Я невольно вскрикнула, так жутко выглядела рана.

Оставшиеся вояки бросились бежать от полукровки как от невиданной напасти. Раненные отползали со стонами и мольбами. А он стоял широко расставив ноги и уперев руки в бока и молчал.

Удостоверившись, что враги разбежались, он направился обратно к нам.

— Погуляем еще? — спросил он у одноглазого, поигрывая коротким мечом.

В его руке оружие казалось каким-то игрушечным.

— Нет. Уходим.

Перед тем как войти в лес, я оглянулась.

В свете пожара фигуры снующих людей и обезумевших от страха животных напоминали чудовищ вырвавшихся из-за туманов. Они корчились, кричали, стонали.

Мы все глубже уходили в лес, погружаясь во тьму. Никто не говорил ни слова. Мы с Мадсом шли в середине нашего небольшого отряда. Ведьмы шли позади. Я так устала, что на волнение не было сил. Наступило внутреннее онемение, но изредка, перед глазами мелькало рассеченное лицо того крестьянина. Это видение, как будто отпечаталось в мозгу и теперь преследовало меня. Тем более напоминание шло впереди, и я почти неотрывно смотрела в спину полутролля, нанесшего удар.

— Может завязать им глаза? — спросил один из полукровок.

— Не поможет. Она видит слишком много… — ответила Асса.

Одноглазый тролль кивнул.

— Это нас сильно замедлит. Уже скоро рассвет, надо поторапливаться. Идем так, — сказал одноглазый, не оборачиваясь.

Небо еще не начало светлеть, звезды смотрели на происходящее на земле, миллионами ярких сияющих глазок. В лесу стояла холодная тьма, такая плотная, что казалось, ночь будет длиться вечно и солнечному свету не проникнуть сюда и не отогреть.

Глаза нам все-таки завязали, но значительно позже, когда мы пришли на ничем не примечательную полянку.

Я взглянула на Мадса, он выглядел спокойным и без лишних споров и вопросов позволил одеть на себя повязку.

— Я тебя поведу, — сказала Асса, — Чтобы ты не упала.

Мы прошли по жухлой листве и траве, а потом я едва не поскользнулась на скользкой глине.

— Осторожнее.

Она поддержала меня.

Вдруг дыхание перехватило. Стало очень темно. Но не из-за того, что мои глаза были завязаны, а вокруг стояла ночь. Нет, это была тьма особенного сорта. Опасная, враждебная. Легкое касание, как будто лицо встретилась с паутиной. Из мира исчезли все голоса, все шорохи. Все исчезло. Я перестала чувствовать под ногами твердую почву. Ничто. Нигде.

— Ей, Мальта!

Я вздохнула, возвращаясь, в реальность.

— Да, все в порядке, иду.

Я осторожно двинулась вперед, опираясь на руку ведьмы-вороны. Мы шли довольно долго. Тянуло сыростью, стоял запах горевшего масла и земли. Потом стало теплее и дышать труднее. Мы спускались все глубже и глубже под землю.

— Мадс? — тихо позвала я.

— Я здесь, — последовал ответ.

Хорошо, что Мадс рядом.

Нас привели в пещеру, где разрешили снять повязки. Тут было даже уютно. Кто-то пытался придать этому месту вид жилой комнаты. В углу лежали тюфяки, набитые соломой. Сложены одеяла и шкуры.

Полукровки избавились от мантий и теперь выглядели как банда разбойников.

Одноглазый полукровка в своем волчьем плаще посмотрел на меня и сказал:

— Меня зовут Исмар. Ты побудешь здесь, пока мы поговорим с Мадсом и решим, чем вы можете быть полезны. Надумаешь бежать, заблудишься в лабиринте подземных ходов и не выберешься.

Меньше всего мне хотелось оставаться одной.

— Можно мне с вами? — спросила я.

Полукровка улыбнулся, его глаз вспыхнул недобрым огнем.

— Нет, ты останешься с Ассой и Дарой. Поговорите о своем, о девичьем.

Значит, вот как зовут ведьму с каштановыми волосами. «Дара». Красивое имя, но есть в нем жесткость.

Мадса тролли увели с собой, на прощание он мне улыбнулся.

А ведьмы уселись на один из тюфяков.

— Садись, Мальта.

Я села напротив и почувствовала себя так, как будто сижу в компании волчиц. Одно неверное движение и от их спокойствия не останется и следа.

— Асса сказала, что ты хочешь попасть в Белый замок.

И когда они успели это обсудить.

— Да. Такого мое желание. Вы мне поможете?

— Возможно, — Дара улыбнулась, — Но для начала, тебе надо доказать, что тебе можно доверять.

— Как? — спросила я, радуясь, что они не ответили отказом сразу.

— А ты вообще ведьма? В Белый замок пускают только ведьм.

Я взглянула на Ассу, то та хранила молчание. Она не собиралась говорить, что я уже продемонстрировала ей свой дар. Немного.

— Да. — уверенно ответила я.

— Хорошо. А то всякие знаешь ли пытаются проникнуть.

Она улыбнулась.

— Ладно. К ведьмовству мы еще вернемся. А кто тебе этот красавичик? Мадс.

— Друг.

Ведьмы неприятно захихикали и многозначительно переглянулись.

— Ладно, — протянула Дара, — Друг так друг. Маг. Знаешь, это весьма подозрительно. Вы выслеживаете Ассу, расспрашиваете про Белый замок. При этом за вами следуют ищейки и чернокнижники. Может вы были с ними заодно?

— Нет. Они хотели нас поймать.

— Предположим, ты говоришь правду. Но слова — это всего лишь слова. А вот дела — другое дело. Но знаешь, я пожалуй, скажу Ису, чтобы дал тебе шанс. Мы будем наблюдать, проявишь себя настоящей ведьмой. Докажешь, что готова бороться с магами, тогда мы расскажем тебе, как попасть в Белый замок.

Она протянула тонкую кисть с удивительно острыми ногтями.

— Согласна?

Я пожала руку. Но внутри росло волнение, что они хотят узнать, как мне лучше проявить себя и не обманут ли ведьмы.

— Мы принесем тебе поесть. Оставайся здесь, — сказала Дара.

— Или уходи, но на свой страх и риск, — улыбнулась Асса.

Очевидно, это была проверка.

Я даже порадовалась, когда они оставили меня одну, это означало, что я могу посмотреть, как там Мадс.

С наслаждением вытянулась на тюфяке и закрыла глаза, сосредотачиваясь.

— Эй, Мальта? Ты что заснула?

Я быстро села и замотала головой.

— Нет. Я не сплю.

Ведьма-ворона что-то говорила, ее рот открывался и закрывался, но я слышала глухое, утробное рычание, перемежавшееся чавканьем.

В призрачном сером свете раннего утра, когда ночь нехотя уступает свое место новому дню, в труп азартно вгрызалась тощая собака, а на краю колодца сидели три ворона и пристально следили за ней. Один издал гортанный «ка-ар», как будто поторапливая псину. Второй нетерпеливо взъерошил перья и больше не в силах выносить вид кошмарного пиршества, спрыгнул со своего насеста и попытался урвать себе долю. Клюв погрузился в красно-черное месиво. Но собака была не в настроении делиться: дрожа от голода и ярости она бросилась на наглую птицу и отогнала прочь.

Вороны зло закричали и захлопали крыльями.

— А?

Ведьма-ворона как-то странно на меня смотрела.

— И часто ты так?

Я не стала отвечать.

— Держи.

Она подошла и вложила мне что-то в руку. Когда я раскрыла ладонь, но вздрогнула. На ней лежал неприметный камешек. Как будто речная галька.

— Что это? — с дрожью в голосе спросила я.

— Так я ж тебе толкую. Ты когда стала спускаться в шахту, у тебя выпал этот камешек. Я подумала, он для тебя что-то значит, раз ты его хранишь в дороге.

Я тупо смотрела на гальку.

Не может быть. Я же выбросила артефакт. Но, готова спорить на что угодно, это был тот самый камень, который дал мне Ио.

Меня настолько шокировало появление артефакта, что это вытеснило пугающее и омерзительное по своей сути видение.

Как? Как такое возможно? Я лихорадочно искала сколько-нибудь разумное объяснение и не находила.

Асса устала ждать ответа, взглянула на меня странно и пожала плечами:

— Думала, ты хоть спасибо скажешь.

Я рассеяно кивнула.

Нет. Этого не может быть. Хотя… А что если Мадс видел, как я выбросила подарок Ио, он мог его подобрать и мне подбросить. Весь вопрос, зачем ему это.

Я не заметила, как осталась одна. С ненавистью взглянула на камень. В скудном свете факелов, он казался не серым, а слегка красноватым и нагрелся от ладони.