За приоткрытой дверью, ведущей вглубь здания, снова что-то грохнуло. Очень похоже на выстрел. Вадим замер, прислушался. Сначала он ничего не услышал, потом появились голоса и шаги. Уже близко! Слишком близко! Куда бежать? Вверх? Вниз? Засекут!

Краснов метнулся к окну, схватил рюкзак и, прикрыв им руку с пистолетом, уселся на подоконник. Авось пара трупов никого не заинтересует! Хоть бы пронесло!

Двери распахнулись. Сквозь смеженные ресницы Вадим разглядел человека в черном одеянии, обтягивавшем его фигуру словно костюм для подводного плавания. За ним вышла девушка. Та самая! И следом, подгоняя наблюдательницу, шагал еще один «аквалангист».

Они направились вверх по лестнице.

Вадим перевел дух, но расслабляться не стоило. Кем бы ни были эти люди, в отличие от него они знали, где находятся и что делают.

Немного выждав, Вадим слез с подоконника и, осторожно ступая, подкрался к дверям, из-за которых появилась эта странная троица. Оттуда больше не доносилось ни звука. Держа оружие наготове, он заглянул внутрь помещения. В центре обширного зала торчало непонятное, зловещее сооружение. Ничего подобного Вадим раньше не видел. Чуть в стороне на полу лежал человек. Его застывшее, перекошенное судорогой лицо свидетельствовало о том, что умирал он так же мучительно, как и парень, валявшийся на лестничной клетке.

Сомнений почти не было – «черные аквалангисты» захватили девушку и уничтожили ее спутников. Зачем? Вадим не знал ответа. Он вообще ничего не знал об этом мире, однако и здесь на людей охотились, их изощренно убивали, их лишали свободы, на них ставили эксперименты.

Как разорвать этот порочный круг? Стоит ли пытаться? Или большинство людей и впрямь живет только для того, чтобы мучить себя и себе подобных?

Вадиму стало жутко. Он почувствовал, что остался один в огромном заброшенном доме, в чужом, окруженном водой городе, на жестокой кровожадной планете.

Отдаленный протяжный скрежет вывел его из заторможенного состояния.

Нечего переживать за все человечество! Надо просто делать свое дело! Всем и каждому, не пеняя на других и не рассчитывая на помилование. Время методично уничтожает материю, свертывает пространство, но оно бессильно против информационного ядра Вселенной. Ничто не рассыпается в прах кроме иллюзии, будто миром правит добро. Структурированный хаос – вот основа поступательного развития.

Вадим обнаружил, что уже бежит вверх по лестнице. Всего два пролета – и он оказался в низенькой чердачной будочке. Железная дверь, ведущая на крышу, была распахнута. Он ступил на склизкую металлическую поверхность, обогнул короб воздуховода и сразу увидел стоящий в отдалении на специальной площадке вертолет. Шикарная машина ярко-желтого цвета так резко выделялась на фоне окружавшей ее серости, что Вадим невольно огляделся по сторонам.

Тут было на что посмотреть!

Прямо за спиной в нескольких десятках метров от обрыва крыши нависала исполинская толща черно-зеленой воды…

Значит – не померещилось!

Справа внизу простирался город. Он выглядел синюшно-мертвым, словно выброшенный волной утопленник. Темные глазницы окон, безжизненные эстакады дорог, залитые туманом улицы. Однотонное, затянутое сумеречными облаками небо не позволяло определиться со временем суток. Стена воды уходила к горизонту, казалось, она вот-вот стронется с места и безжалостно смоет замершие в предсмертном оцепенении памятники человеческой архитектуры. Совершенно непонятно, что собственно удерживало ее от этого закономерного действа.

Впрочем, обстановка не располагала к чрезмерному удивлению и вдумчивому анализу физических противоречий. Надо было срочно что-то предпринимать. Один из конвоиров уже забрался в вертолет, а другой настойчиво увещевал замешкавшуюся у люка девушку.

Их не следовало отпускать. Что, если в этом городе нет больше ни одной живой души?

Вадим лихорадочно соображал, но ничего путного в голову не приходило.

И тут хрупкая пленница взяла инициативу на себя. Она ударила мужчину по голени и, легко перемахнув через ограждение, бросилась бежать вдоль самой кромки крыши. Началась погоня. Полученная фора быстро сошла на «нет». Но когда преследователь уже изготовился схватить беглянку, та изящно увернулась и пнула его ниже пояса. Он взвыл, потерял равновесие и исчез из виду. Только его душераздирающий вопль еще несколько секунд висел в воздухе. Сколько там нужно времени, чтобы пролететь полсотни этажей?

Девушка устремилась обратно к открытому чердачному ходу, прямо туда, где за трубой воздуховода таился Вадим. А ей наперерез, выпрыгнув из кабины вертолета, мчался второй «аквалангист». По всему выходило, что железной двери они достигнут почти одновременно.

Вадим изготовился к схватке, и как только девушка проскочила мимо – выставил ногу. Преследователь растянулся во весь рост. Краснов прыгнул ему на спину и попытался заломить руку, но противник был явно сильнее.

– Не дергайся! – рявкнул Вадим, приставив дуло пистолета к виску лежавшего.

– Отпусти! – свирепо просипел тот.

И в этот момент нежные девичьи пальчики скользнули по руке Вадима, обхватили ладонь, в которой был зажат пистолет, и один из них, проникнув под защитную скобу, надавил на спуск.

Прогремевший выстрел разнес врагу голову.

У Вадима оборвалось сердце. Фактически он только что убил человека! Ведь эта сучка прижала кнопку его пальцем!

Она отпрянула и теперь стояла возле двери, готовая юркнуть туда, если неожиданный спаситель сам вдруг попытается напасть.

Сидя на трупе, Вадим подрагивающей рукой достал аурометр, посмотрел на индикатор…

Все! Конец! Так и есть, вместо цифр – прочерк!

Наверное, остались последние доли секунды!

Он зажмурился и почувствовал, как неведомая сила выворачивает ему внутренности…

Многие миллиарды кубометров холодного мертвого пространства разделяют крошечные островки жизни. Космос велик. Велик во всех смыслах. Велик, как и его Создатель.

Казалось бы, все в нем изначально продумано до мелочей. Гигантские расстояния между обитаемыми мирами не воля случая и не злой умысел, а реальная мера предосторожности, защитная функция единого космического организма. Только развившись до определенного уровня мыслящие существа обретают способность выползти из своей колыбели и сделать шаг навстречу друг другу. Видимо, предполагалось, что к этому моменту они уже станут обладателями устойчивой психики и глубокого видового самосознания.

Может быть, где-то во Вселенной такая закономерность и прослеживается, но человечество на практике опровергло подобные суждения, достигнув значительного технического прогресса, и в то же время умудрившись остаться сообществом придурковатых младенцев. А как иначе объяснить те бесконечные, примитивные грабли, которые оно добросовестно передает из поколения в поколение? И не менее добросовестно на них пляшет…

Циклопическое сооружение, вместившее бесчисленное количество идей, новейших технологий и передовых разработок, с виду напоминало хаотическое нагромождение никому не нужного хлама. Здоровенный диск центрального резонатора, обвешанный какими-то шариками, колбочками и закорючками, пылал в отраженных солнечных лучах. На фоне черной космической бездны Орбитальная Станция Системы Трансляции (ОССТ) выглядела обезумевшей елочной игрушкой, сорвавшейся с ветки в свой последний полет.

Обслуживающий персонал и немногочисленные счастливчики, умудрившиеся добраться до нее своим ходом, очень надеялись, что так оно и будет. Никто не хотел здесь оставаться, а значит – Станции суждено умереть. Люди же томились в предвкушении долгожданного спасения.

Впервые за три года, прошедшие с момента Катастрофы, к Солнечной системе приближалась волна Трансляции, которая должна была соединить ее с другим полностью обжитым землянами Миром. Наконец-то появилась возможность вырваться из этого орбитального склепа и навсегда покинуть ставшую ни на что не годной Родину гомо сапиенс.