— По мне, так она готова рассказывать уже сейчас, — заметила Селена. — Силы духа ей не занимать. Этой ночью защита, не выпускавшая её из учебки, ослабела из-за её уникальной магии, как вы говорите. И она решила, судя по всему, осмотреться. И пришла в Тёплую Нору. А у нас было происшествие с Эденом, что она и застала в гостиной для взрослых. Вела себя, как сказал Коннор и старшие братства, очень спокойно и уверенно. Слабой была — да, но чисто физически. Думаю, мы просто выждем время, когда девочка сама захочет рассказать о себе.

— Согласна, — расцветая улыбкой, покивала Хоста.

Азалия предупредила мать, что пойдёт в сад, и женщины остались на скамейке вдвоём. Хоста помолчала, а потом с любопытством спросила:

— О чём ты говорила с Ильмом?

— Всё о том же, — усмехнулась Селена, — его злит, что наши дети не хотят учиться в Старом городе. Между прочим, он не предлагал Азалии стать Белостенной?

Хоста расхохоталась.

— Моя дочь для этого слишком драчлива, несмотря на её миловидную внешность! Я постоянно напоминаю Ильму, что Азалия наравне с мужчинами-оборотнями дралась против магических машин и одичавших! А потому давить на неё и чего-то требовать от неё в приказном порядке лучше не стоит. Сопротивление тому, что требуют от неё против её воли, въелось в её кровь. Иной раз мне кажется, даже Корунд её чуть-чуть побаивается. Особенно, когда она спорит о чём-нибудь с Ильмом.

— Так чего же он хочет от меня и наших детей? — вырвалось у Селены, и женщины снова рассмеялись.

Вставая со скамьи, Хоста предупредила:

— Я иду в сад, тоже помогу Вильме. Пусть погуляет и сама. Мы с Азалией сами справимся с детьми. А ты? У тебя дела?

— Братья попросили меня поговорить с Понцерусом, чтобы он взял учебники в пригородной школе.

— А они что? Сами не могли?

— Они сейчас беседуют с ребятами-эльфами, — хмыкнула хозяйка места. — Уговаривают их съездить с Понцерусом, чтобы компания просителей перед библиотекарем предстала убедительной.

— Основательно они взялись за дело, — покачала головой женщина-эльф. — Когда Ринд вчера рассказала о вашей задумке, я как-то не думала, что всё настолько серьёзно. Ну что ж… Удачи тебе и братьям! И как же я рада, что Шиа жива!

По садовой тропинке Селена зашагала к дому Трисмегиста. Вот теперь она могла не только поговорить с Понцерусом о поездке в пригородную школу, но и посетить Ивара, чтобы узнать о его состоянии…

Огибая старую яблоню с крепкими сучьями, она внезапно услышала:

— Селена-а! Иди сюда!

Пришлось склониться под ветвями и войти в яблоневую тень. На самой низкой и крепкой ветке сидела Ирма.

— Что случилось, Ирма? Почему ты здесь? Почему одна? — изумилась хозяйка места. — Я думала — вы все на пейнтбольном поле!

— Мне надо с тобой серьёзно поговорить, — важно сказала волчишка и похлопала по месту на ветке рядом с собой. — Садись.

— Я тяжелей, — отозвалась Селена, с улыбкой поглядывая на насупленную девочку. — Лучше постою, а то сломаю — жалко будет. Итак, я тебя слушаю.

— Это правда, что Колин позавчера не пошёл на уроки к Понцерусу, потому что старшие оборотни больше не будут учиться?

Мда, вопрос-то не только серьёзный, но и слишком неожиданный. И как объяснить Ирме его, если объяснение и впрямь может занять кучу времени? Селена провела ладонью по верхней яблоневой ветке, которая торчала перед носом.

— Произошла небольшая путаница, — медленно сказала хозяйка места. — Колин не так всё понял. Он думал: если он больше не будет ходить в школу, то и Понцерус не будет с ним заниматься. А Понцерус его искал.

— Зачем?

— Колин забыл его предупредить, что не придёт.

— А Вик мне сказала, что Колин сам решил не заниматься у Понцеруса из-за школы. Потому что он оборотень, а оборотням много знать не надо. Сам. Значит, всё не так?

— Ирма, чего ты добиваешься узнать у меня? — не выдержала Селена. — Ты задаёшь слишком глубокие вопросы.

Волчишка опустила глаза и немного покачалась на ветке.

— Если Колину нельзя дальше учиться, потому что он оборотень, значит, мне нельзя быть командиром нашей группы? — Ирма подняла мрачные, вопрошающие глаза. — Значит, лучше пусть будет Берилл? Он вампир — ему больше можно, чем мне.

Ого… Волчишка напрямую столкнулась с… дискриминацией?

Селена присела на корточки перед ней и спросила:

— Ирма, у тебя есть время?

— Есть, — вздохнула волчишка.

— Тогда пойдём — погуляешь со мной.

— А ты куда?

— К Трисмегисту и Понцерусу. Надо попросить Понцеруса съездить в пригородную школу. Можем потом зайти к Ивару, посмотреть, как у него здоровье.

— Не, к Ивару я не пойду, — категорически отказалась Ирма. — Там у него Айна сидит. Вот и пусть сидит.

— Ну… тогда подождёшь меня возле дома?

— Ага.

Селена подала руку волчишке, и та спрыгнула с ветки. Теперь по тропке пришлось идти, то и дело таща за собой задумавшуюся Ирму, которая спотыкалась на ходу. И немного страшно было за неё. Ведь Ирма только что поняла, что есть не просто социальная граница между оборотнями и, предположим, эльфами, но и запрет на что-то, что ей недавно казалось естественным порядком в жизни Тёплой Норы: есть умный мальчик-оборотень Колин, по совместительству её брат, значит, естественно, что он должен учиться дальше. И вдруг… такое потрясение основ…

Оставив Ирму сидеть на скамье под окнами, Селена стукнула в дверь дома и вошла. Оба философа оказались дома. Понцерус сказал, что мальчишки-эльфы к нему уже прибегали, прихватив с собой девочек — Космею и Агату, что он уже ответил на их просьбу и что собирается ехать в школу, как только за ним приедут на машине. Трисмегист любезно ответил на её вопрос об Иваре, что его здоровье уже не вызывает опасений и что при мальчике-друиде находится отличная сиделка — девочка Айна.

Провожая хозяйку места, Трисмегист уже возле входной двери спросил:

— Леди Селена, выглядите очень озабоченной. Что-то случилось? Кроме появления девочки Шиа, ночного происшествия с Эденом и состояния Ивара?

— За дверью сидит Ирма, — ответила Селена, — которой я должна ответить на вопросы, связанные с темой дозволенного и не дозволенного оборотням. Честно говоря, не знаю, как ей объяснить эту тему. Она решила: если Колину нельзя учиться дальше, ей нельзя быть командиром группы в игре. Раньше я думала, что мои дети понимают разницу между поведением в деревне и поведением в Городе Утренней Зари, но теперь я… расписываюсь в беспомощности.

— Сочувствую, — покачал головой эльф-бродяга. — Это и в самом деле сложно.

Она вышла и, снова прихватив за руку покорную и хмурую волчишку, отправилась назад, в Тёплую Нору. Едва они дошли до крыльца, как навстречу им кинулась вся малолетняя банда с воплями:

— Ирма! Ты где?! Ты почему?! На поле пора! Скоро Ильм привезёт Белостенных!

— Вот пусть вас Берилл и ведёт на поле! — совсем уже угрюмо огрызнулась волчишка — так, что от неё отпрянули. И — расплакалась.

Селена быстро втолкнула Ирму в открытую Тёплую Нору и быстро же захлопнула дверь за собой. Доведя уже рыдающую волчишку до дивана в детской гостиной, Селена быстро расслабила браслет Колина.

«Колин, быстро ко мне, в детскую гостиную!»

«Что-то случилось?» — удивился мальчишка-оборотень.

«Селена! — завопил Мика. — А нам можно? Мы тут уже полпрограммы сделали — и даже без учебников! Можем показать черновик!»

«Можно», — мрачно, заразившись пессимистическим настроением Ирмы, ответила хозяйка места.

В ответ — глубокое удивление братьев, которое она прочувствовала, как немой вопрос: неужели случилось что-то ещё настолько ужасное?!

Ожидаемо все пятеро скатились по лестнице. Селена ещё подумала: «Охота ж им сидеть в мансарде, создавая программу, когда на улице такой роскошный летний день?!»

Но Ирма сидела рядом с ней, привалившись к её боку и подвывая, потому как слёзы волчишки лились нескончаемо. Притом, что входная дверь уже несколько раз открывалась и в неё заглядывали малолетние бандиты, среди которых были и Эден с Риганом. Разок даже Берилл всунулся в полуоткрытый дверной проём, чтобы жалобно протянуть: