«4.II.68 г.

Тактический замысел стал ясен: нагнать страху, изолировать и нейтрализовать старые, закаленные в борьбе партийные кадры, в зародыше пресечь любую попытку организации оппозиционных сил, полностью мобилизовать «левых», и прежде всего их штурмовые отряды — хунвэйбинов и цзаофаней, организовать поддержку их действий со стороны армии…»

Сразу же после завершения работы пленума «Жэньминь жибао» писала: «В Постановлении ЦК КПК» из 16 пунктов наиболее полно воплощены идеи Мао Цзэ-дуна. Всякое руководство, стоящее на ошибочных позициях, действия которого противоречат Постановлению и наносят ущерб великой пролетарской культурной революции, нужно решительно бойкотировать, нужно вести против него решительную борьбу».

Состоялся XI пленум. Узаконена «культурная революция». Узаконена и ее ударная сила — хунвэйбины. Теперь следует провести смотр этих штурмовых сил, поднять их на борьбу, еще раз определить направление их удара. И смотр проведен. 18 августа на площади Тяньаньмэнь в Пекине состоялась первая встреча-митинг Мао Цзэ-дуна, Линь Бяо и других китайских руководителей с хунвэйбинами. Первая, потому что вскоре последуют вторая, третья… восьмая. Восемь встреч-митингов с хунвэйбинами, приехавшими со всех концов страны, проведены в течение примерно трех месяцев. И есть что-то символическое в том, что первую встречу после XI пленума Мао и Линь Бяо провели не с партийным активом и не с партийными массами, а с «массами» беспартийных — учащимися и студентами, хунвэйбинами. Хунвэйбином станет и Мао. Корреспондент-очевидец пишет: «Несколько юношей поднялись на трибуну и вручили Мао красную ленту с надписью «хунвэйбин»». А Синьхуа добавит: «Полтора миллиона хунвэйбинов воскликнули: председатель Мао повязал нашу красную ленту. Он утвердил создание нашей Красной гвардии».

И начался «бунт». Хунвэйбины пошли на «штурм» идеологии, культуры, нравов и обычаев. Никаких алтарей для поклонения богам! Никаких фамильных надгробных плит! Никаких стихов и надписей, пропагандирующих «феодальные предрассудки» и «буржуазные идеи»! Никаких картин с изображением царей, императоров и генералов! Никаких фотоснимков людей, снятых в экстравагантной одежде! И еще — соблюдать девять «не»: не дружить с помещиками, богатыми крестьянами, контрреволюционерами и плохими элементами; не расточительствовать и не делать подарков, не праздновать своих дней рождения, не отмечать годовщин смерти своих дедов и прадедов; не соблюдать феодальных праздников; не устраивать свадеб и не организовывать традиционных погребений; не носить ожерелий, браслетов, колец, серег. Не! Не! Не!

Хунвэйбиновские газеты призывают, хунвэйбины осуществляют. «Огонь» по Пекинскому комитету партии, который сохранил старые названия улиц, магазинов, предприятий, названия, от которых исходит «гнилой запах» «феодализма» и «капитализма» и которые отравляют «души людей». Долой современные женские прически! Долой классические национальные орнаменты на фасадах зданий! Долой фрески и стенопись! Долой «бульварные» книги и старую литературу!

«Огонь! На штурм!» — призывают дацзыбао и хунвэйбиновские газеты. И хунвэйбины штурмуют.

Я записал в своем блокноте: «Нужно покончить со слепым преклонением перед древним, иностранным и ревизионистским, с рабской привычкой цитировать при каждом случае древних греков. Мы не верим в бога, у нас нет и слепого почитания иностранного, знаменитого и древнего. У нас не должно быть слепого преклонения перед старой пекинской музыкальной драмой, перед фильмами 30-х годов, перед французской литературой, Шекспиром, Белинским, Чернышевским, Станиславским и советским ревизионистом Шолоховым. Мы должны следовать указаниям председателя Мао. Наши художественные сокровища, которые потрясли мир, — это не «Лебединое озеро», скопированное у буржуазии, а наши собственные революционные балеты: «Красный женский отряд» и «Седая девушка»».

Это отрывок из статьи Ци Бэнь-юя, опубликованной в «Жэньминь жибао». Имя Ци Бэнь-юя в этих записках встретится еще два раза в связи с его статьей «Восемь почему?», направленной против Лю Шао-ци, и в связи с разоблачениями, с которыми Ци Бэнь-юй выступит уже против самого себя, и это будет не восемь почему, а, возможно, восемь раз по восемь. И произойдет это весной 1969 года. Но сейчас он все еще член «всемогущей» «Группы по делам культурной революции при ЦК», и его статья — это и указание, и директива. И эта директива приведена в исполнение, она воплотилась в «крестовом» походе. Классическое наследие и национальная и мировая литература — все предано анафеме, как «ядовитые травы», «феодальный яд», «вредный бурьян» и «буржуазное и ревизионистское мировоззрение». Шекспир, Лев Толстой, Ромен Роллан не нужны. Почему? Потому что их идеология «не выходит за рамки буржуазного индивидуализма и гуманизма», потому что любовь отца Горио к своим дочерям представляет собой пропаганду «буржуазной теории человечности». Бетховен? Не нужен. «Отелло», «Король Лир», «Ромео и Джульетта»? Не нужны. Потому что «на нашей сцене было слишком много императоров, генералов, сановников, молодых красавцев и красавиц, мертвецов и иностранцев». Не нужны и отнесены к «ядовитым травам» «Божественная комедия» и «Страдания молодого Вертера». Нужно забыть великих поэтов Танской эпохи — Бо Цзюй-и, Ли Юань-бо, Юань Чжэня, Ду Фу… Ду Фу… Бедный старик Фу… Думал ли он, когда сидел возле своей маленькой хижины на берегу небольшого озера у города Чэнду, нанизывая словно бусинки поэтические слоги:

думал ли он, что почти через тринадцать веков, тысяча триста лет спустя, его имя будет распято на кресте, потому что он оклеветал «три красных знамени»! Стихи поэтов Танской эпохи были собраны только лишь в XVII веке, по воле одного из императоров династии Цин. И изданы в 900 — нет, это нужно написать словами: в девятистах томах. И из всех девятисот томов, содержащих почти 49 тысяч стихотворений 2200 авторов, несколько лет назад было отобрано лишь триста — самых прогрессивных и самых лучших стихотворений. Но сейчас и этот поэтический сборник был запрещен. Были запрещены и произведения писателей-современников — Ай Цина, Чжао Шу-ли, Фэн Сюэ-фэна, Мао Дуня, Сяо Сана, Дин Лин. Но самому большому остракизму подвергнуты произведения советских писателей. Алексей Толстой, Эренбург, Симонов, Корнейчук, Шолохов — все попали под массированный обстрел, все объявлены «вредными», а их произведения — «ядовитыми травами», которые нужно «вырвать с корнем». И «самым вредным из вредных» назван Шолохов. «Жэньминь жибао» призывает разоблачить «подлинную ренегатскую физиономию» Шолохова. Армейская газета «Цзефанцзюнь бао» называет его «трубадуром ревизионистской предательской литературы». За что? За то, что в своем романе «Тихий Дон» он якобы воспевает «контрреволюционера» Григория Мелехова, а в рассказе «Судьба человека» проповедует «пацифизм» и «капитулянтство», осуждает «справедливую войну».

Но этим дело не ограничивается. Министерство культуры принимает специальное решение: «Изъять все вредные произведения». «Вредные»? Хунвэйбины уже знают значение этого иероглифа: классика — мировая и китайская, советская литература.

Я читаю этот документ, и он мне что-то напоминает. Да, да, вспомнил… Это было в III веке до нашей эры. Первый император первой династии Цин — Цин Ши-хуанди. Тот, у которого был «голос шакала и ум тигра». Ведь это он сжигал на кострах все классические конфуцианские труды. Все исторические записки. Ученых-конфуцианцев он живьем закапывал в землю или отправлял навечно на строительство Китайской стены. Да, да. Именно он, первый цинский император, дал указание сжечь «Шицзин» — «Книгу песен», книгу, где в «поэтическом слове воплотилась душа китайского народа», «Шуцзин» — «Книгу по истории», летопись Чунцю «Весна и осень». Всесильный институт всесильных цензоров-инквизиторов «Юйши» — это наследие именно той эпохи. С тех пор сохранилась и зловещая фраза: «Книги — в огонь, ученых — в яму». Пройдут годы, пройдут столетия, тысячелетия, и в один прекрасный день Мао Цзэ-дун скажет в беседе с Эдгаром Сноу: «Я был очарован успехами правителей древнего Китая: Яо, Шуня, ханьского У-ди и Цин Ши-хуанди». Это было в 1936 году, а два десятилетия спустя Мао снова заявит: «Нам нужна только демократия, мы должны сочетать Маркса с Цин Ши-хуанди».