— Бомжи?

— Наверное. Лен, есть ещё идеи?

— Извини, на этом фонтан моих идей иссяк. Я пустая, как барабан.

— Ладно. Пока остановимся на этом.

— Сань, почему Славка постоянно в Кремле?

— А что?

— Андрей постоянно спрашивает его. Ему скучно. Так они хоть вдвоём играли.

— Завтра Андрея отправим в Кремль.

— В смысле?

— В прямом.

— Сань, ты чего? Я что сына видеть не буду?

— Будешь. Лена, ты ещё так и не поняла? Я замуж за Великого Князя выхожу. А раз так, то и жить мне придётся в Кремле. И ты тоже туда переедешь вместе с Васей.

— Сань, а как же папан с матушкой? Я к ним привыкла.

— Лена, папан и так целыми днями пропадает в Кремле. В разбойном приказе. Да в Думе заседает. Он же думский боярин.

— Сань, ты же сама хотела быть подальше от Кремля?

— Хотела, пока Ваня был жив. Я и планировала уехать на Дон. Организовать производства в Туле. И быть подальше от сильных мира сего. Но видишь, что получилось. Ваня погиб. И всё накрылось медным тазом. Человек предполагает, а Господь располагает.

— Сань, а как я буду жить в Кремле и работать в своей лаборатории?

— А что не так? Подворье Вяземских не далеко от Кремля. Если работы много, то ночевать будешь у свёкра со свекровью. Маман то тоже занятая целый день. Она главный интендант Корпуса. Да ещё на пару с сестрой за детьми смотрит, в том числе за маленькой княжной. Там сейчас весь штат прислуги, нянек, поваров и прочих перетрясают. А я тебя если видеть не буду, мне совсем тоскливо будет.

— Мне тоже. Сань, я так боюсь остаться без тебя.

— А муж?

— А что муж. Муж это одно. А ты, Сань, ты мне больше уже чем сестра. Родная душа. Ты та ниточка, что связывает меня с прошлой жизнью. А её не выбросишь из памяти. Я иногда плачу. Хочу папу с мамой увидеть. — Елена закрыла лицо руками. Я села с ней рядом, обняла её. Гладила по голове. Целовала её в макушку.

Василий на заседании Боярской Думы, объявил свою волю, о том, что берёт в жёны царевну Александру Комнину, вдову боярина Вяземского. Митрополит промолчал. Конечно, многие бояре предполагали и даже ожидали такого решения. Всё же скрыть то, что Государь благоволит мне было нельзя. Поэтому большинство согласно закивали головами. Тем более слухи о божественном чуде в Свято-Троицкой Сергиевой лавре уже во всю разнеслись по Москве, да и не только по ней. Но некоторые бояре всё же были недовольны. Один из них задал Василию вопрос:

— Как же так, Великий Государь? На Руси не было ещё такого, чтобы владетель Руси брал в жёны вдову. Разве мало девиц?

— Тебе чем-то, Давыд Васильевич, не нравится Царевна Александра? — Тут же задал вопрос Василий, сидя на троне.

— Что ты, Великий Государь. Царевна всем хороша, но вот вдова она.

— И что? Она вдова воина. В чём тут может быть позор и бесчестие для меня, для всей Руси? Да она больше для нашей державы сделала, чем некоторые, кичащиеся своей родословной и древностью рода. Хотя у неё она, эта родословная, поболее будет, чем у любого сидящего здесь. И Церковь наша не против. У Владыки спросите. Чудо в лавре было. Царевна то ездила туда узнать будет ли благословлён Господом нашим замужество её. Оказалось, что уже благославлен. Кто-то хочет оспорить волю творца нашего?

— Истинно так, Великий Государь. — Проговорил Митрополит Варлаам. — Сам я в сомнениях был. Скажу прямо не одобрял я намерения Великого Князя. Да только в лавре узрел чудо Господне. Покров Богородицы на Царевне, лик её пресветлый и длань её. И понял я, что нельзя противится тому, что Господом нашим предопределено. Поэтому я сам венчать буду, Великого Государя и Царевну.

После слов Митрополита, больше никто из бояр не стал задавать не нужных вопросов. Москва гудела. Столько новостей! В Свято-Троицкой Сергиевой лавре случилось чудо Господне. К Царевне Богородица являлась. Тому были свидетели сам Митрополит, игумен и многие монахи. И ещё новость вдовый Государь жениться… На Царевне Александре. В церквях мололись и били в колокола. Я с удивлением видела, что люди радуются. На площадях разные юродивые кричали: «Радуйтесь православные, ибо истинная Матушка у вас будет. Благословленная».

С одной стороны такое обожание и пропаганда в мою пользу, это хорошо. Но с другой стороны, как известно любовь народа штука такая, от безграничного обожания может быстро перейти к яростной ненависти. Главное не переступить эту незримую черту. Но с этим будем работать.

Всё это время, я всё думала, как подкатить к Джованно, на кривой кобыле, насчёт тайнописи тамплиеров. Причём, подкатить так, чтобы это не вызвало ненужных подозрений. Брат Джованно, который с ним прибыл из Рима, для моего соблазнения, Господи, ну что за народ, остался не востребованным. Я его в наглую проигнорировала. Хотя он был тот ещё красавчик. В конце концов, я посоветовала Джованно отправить братца назад в Италию. Так сказать, от греха подальше, пока его не удавили по тихой грусти, но это в лучшем случае. В худшем мог оказаться на дыбе, а потом сесть на кол голой задницей. Джованно внял моим советом, извинился и отправил братца восвояси.

Вообще с Джованно мы очень часто общались. Он был интересный собеседник. Всё же не мало повидал. Плюс наблюдался у меня как мой пациент. Джованно очень серьёзно относился к своему здоровью и выполнял все мои рекомендации. Он единственный был кто имел постоянный пропуск на территорию Корпуса. То, что Джованно являлся шпионом Папы и его креатурой для меня не было большой тайной. Да он и сам мне признался в этом. Но выведать что-то особо интересное, он не мог. Ну ходил, смотрел как занимаются кадеты. Видел мои пушки. Видел стрельбы из орудий. Видел мои новые ружья со штыками. Кстати, они ему очень понравились, как и пистоли. Он очень внимательно следил как создаются полки новой армии. Кавалерия, как панцирная, так называемые кирасиры, так и лёгкая. Тем более, что все изменения шли без суеты и постепенно. Я пока никуда не спешила. Единственное куда ему не было хода, это в святая святых Ленкиного царства химиков. Вся территория её производства, а она постоянно увеличивалась, была огорожена высоким частоколом. И там стояла очень серьёзная охрана, вооружённая до зубов.

Недели за три, до моего венчания, ко мне пришёл Джованно. Как всегда поклон и небольшой реверанс. Он знал, что я смеюсь над прыжками европейских дворян, считая это бесплатным развлечением и клоунадой. Я так же чуть присела. В моей руке был веер, я им поприветствовала своего друга. Да, я считала его своим другом, правда не настолько, чтобы доверять на все сто, но… Одним словом, как хорошего знакомого.

— Ваше императорское Высочество. Могу ли я иметь честь просить о небольшой приватной беседе?

— На какую тему, мой милый Джованно, мы будем говорить?

— На тему женской красоты и здоровья.

— Очень интересно.

Мы находились на территории Корпуса, в моём генеральском кабинете. Я указала ему на лавку. Когда она сел, вопросительно посмотрела на него.

— Итак, друг мой, что насчёт красоты и здоровья?

— Ваше Высочество, я обратился к Вам по просьбе одного владетельного итальянского синьора. У него есть дочь. Ей 17 лет, но выйти замуж… — Он замолчал, обдумывая слова.

— Но выйти замуж, для неё большая проблема?

— Совершенно точно. Я знаю, Вы уже делали такие операции. У неё на лице изъян. Никто из европейских лекарей не решается исправить этот изъян. Говорят, что это невозможно. Но Ваша слава, как об искусном лекаре, который творит настоящие чудеса, и я тому подтверждение, дошла до Италии. У него есть сын. Законнорожденный. — Я в удивлении изогнула брови. Джованно кивнул мне и продолжил. — Но ещё у него есть дочь. А вот она не законнорожденная. Дочь от его фаворитки. Но девочка с детства росла в достатке и роскоши, любви и заботе, и это не смотря на то, что её отца в Италии прозвали «Злым». Он довольно жесток, особенно со своими врагами. Но он очень любит свою дочь, даже больше, чем сына. Три года назад он официально признал её дочерью. Узнав о вас, он направился в Вашу далёкую страну вместе с дочерью. Вы, Ваше Высочество, последняя надежда для девочки и её безутешного отца. Он очень хорошо готов заплатить. Любые деньги.