт ваш срок покинуть этот мир по воле всевышнего, ваши потомки могут не соблюдать эту клятву. Нет, дорогие мои. Вы дадите клятву за весь род и за будущие поколения. Это как печать, которая будет на всех Шириных и Мансурах. До седьмого колена. Повернуть назад нельзя будет. Предать нельзя будет, так как за одного предателя вину будет нести весь род и платить высокую цену. Вы готовы на это? — Агиш и Хаджике молчали. В качестве вишенки добавила. — Со своей стороны я и мои потомки будут нести за вас ответственность и никогда не бросят ваши семьи, ваши рода. Мы будем их поддерживать и защищать. Защищать любыми методами и средствами. Я не требую от вас ответа сейчас. У вас есть ещё время подумать. И да, если решите всё же дать такую клятву, тогда от каждого вашего рода отправите ко мне по пять мальчиков, возраст от 13 до 16 лет. Не в качестве заложников. Они станут кадетами, частью Корпуса. Это обязательное условие.

— Госпожа, Искандер Султан. Нам нужно подумать. — Ответил Хаджике. Я кивнула.

— Клятва, которую мы должны дать тебе, Искандер Султан, очень серьёзная. Таких клятв мы ещё не давали. — Добавил Агиш Ширин.

— В таком случае, уважаемые бии, я вас не задерживаю. Подумайте. Всё взвесьте. Но и долго с ответом не затягивайте. Через семь дней я уеду в Ливонии.

Агиш и Хаджике ушли. После обеда в Корпус прибыл инок от Митрополита. Его сопроводили ко мне в кабинет. Он поклонился.