— Что важнее, Ваня, тактика или стратегия?

Иван задумался. Потом взглянул на меня.

— Важно всё. Но стратегия, это гораздо большее, чем тактика. Можно проиграть один бой из-за неправильно выбранной тактики, но при этом выиграть войну, при правильной стратегии.

— Всё верно. Скажи, Иван какая армия являлась самой сильной из всей истории человечества? И по своей сути, пока она существовала, осталась так и непобеждённой.

— Войско чингизидов!

— Нет, Ваня. Войско чингизидов или по другому Чингизхана, не самое победоносное. Если бы он столкнулся с той армией, то потерпел бы поражение. Чингизхан или его ещё звали Темучин воевал с такими же армиями как и его. Но в отличии от них, монголы применяли свою тактику. В чём она заключалась, Ваня? Почему монголы сумели покорить столько много народов?

— Они используют тактику заманивания в ловушку.

— Правильно. Это даже у них записано в законе Чингизхана, в священных для монгол Яссах. Что ты так на меня смотришь, Ванечка?

— Ты и это знаешь?

— Знаю. У монгол, времён Чингисхана, его внука хана Бату и последующих, наиболее сильным являлось левое крыло войска. Оно и наносило самый сильный удар. Но перед этим, правое крыло начинало атаку, потом резко отходило назад, имитируя бегство. Противник устремлялся в эту ловушку. После чего удар наносило левое крыло, фактически заходя врагу в тыл. В этом и крылся успех монгол. Их противники же набрасывались толпой. Да ещё каждый действовал по своему усмотрению. Почему русские князья терпели поражения?

— Их было меньше.

— Нет, Ваня. Потому, что каждый считал себя великим воином. Не было слаженности и единого командования. Вот их и били по одиночке или во время раздрая.

— Ладно. Тогда армия Александра Македонского.

Я зацокала языком. Отрицательно покачала головой.

— Ваня, Ваня. Да, Александр Македонский был великим полководцем. Он выиграл все свои битвы. Но это не значит, что македонская фаланга осталась непобеждённой. Просто во времена Александра ещё не родилась та армия. А вот когда она появилась и македонская фаланга сошлась с ней в битве, то разгром был чудовищным. Фаланга практически вся полегла.

— Хорошо. Так какая же армия осталась так и не побеждённой?

— Ванечка, ай-яй-яй. — Я покачала головой, улыбаясь. Молодой боярин покраснел. — Армия великого Рима. Вот самая совершенная армия, которая так и осталась непобеждённой.

Вяземский засмеялся.

— А где же тогда этот великий Рим? Его больше нет. Он тыщу лет назад исчез.

— Рим исчез, всё верно. Но здесь не армия была виновата. Да к тому же, во времена позднего Рима самой той армии, которая была во времена республики, а потом империи уже исчезла. Фактически армия состояла из варваров, которые уже не придерживались воинской традиции и воинской науки Рима. Вся сила римских легионов была в их тактике и построении отдельных подразделений. Самая большая воинская единица Рима был легион.

— Подожди, княгиня, но Рим же терпел поражения! Сейчас вспомню, как он…

— Ганнибал?

— Да, Ганнибал. Точно. У нас монах был один, в прошлом годе помер, так он рассказывал об этом Ганнибале.

— Всё верно. Битва при Каннах. Тогда Ганнибал сумел нанести просто чудовищное поражение Риму, оставив его фактически без армии. Это так. Вот только Рим сумел быстро армию восстановить. Понимаешь, Ванечка, непобедимость армии оценивается не по тому, что она выиграла все битвы, а потому, что она выиграла все воины. Ты сам сказал, можно проиграть один бой, два и даже три. Но в итоге выиграть войну. Вот что главное. Да, Ганнибал нанёс поражение Риму, но не выиграл войну, а в итоге проиграл её ей. Итог, в конце концов, Карфаген был разрушен. Так вот, все свои воины Рим выигрывал, пока у него была армия.

— Что же такого в римской армии?

— Армия Рима состояла из легионов. Это была самая крупная военная единица. Командир легиона назывался легатом и имел очень большой вес. Легион насчитывал порядка 4500 — 5000 легионеров. Легион делился на 10 когорт. Каждая когорта делилась на 10 центурий. Исключение составляла первая когорта, которая имела 10 центурий удвоенной численности, примерно 800 легионеров. В чём состояла уникальность? Легион выстраиваясь имел форму квадрата. Деление легиона на когорты и центурии позволяла легиону действовать эффективно в любой местности, на поле, в лесу, на горных перевалах и даже в условиях ограниченного пространства, например в городе. Легион просто разделался на когорты, а когорты если нужно, разделялся на центурии. А в нужный момент они вновь соединялись. И ещё, вот, например, Ганнибал, он фактически уничтожил армию Рима, но тот смог за короткий срок создать новую. Как? Ведь обучение владению мечом, копьем и так далее занимает длительное время. А тут целая армия за короткий срок?

— Я не знаю. И правда, а как?

— Вот это тоже одно из достоинств римской армии. Как так они быстро учили своих воинов⁈

— И правда, как?

— А вот об этом мы с тобой Ванечка поговорим позже. А сейчас повели истопить баньку. Я хочу попарится. Пожалуйста.

Мало того, что он раньше смотрел на меня чуть ли никак на икону, а после разговора на военную тему, его обожание возросло многократно. Откуда я знала? Это же элементарно. Мой папа, дедушка, прадедушка были военными. Папа много мне рассказывал о военной истории. Да и сама я ей интересовалась с детства. И папа всегда восхищался именно римской армией. Он говорил мне, что эта армия единственная ушла в небытье непобеждённой.

В бане я попарилась с Фросей и молодой боярышней, младшей сестрой Ивана и Василия. Звали её Евдокия. Она особо смотрела за мной и Еленой, с какой-то жадностью, впитывала всё, что мы говорили, как вели себя, как одевались. Вот и сегодня, когда были в бане, Евдокия попросилась ко мне в горницу.

— Александра, Елена уехала, можно я с тобой почивать буду? Прошу тебя?

— Хорошо.

Вечером ко мне в горницу прибежала боярышня. Довольная была, словно лотерейный билет на миллион вытянула.

— Матушка то разрешила, Евдокия? — Спросила её улыбаясь.

— Разрешила. Скажи, Александра, а как это быть царевной?

— Трудно. Все от тебя чего-то хотят. Ты должна соответствовать придворному этикету и протоколу. Очень много ограничений. А мы с Еленой этого до ужаса не любим. А давай споём с тобой?

— Давай. А что будем петь?

— Я знаю одну песню, как раз её надо петь вечером, когда солнце село. Жаль только в дудочку никто дудеть не будет. Но хотя бы ложки принеси.

— Какие ложки?

— Обыкновенные, деревянные, какими суп едим.

— Хорошо. — Евдокия убежала, но скоро вернулась с двумя ложками и, что самое интересное с дудочкой.

— Дорогая? — Спросила её. — А кто на дудочке играть будет? — Она засмущалась, даже покраснела.

— Я буду. Я играю. Меня пастушок научил. Емелька.

— Это просто замечательно! Давай так, я тебе напою мелодию, а ты её сыграешь, хорошо? — Она кивнула. Взяла в руки дудочку. Смотрела на меня вопросительно. Я начала напевать. Евдокия слушала, потом начала играть. Молодец, есть у неё слух и очень хороший. Мелодию с пол тычка воспринимает. Мы проиграли несколько раз. Я кивнула.

— Всё, Евдокия, давай играй, а я петь буду. — Взяла ложки в руки, сложила их и стала постукивать, отбивая ими ритм. Потом запела, Евдокия дудела в дудку.

Луч солнца золотого тьмы скрыла пелена,

И между нами снова вдруг выросла стена.

А-а-а-а а-а-а-а-а

Ночь пройдёт, наступит утро ясное,

Знаю, счастье нас с тобой ждёт,

Ночь пройдёт, пройдёт пора ненастная,

Солнце взойдёт, солнце взойдёт.

Я пела, ставни окна были открыты. Выглянула в окно. Там увидела Ивана. Он стоял и смотрел на меня, выглядывающую. Просто замечательно. зацепила я парня. Ну ничего, это даже хорошо!

Петь птицы перестали, свет звёзд коснулся крыш,

В час грусти и печали ты голос мой услышь.

А-а-а-а а-а-а-а-а