— Что-что, справила доча естественную надобность. Бывает. Подмыла её. Но надо поменять рубашонку. — Раздела малую полностью. Рубашку, сходила и по быстрому застирала. Повесила на кусты сушиться. Принесла из кареты чистую. Надела на Дашеньку. Василий внимательно наблюдал за мной. Посадила её рядом с папашей. — Василий, посмотри за дочерью.

— А ты куда?

— Мальчишек в воду загоню. Пусть искупаются. Вода, Вася, такая тёплая, что просто благодать. Вот бы самой искупаться.

— Как это искупаться, Саша? Ты чего?

— А что такое?

— Ты как купаться будешь? Тут столько воев.

— Ну я же не нагишом купаться буду, а в рубашке нательной.

— Всё равно. Я запрещаю тебе. С ума сошла!

— Ладно. Но мальчишкам то можно?

— Им можно.

— Благодарствую, Великий Государь. — Поклонилась ему от души. Он недовольно скривился.

Подошла к берегу. Заметила, что Славка и Андрей на краю поляны орудовали в небольшой кучке прутиками. Поняла, что муравейник нашли и теперь лакомятся муравьиной кислотой. То-то их не слышно стало.

— Слава, Андрей, ко мне идите. — Они бросили прутики и подбежали ко мне. — Купаться будете? Вода тёплая, теплая.

— Будем, будем! — Закричали они.

— Тогда раздевайтесь. — Тут же крикнула Степана. — Стёпа! — Мой верный палатин появился чуть ли не мгновенно. Интересно, откуда он выпрыгнул? — Стёпа одёжку скидывай до исподнего и залезай в воду, по пояс. Будешь стеречь бояричей, чтобы на глубину не сунулись. Пусть поплещутся возле берега. Понял?

— Понял.

Тут же появился и Илья.

— Царевна, а можно я тоже бояричей буду стеречь. Их двое, а Стёпа один. Как бы чего не случилось.

— Это ты на что намекаешь? Что я за двоими не услежу? — Возмутился недовольно Степан.

— Ладно, не спорьте. Илья, ты тоже в воду залезай.

Мальчишки разделись полностью и сверкая голыми задницами полезли в озеро. Оба палатины разделись до исподних штанов. Посмотрев, как плещутся возле берега дети, довольно улыбнулась. Пусть. Вернулась к Василию. Забрала Дашу и села рядом.

— Так, мужчина, есть будем или как?

— Я вот тоже хотел тебя спросить. Всё ждал, ты кормить нас будешь? Ведь никого не взяли для этого дела. Сказала сама всё сделаешь.

Выставила чашку с варёным мясом. Тут же чашку с курицей. Василий стал разделять её на куски. Достала кожаную флягу с молоком. Налила в кубок. Даша протянула ручки к кубку. Стала её поить. Потом брала кусок курицы, измельчала ножом, разводила молоком и кормила малышку. Она ела хорошо, даже головку тянула к тарелке, взглядом показывая, что ещё хочет. Кормила её, вытирала молоко и кусочки курицы с её личика. Василий ел мясо, заедал его зеленью, отпивал из кубка вино.

Наконец, Даша наелась, дав понять это, когда отвернула личико от очередной порции мясной тюри. Посадила её на ковёр, дала бусы. Она сидела, перебирала их и трясла. Теперь можно и самой поесть.

— Василий, — задала ему вопрос откусывая кусок от куриной ножки, — ты чего так на меня смотришь?

— Да вот, хорошо ты с дитём смотришься.

— Каждая мать хорошо смотрится с ребёнком. Ты не знал?

— Ты Дарью так вкусно кормила.

— Хочешь, тебя покормлю?

— Покорми.

— Тогда рот открывай. — Клала ему кусочки мяса, пирога, зелень. Василий ел с удовольствием. Запивал из кубка. — Так, Василий, я мальчишек из воды вытащу. А то они ихтиандрами скоро станут.

— Кем станут?

— Водными жителями. Да и покормить их нужно тоже.

Подошла к берегу. Мои палатины учили мальчишек плавать. Я хлопнула в ладоши.

— Бояричи Вяземские, выходим.

— Ну, мама, ещё! — Начал канючить сын. Андрей поддержал брата.

— Я сказала выходим. Посмотрите на себя. Губы синие уже. Замёрзли же, как цуцики.

Мальчишки нехотя вышли на берег. Привела их к ковру. Там уже были приготовлены полотенца. Вытерла обоих на сухо и заставила одеться. Пока они ели, принесла свой лук с колчаном стрел и футляр с пистолетами.

— Божен! — Крикнула своего гвардейца-палатина.

— Здесь, Царевна. — Он подбежал ко мне.

— Божен, сооруди две мишени. Одну в тридцати шагах размести, вторую дальше, на сотню шагов. Вот в том направлении. И в помощь возьми остальных.

— Сделаем. — Божен убежал. Василий, посмотрев на меня, усмехнулся.

— Хорошо ты их выучила. Всё бегом делают.

Парни сделали мне мишени. Им не привыкать, на полигоне часто этим занимались. Срубили в лесу молодые деревца, высотой в человеческий рост, чуть выше. Вкопали в тридцати шагах и в ста. В верхней части шеста сделали из двух палок поменьше перекладины в виде креста. На них натянули тряпку. Угольком нарисовали два круга, один в другом и пометили центр. Нормально. Василий и мальчишки смотрели на меня вопросительно. Даша играла бусами.

— Василий, как насчёт пострелять из пистолей? — Я открыла футляр с оружием. Он встал подошёл ко мне. Хмыкнул. Взял в руки один из пистолетов. — Ты стрелял из такого хоть раз?

— Нет, не стрелял. Значит тебе они сделали, а мне нет? Ну-ну.

Я погладила его по плечу.

— Вась. Перестань. Они по моим чертежам делали.

— Что за чертёж?

— Рисунок такой. Теперь тебе делают. Так, смотри, взводи курок. Вот он… Так правильно. Теперь вытяни руку по направлению к ближайшей мишени. Прицелься в середину круга. Левый глаз закрой, смотри правым. Рука на уровни глаза. Ствол должен смотреть прямо в центр мишени. Прицелился?

— Да.

— Крючок внизу под указательным пальцем нажимая…

Грохнул выстрел. Заплакала Даша. Вот дьявольщина. Совсем не подумала, что малышка может испугаться. Подошла к ней и взяла на ручки. Сунула ей выпавшую соску. Она обняла меня и испуганно смотрела на отца. Тот держал в руках пистолет. Осматривал его.

— Василий, пошли, посмотрим. Куда ты попал.

Подошли к мишени. Под нарисованной мишенью, но в полотнище была дырка. Как говорится, ушло в молоко. Но в мишень всё же попал. И то хлеб.

— Пока стрелять не будем из пистолета. Даша пугается. Давай из лука. Кто лучше и больше в мишень попадёт? И не просто так, а на желание? Согласен, Великий Князь? — Я улыбнулась. Даша, сидя у меня на руках, продолжала недовольно смотреть на отца. М-да, та ещё коза растёт. Всё же отцова кровь в ней. Но эту девочку я не дам сгноить в монастыре, где находили своё последнее пристанище почти все царские дочери. Эту девочку я выращу себе помощницей. А потом, где-нибудь в Европах выловим ей какого-нибудь принца, пусть и голозадого, это не важно. Главное, что прЫнц, забодай его комар! И ещё, чтобы её дети, через этого прЫнца имели право на какой-нибудь европейский престол, пусть и не прямое. Ничего, мы поможем стать им прямыми и единственными наследниками короны. Это всё дело техники и спецподразделений. А их я уже начала создавать.

— Уверена, Саш? — Спросил Василий улыбаясь.

— Насчёт чего?

— Насчёт кто лучше и точнее стреляет? И насчёт желания?

— Конечно, уверена. А ты что, Великий Государь, не ужель забоялся? — Я рассмеялась. Он тоже захохотал.

— Ладно. Но, Саша, желания тогда должны исполняться.

— Обязательно. Только нормальные и выполнимые желания, Василий. А то скажешь, достать тебе луну или звезду с неба. Это желание невыполнимое.

— Это кто же такое потребует? Совсем убогий? Не ожидал, Александра, что ты меня убогим на голову считаешь.

— Не считаю я тебя убогим на голову. Чего наговариваешь. А какое твоё желание будет, Василий. — Я хитро улыбаясь, посмотрела на него.

— А такое. Скажу опосля. Но поверь, оно очень даже выполнимое. — Он пробежался жадным взглядом по моему сарафану. Оглядел меня с головы до ног и даже облизнулся. Всё понятно, что у него за желание. В общем-то хорошее желание. Мне очень нравится. Вот только как бы не спалиться перед Митрополитом. Прошлый раз удалось проскочить без репутационных потерь. Хотя я уверена Владыко всё понял, только доказательств прямых у него не было. Хотя, думаю даже если бы и были, то не стал бы он меня анафеме предавать. Наложил бы мощную епитимию, что я замерзла бы стоять на коленях и молится до потери сознания сутки. А вредный старик может. Это Великого Князя он так поставить в позу удивлённого тушканчика не может, а меня может. Да ещё как. Вот напялю на себя корону Ливонии, тогда можно и пальцы гнуть. Хотя и здесь тоже не всё так однозначно. Пальцы то может и смогу гнуть, да только до определённых пределов. Всё же наша Церковь меня уж очень жёстко контролирует и ссорится с ней желания совсем нет. Тем более, она как тяжёлая артиллерия, чуть чего и прикроет, и шандарахнет любого, кто начнёт что-то про меня плохое говорить. Всё же я возлюбленная дщерь матери Церкви нашей. Но если спалимся, как-то не совсем будет комфортно смотреть в глаза Владыке. Я прямо услышала его слова, типа — вы что творите чадо неразумные? Совесть и стыд совсем потеряли? Вот венчаетесь, тогда пожалуйста, прыгайте на брачном ложе хоть до посинения. Прилепляетесь друг к другу, как в писании сказано, да прилепиться муж к жене своей. И детей стругайте, как на конвейере. Мы только будем приветствовать это и поощрять. Ибо сказал Господь, плодитесь и размножайтесь! Представив это, даже хихикнула. Василий смотрел на меня недоумённо.