Дверь самой большой комнаты была приоткрыта. В коридор падал длинный сноп теплого желтого света. Дамиан жался к темным стенам и пробирался вперед, стараясь не шуметь. Он понимал, что его скрытность скорее бесполезна, потому что человек или существо, что сидело внутри, его ожидало. Он почувствовал себя глупцом, но не стал поддаваться стыду. Перехватив кинжал поудобнее, подошел к двери и прислушался.

Сердце стучало все так же спокойно.

За входом, похоже, никто не караулил, но Дамиан все равно использовал элемент неожиданности. Со всей силы пнул дверь, чтобы ввести в замешательство того, кто мог за ней стоять, и ворвался внутрь. Стремительно огляделся в поисках противников и практически сразу замер.

Комната утопала в полумраке, разгоняемом высоким канделябром у входа, несколькими свечами на столе и тлеющими углями в камине. Дамиан позволил красному туману заволочь глаза и обвел взглядом темные углы. Никого. И только у большого окна в глубоком кресле к нему спиной кто-то сидел. Дамиан едва успел сделать туда шаг, как вдруг на подлокотник легла тонкая рука с кольцом Падре Сервуса, инкрустированным большим белым опалом.

— Ты хотел меня видеть, ублюдок, — произнес Дамиан, приближаясь к креслу и занося кинжал для удара. — Я здесь.

— Ну, откровенно говоря, ублюдок здесь ты. А я законный сын нашего отца, — прозвучало в ответ.

Из-за спинки показалось лицо Ирода. Выкованный из золота дракон перехватывал ворот угольно-черного дублета. Дамиан обескураженно застыл последи очередного шага.

— Ирод?

— Кажется, с утра еще им был, если мне память не изменяет. — Губы изогнулись в мягкой улыбке.

Половина его лица скрывалась в тени, и Дамиан решил, что это какой-то вёльвский трюк. Рванув вперед, он прижал руку самозванца к подлокотнику и прижал к его шее лезвие.

— С меня достаточно лжи. Я не намерен играть в эти игры. Что это за вёльвство? Кто ты такой? — процедил он.

— Нет необходимости в насилии между нами, брат. Мой шпион должен был тебе передать, что я надеялся побеседовать спокойно. Я не мастак в железках, это по твою душу.

— Был бы ты чуть умнее, узнал бы, что Ирод юродив и горбат прежде, чем пытаться меня одурачить. По-твоему, я совсем идиот⁈

— Справедливости ради, я действительно горбат, — Ирод слегка подался вперед, горлом на лезвие, чтобы дать свету упасть на его спину. Дамиан ощутил, как внутри живота сворачивается кольцами страх. — А вот насчет юродивого… Об этом я и хотел с тобой побеседовать, Дамиан. Садись, пожалуйста. У нас мало времени, я долго тебя ждал. — Он указал на второе кресло, стоявшее напротив. Между ними устроился небольшой кособокий столик, на котором стояла миска с сыром и хлебом, темная бутыль и два кубка.

Дамиан не сдвинулся с места.

— Ты не Ирод, — прорычал он в знакомое лицо. — Что тебе от меня надо, самозванец?

Последнее слово неприятно царапнуло — Авалон так же обозвала его. Мысли подхватили его в водоворот воспоминаний о проведенной ночи, но Дамиан вздрогнул от омерзения и захлопнул этот сундук собственных грехов. Не время было давать им индульгенцию.

— Я понимаю, что это тяжело осознать. Ладно, — Ирод приподнял левую свободную руку и указал на лезвие. — Задай мне вопрос, ответ на который знают только ты и Ирод. Если я отвечу правильно, ты меня выслушаешь. Если ошибусь — можешь смело перерезать мне глотку.

Дамиан нервно цеплялся за рукоять липкой от пота ладонью. Действительно значимых вопросов, ответы на которые могли знать только они с Иродом, было крайне мало. И самый стоящий из них бередил старые грехи, которые в купе с недавними событиями казались еще более кощунственными. Но Дамиан все равно решил войти в эту реку.

— Почему отменилась помолвка Горлойса и принцессы Присциллы из Власа?

Вопрос с подвохом, ответ на который знали три человека. Один из них, кроме того, был уже мертв. Пальцы Дамиана сводило от усилия.

— Тебе какую из трех версий? — с сомнением спросил Ирод и усмехнулся. — По официальной король Эдуард и король Гарольд снизошли в понимании к детям своим и заметив их взаимную неприязнь, решили не настаивать на союзе. Дипломатическая чушь. По другой версии, юродивый горбун застукал Горлойса в компрометирующем соседстве с неким пажом, что повлекло за собой политический скандал. Король Гарольд увез дочь обратно во Влас.

Дамиан надавил кинжалом на горло Ирода.

— Но есть и третья версия. Настоящая. Юродивый горбун застукал принцессу Присциллу в постели с неким бастардом. Подслушал, как она призналась, что не была невинной до приезда в Инир. А когда она заметила его, то пожелала солгать своему отцу о том, что бастард взял ее силой, и тогда бастарда бы казнили. — Ирод на мгновение замолчал, глядя в глаза Дамиану и продолжил: — Я пригрозил позвать стражу и разнести слухи о ее распутстве по всему дворцу. Они бы дошли и до короля Гарольда. Принцесса Присцилла согласилась не доносить на тебя в том случае, если я растрою ее брак с Горлойсом. Так и появилась вторая версия.

Дамиан отступил и осел на краешек кресла, все еще настороженно изучая лицо Ирода. Это было невозможно, и все же: правильный ответ. Учитывая, что принцесса Присцилла умерла по дороге во Влас от лихорадки, секрет остался в устах двоих человек. Конечно, оставалась вероятность, что эту информацию выведали у Ирода под пытками, но, чтобы это сделать, необходимо было задавать точные вопросы. Потом он подумал, что вёльвы могли использовать смену личины, как было с Авалон, но все-таки отверг и это подозрение. Ей сменили только цвет волос и глаз. Вёльвство не затронуло ее рост, телосложение и черты лица. Перед ним однозначно сидел горбатый Ирод, но… больше не юродивый. Не до конца веря в происходящее, Дамиан молча смотрел на него, держа в руке кинжал.

— Угощайся, брат. — Ирод указал на кубок, заметил недоверие на лице Дамиана и сказал: — Это яблочный сидр. Не переношу вино после всех попоек Горлойса…

Гранатовый сидр в ее запахе.

Дамиана передернуло.

— И он не отравлен. Клянусь омелой. Вот, видишь? — Ирод налил сидра в оба кубка и отпил из каждого. После чего подождал несколько минут и развел руки в стороны. — Абсолютно безопасно…

— Почему ты разговариваешь? — грубо спросил Дамиан. Горло пересохло от тревоги.

Ирод изобразил насмешливое удивление.

— Да я и до этого разговаривал. Ладно-ладно, я понял, о чем ты. Ты хотел спросишь: почему я веду себя как обычный человек?

Дамиан не удосужился даже кивнуть, продолжая глазеть на Ирода.

Если это он.

— Что ж, сразу к делу. Я и хотел с тобой об этом поговорить. И заручиться поддержкой. Но, — заметив, что Дамиан открывает рот задать вопрос, Ирод вскинул руку и проговорил: — Давай по порядку. Не люблю сумбур. Ну, сам понимаешь.

Дамиан покосился на кубок. Горло саднило, но он все-таки не решился пригубить сидр.

— Хотел бы я все рассказать плавно, но длинные речи не мое призвание. Я не был обычным в твоем понимании, да и в понимании любого другого человека, потому что меня с детства травили гранатовым соком.

— Что?

Дамиан еще пристальнее вгляделся в Ирода, пытаясь отыскать в нем хотя бы какие-то волчьи черты, но различил разве что черты Эдуарда.

— Ты обращался?

— Куда?

— В волка.

— Ээм, ладно… — Ирод посмотрел на него, как на полоумного.

— Гранатовый сок обращает некоторых мужчин в волков. — Дамиан следил за его лицом в надежде, что хотя бы один мускул дрогнет и выдаст возможную ложь.

Вместо этого Ирод вдруг распахнул глаза, открыл рот и шлепнул себя по лбу.

— Так вот оно что! Вот я глупец! А я все пытался понять, что это за бумаги! Но не зря я, не зря…

— Какие бумаги? — Дамиан начал терять нить разговора и почувствовал панику.

Ирод взмахнул руками, будто пытаясь заморозить время. Потом опрокинул в рот глоток сидра, перевел дыхание и сказал:

— По порядку. Как и обещал. Ни в какого волка я не превращался, но кажется теперь понимаю, что произошло со всеми отрядами, которые пропали. Они обратились, да?