Коммунистическая партия Китая и созданный в июле 1921 года Всекитайский секретариат профсоюзов постепенно возглавили рабочее движение. Оно разрасталось, вспыхивали стачки. В первые месяцы 1922 года забастовали моряки Гонконга, в следующем году — железнодорожники Пекина и Ханькоу. В стачках принимали участие сотни тысяч рабочих, в ходе которых сотни людей были убиты и ранены.
Коммунистическая партия Китая мужала, росли ее сила и влияние. I съезд принял решение об объединении с Коминтерном. На следующий год состоялся II съезд. Он продолжил разработку организационных основ партии, провозгласил официально о вступлении КПК в Коммунистический интернационал, принял Устав. В резолюции по Уставу указывалось:
«Мы должны быть подлинной политической партией пролетарских масс, исполненной революционного духа, готовой бороться за интересы пролетариата и возглавить пролетарское революционное движение».
III и IV съезды КПК провозгласили пролетариат основной силой партии, ее авангардом, а крестьян — его главным союзником. Партия китайского пролетариата уже вышла на широкую арену политической борьбы. К V съезду более половины членов партии составляли рабочие, больше 20 процентов — крестьяне. V съезд разработал хорошо обоснованный стратегический курс, но он так и не смог найти верные, реальные решения, касающиеся тактического его осуществления. Это было сделано на VI съезде партии.
Политическая борьба особенно обострилась в период антиимпериалистической национальной революции. Она вспыхнула 30 мая 1925 года. В этот день шанхайские рабочие организовали демонстрацию протеста против расстрелов, устроенных японской полицией в Циндао. Демонстрация протеста была расстреляна, на этот раз англо-американской полицией. Именно здесь, на Нанкин-род — Наньцзинлу, по которой мы шли сегодня, пролилась кровь рабочих. В движении «30 мая» участвовали трудящиеся, студенты, мелкая и средняя городская буржуазия. Авангардом его стал рабочий класс. Национальная революция началась 30 мая, а уже на следующий день был создан Генеральный совет профсоюзов Шанхая, который возглавили коммунисты Ли Ли-сань, Лю Шао-ци, Лю Хуа. Генеральный совет начал издавать газету «Жэсюэ бао» — «Горячая кровь»… Через несколько дней в Шанхае по инициативе Коммунистической партии Китая был создан «Объединенный комитет рабочих, торговцев и студентов», который должен был возглавить единый антиимпериалистический национальный фронт. Объединенный комитет предъявил требования из семнадцати пунктов, в которых была изложена программа борьбы.
Революция была на подъеме. Но она вызвала смертельный страх у китайской буржуазии. Контрреволюция перешла в наступление. Начались расстрелы, аресты, концентрация войск. Мелкая и средняя буржуазия испугалась, рабочие устали, стачки начали затихать. В тревожном затишье поднимаются предательские волны отчаяния. В этот решающий момент Генеральный секретарь ЦК КПК Чэнь Ду-сю и председатель Генерального совета профсоюзов Ли Ли-сань предложили взять курс на «революционный» выход из создавшегося положения… Курс на вооруженное восстание.
Вооруженное восстание в обстановке спада революционной волны? Это значило заранее обречь восстание на поражение.
ЦК КПК не пошел по этому пути.
Движение «30 мая» стало переломным моментом в истории КПК. Был взят курс на превращение партии в массовую пролетарскую партию.
Борьба обострилась и внутри единого национального фронта.
Буржуазия была напугана размахом массового народного движения и ростом влияния Коммунистической партии Китая. Она организовала широкую политическую кампанию против коммунистов. В марте 1926 года Чан Кай-ши совершил «бескровный переворот». После переворота «левые» были изгнаны из руководства гоминьдана и гоминьдановского правительства. Это было лишь начало осуществления его дьявольских замыслов. Через год борьба между силами революции и силами реакции в едином национальном фронте приобрела открытый характер. Партия взяла курс на подготовку нового восстания в Шанхае. Восстание готовилось с учетом накопленного опыта, достигнутых побед и допущенных ошибок. 21 марта 1927 года, ночью, был дан сигнал к началу всеобщей стачки, вспыхнуло восстание. Оно привело к победе.
Но диалектика борьбы безжалостна. Победа вызвала открытую империалистическую интервенцию. Империалистические государства предъявили ультиматум, воспользовавшись которым Чан Кайши совершил контрреволюционный переворот.
Переворот был совершен в апреле…
Китайской революции был нанесен первый удар, она потерпела первое поражение. Начался белый террор. Начались массовые расстрелы без суда и следствия рабочих, крестьян, коммунистов, участников революционного движения…
Наступил период деспотического правления «четырех семей».
«Главным деспотом» был Чан Кай-ши, который установил полный контроль над правительством, армией, над самыми важными районами Китая. Деспотизм Чана был антинародным, но не «однородным». «Группа политических наук» держала в своих руках наиболее важные посты в армии, в правительствах нескольких провинций, руководила внешней политикой, проводила курс на сближение с Японией. «Группа Хуанцу» — выпускники военной академии Хуанпу. Опорой ей служила миллионная армия Чан Кай-ши. Главную роль в ней играли генералы Чэнь Чэн и Ху Цзун-нань, командующие отборными частями чанкайшистской армии. «Группа банкиров», которую возглавляли Сун Цзн-вэнь и Кун Сяо-си, мастера финансовых и биржевых спекуляций, сосредоточившие в своих руках все тайные и явные связи с крупной буржуазией. Наконец, «группа братьев Чэнь» — Чэнь Ли-фу и Чэнь Го-фу. Они контролировали печать, образование, разведку. Им принадлежит «заслуга» в разработке идеологических концепций чанкайшистского национализма.
Четыре группы — «четыре семьи».
Их ничто или почти ничего не разделяло. Объединяло их все. Происхождение: Чан Кай-ши умолчит, что он сын торговца солью, и объявит себя потомком императора Вэн из династии Чжоу; Кун Сяо-си сообщит, что он прямой потомок Конфуция семьдесят пятого колена, и хитро подмигнет своему отцу — богатому шанхайскому меняле; остальные также рылись в архивах, говорили и доказывали, что в их жилах течет «благородная кровь». Родственные связи по линии родителей, супругов, братьев и сестер, зятей и шуринов. Ненасытное стремление к обогащению. Кто-то даже подсчитал стоимость накопленных ими богатств: двадцать миллиардов американских долларов, но при этом сразу оговорился: «Один бог знает, как они богаты…» Но точно известно, что «четыре семьи» в течение целого ряда лет держали в своих руках четыре главных банка Китая: китайский, центральный, крестьянский и Банк путей сообщения. Через них они контролировали еще сто шестьдесят четыре банка…
Был последний вечер нашего пребывания в Шанхае. С группой дипломатов социалистических стран, только что прибывших в Шанхай после посещения ярмарки в Кантоне, мы сидели в необычайно тихом просторном ресторане мрачной гостиницы, ранее бывшей английской собственностью. Ранний вечер, город уже затих. Здесь, в центре, в некоторых окнах еще мерцает бледный, слабый свет, но, чем больше взгляд удаляется от центра, тем огней становится все меньше и меньше. Огромный город тонет в плотном, каком-то зловещем мраке. Необычно и страшно видеть десятимиллионный город без ярких огней, без ночного освещения.
Мы сидим и разговариваем, а мои мысли возвращаются к домику-музею, где полвека назад была основана Коммунистическая партия Китая. Меня смущает не рассказ смотрителя музея Чана… Меня мучают другие вопросы. Как все это понять? Рождается коммунистическая партия, рождается в самой большой по населению стране мира, она растет, крепнет, организует молодой рабочий класс, иногда оступается, блуждает, сворачивая то налево, то направо, но продолжает идти вперед, вести классовые битвы, атаковать. И через 30 полных борьбы лет добивается победы. Этот народ, осознав себя хозяином, совершает чудеса. В первые годы… в первое десятилетие… Почему же во втором некоторые руководители этой великой страны сделали крутой поворот, поставив под угрозу все завоевания, достигнутые в ходе строительства социализма, сами основы социалистического строя? Почему?
