— М-да, капитан. Не радостное у тебя будущее.

— Я уже смирился. Мои лучшие годы миновали. — Спокойно, с неким фатализмом ответил он. Я осуждающе покачала головой.

— А чего так, смирился, капитан? Ай-яй-яй, капитан! Ты же мужчина, в самом расцвете своих сил. Потерпел поражение? Ничего, бывает. Главное не падать духом и никогда не сдаваться. И фортуна вновь сможет улыбнуться тебе.

Георг грустно улыбнулся.

— Вы большая оптимистка, принцесса Александра. И откуда ты такая взялась, на мою голову?

— От папы с мамой. — Я весело глядя на него, засмеялась. Он тоже.

— Хорошие у тебя, принцесса, были родители, раз смогли родить такую дочь.

— Капитан, ну раз ты не можешь заплатить за себя выкуп, тогда может пойдёшь ко мне на службу?

Такого предложения Георг явно не ожидал.

— Я? На службу?

— Да. Ты, Георг фон Фрундсберг.

— Но как я смогу послужить? Я увечный инвалид.

— Не важно. Мне не надо, чтобы ты сам брал пику или меч в руки. Для меня гораздо ценнее твои знания, твой огромный военный опыт. Будешь передавать его моим кадетам. Я назначу тебя одним из своих заместителей. Ты будешь отвечать за подготовку офицеров пехоты. Ты получишь достойное жильё, в которое можешь перевести свою семью. Достойную оплату с сохранением офицерского чина и получишь возможность карьерного роста. Сейчас ты капитан. Можешь стать майором, потом подполковником и полковником русской армии. И даже не исключаю такую возможность, что станешь генералом. Как тебе такое предложение?

— Это очень хорошее предложение, принцесса Александра.

— Конечно, хорошее. Скажи, только честно, Георг, что тебя ждёт там в империи?

— Забвение.

— Правильно, забвение.

— Принцесса, я всё понимаю. Но я связан клятвой императору.

— Понимаю. Клятву нарушать нельзя. Присяга есть присяга. Но у меня вопрос, Георг. Скажи, твоя присяга потеряет свою силу в каком случае?

— В случае моей смерти, а так же если император сам освободит меня от неё.

— А в каком случае он тебя освободит? Вернее, как это может выглядеть? Если, например, император не захочет вносить за тебя выкуп, таким образом бросив на произвол судьбы, это будет считаться, что он освободил тебя от присяги?

— Да. — Георг смотрел мне в глаза. Потом усмехнулся. — Я понял тебя, принцесса Александра. Конечно, император не заплатит за меня выкуп в 50 тысяч талеров золотом. Он даже половины этой суммы не заплатит.

— Ну вот и славно, Георг фон Фрундсберг. Направь ему письмо с просьбой внести выкуп за тебя.

Поглядев на меня, он кивнул…

Как я и предполагала, Максимилиан ответил Георгу отказом, сославшись, что в казне тотально не хватает денег. И предложил самому решить вопрос со своим освобождением. Я видела с каким разочарованием Георг выслушал послание императора. Всё же в душе он надеялся на то, что император, для которого он столько сделал, не бросит его. Но увы. В тот же день капитан согласился пойти ко мне на службу. Позже он принёс присягу на верность Государю Московскому. Перед этим Василий спросил меня:

— Саша, зачем тебе этот еретик?

— Нужен, Василий. Он очень талантливый военачальник. То, что он католик, по нашему еретик, на это можно наплевать.

— Как это наплевать, Александра?

— Василий, на Руси живут не только православные, но и мусульмане и другие народы. Даже язычники. И что? От этого Руси плохо разве? Нет. Ещё Владимир Красно Солнышко, креститель Руси, твой предок, краеугольным камнем существования Руси заложил её многообразие, где живут разные народы по языку, культуре, традициям и вере. Терпимость к другим народам, это и есть тот цементирующий раствор, который и крепит твою державу. Нам какая разница, Княже, кто во что верит, главное, чтобы служили Руси Святой не за страх, а за совесть. А Георга Максимилиан бросил, как пса шелудивого. А ведь сколько капитан сделал для императора? Много. Нельзя забывать тех, кто верно служит тебе. Он будет учить кадетов правильному европейскому строю. Георг хороший тактик.

— Ладно, забирай его…

И воть сейчас Георг фон Фрундсберг, в парадной форме офицера Корпуса стоял передо мной. На его плечах были погоны майора. И деревянный протез с крюком. Учитывая холодное время года, вместо кивера на голове у майора была папаха из каракуля с красным верхом. Сверху на нём была самая настоящая шинель. Причём длинная, так называемая кавалерийская, какие носили в начале 20 века, сначала в царской армии, потом в Красной. Их сделали совсем немного. Всего четыре штуки. Одну дядьке Евсею, вторую для Георга. И ещё две по запас. С двумя рядами золотых пуговиц, на которых был двуглавый орёл. Для кадетов были сделаны что-то типа бушлатов. Они были чуть выше колен. Тоже с двумя рядами, но медных пуговиц. Георг стал моим вторым заместителем, после дядьки Евсея. Он отвечал за обучение пехотных офицеров. Всех наёмников, которых я приняла в Корпус, отдала ему. Так же под его руководство попросились и другие наёмники. Кого ещё не отправили холопами по селениям бояре. Осенью я набрала ещё один курс. Он был так же разношерстный. Бояричи и княжата. Купеческие сыновья и дети мастеровых. Сироты и казачата, которых прислало по договору Войско Донское. Расходы увеличились. Казна исправно выделяло на содержание Корпуса деньги. Даже больше не деньги, коих и так не хватало, а продовольствие, ткани на пошив одежды, материалы для литься пушек. Выделялся строительный материал, для новых казарм и хозяйственных и административных построек. Причём строилось все строго по плану, который мне сделали итальянские мастера. План-схемы составлялись при моём непосредственном участии, так как бардака я не намерена была терпеть и хаотичную застройку. Всё чётко по линиям. Как и дорожки. Чтобы избежать осенней и весенней распутицы, дорожки посыпались песком и застилались круглыми спилами с брёвен-кругляков, толщиной порядка десяти сантиметров. Они плотно укладывались. А плац выложили плоским камнем, положив первую, так называемую мостовую в Москве. Именно с этого плаца, начали мостить камнем улицы Москвы. Василию так понравился новый плац, когда он увидел его, что повелел выложить так же и внутренний двор Кремля. Разбили даже газоны между дорожками. Бордюры выкладывали так же камнем. Их потом красили. В Корпусе царил образцовый порядок. Всё должно быть чисто, аккуратно и функционально по военному. Без всяких лишних излишеств.

Забот у Евпраксии Гордеевны прибавилось, как у коменданта Корпуса. Я сама назвала её так — боярыня-комендант. Она лично проверяла, чем кормят кадетов, как они одеты, тепло ли в казармах. Как часто моются в полковой бане. Сначала была одна баня. Потом сделали ещё одну, так как народа прибавилось. Василий даже своим волевым решением, переселил ещё одну боярскую семью в другое место, а их подворье и землю, не маленький участок, примыкавший к территории Корпуса передал нам. Вся наша территория была обнесена высокими стенами с башнями. Пока деревянными. Но я очень надеялась, что со временем заменю их на кирпичные. По сути Корпус превращался в укрепленный и до зубов вооружённый лагерь. То есть город в городе. Вход на территорию Корпуса посторонних был ограничен. Фактически запрещён. Попасть на его территорию левым людям можно было только по специальным разрешениям — пропускам. Это я ввела такой режим. Даже родителям кадетов вход был запрещён, кроме строго определённых дней, когда посещения были разрешены. И то только в строго отведённом для этого месте, ибо нечего было шататься по территории режимного объекта кому не попадя.

С Георгом мы стояли на плацу. У кадетов был подъём и утренняя пробежка.

— Георг, проследи за тем, чтобы сразу после обеда, все кадеты и сержанты были одеты с иголочки и выстроены повзводно на плацу. Приедет Государь.

— Будет сделано, Ваше Императорское Высочество.

Георг никак не хотел называть меня по простому — Царевна. Для него перечисление титулов, это был фетиш. Он потом мне объяснил, что так он поднимает свою самооценку, что очень важно для него, как для дворянина и рыцаря. Одним словом, чем больше понтов, то есть титулов, тем круче выглядит он сам. Всё верно, или просто Царевна, или ВАШЕ ИМЕРАТОРСКОЕ ВЫСОЧЕСТВО! Одуреть с ними, с дворянами еУропейскими.