В состоянии полной прострации Вадим проскочил нужный поворот. Спохватился, только когда заметил обгоревшие останки бронетранспортера. Едва различимая грунтовка привела его к заросшей просеке. Еще час тошнотворной скачки по ухабистой колее – и он выехал прямо к ангару.

На поляне ничего не изменилось. Тыльная глухая сторона дома пугала мрачной чернотой обожженных солнцем бревен.

Вадим поставил джип возле ворот и заглушил двигатель. Посидеть бы немного, тупо глядя на колышущиеся под ветром верхушки деревьев, и послушать тишину. Но тишина все никак не наступала. Леденящий душу вой тяжелыми густыми волнами растекался по округе.

Этот вой был страшен сам по себе и не предвещал хороших известий. Подавив острое желание развернуться и продолжить путь в сторону океана, Вадим спрыгнул на траву. Обойдя забытое Богом жилище, он увидел на крыльце ту самую овчарку. Она сидела под дверью, задрав свою огромную голову, и непрерывно выла.

Вадим осторожно приблизился. Собака глянула ему в глаза и затихла. Контраст получился еще более жуткий, чем старательно выводимая секунду назад песня. Вадим замер в нерешительности. На этот раз псина не выглядела дружелюбной. Смерив Краснова тяжелым печальным взглядом, она встала на лапы и медленно поплелась в сторону леса. Вадим неотрывно следил за ней, пока ее мохнатый хвост не исчез в высоком кустарнике.

После такого приветствия заходить в дом категорически не хотелось. Сделав над собой значительное усилие, он открыл дверь.

На первый взгляд внутри ничего не изменилось. Кругом было по-прежнему чисто и все также убого. Вадим прошел через столовую и заглянул в дальнюю комнату.

Старуха, прикрытая черным саваном, лежала на кровати. Судя по виду и запаху, она была мертва уже несколько дней.

Сомневаясь в успехе дальнейшего осмотра, Вадим все-таки сунулся в угловую пристройку, где должен был отлеживаться контуженый японец. К его великому удивлению, господин Хосимото покоился на полу в неестественной позе. Старшего наблюдателя было трудно узнать – лицо и руки разодраны в кровь. Запекшиеся под ногтями бурые сгустки явно указывали на то, что он сам подверг себя этой экзекуции. Вылезшие из орбит глаза добавляли ему сходства с представителями европейской расы, но не делали симпатичнее.

Вадим склонился над телом. Он не искал признаков жизни, с ней японец расстался уже давно. Лист белой бумаги, нарочито торчавший из нагрудного кармана, так и просился в руку.

Предсмертная записка принадлежала другому человеку:

Он собирался вас обмануть. Он думал, что только его будущая жизнь – настоящая, и он хозяин положения. Я заставила его почувствовать частичку той боли, которую пережили мы. Надеюсь, что, отведав моего зелья, он понял, что был не прав. Может быть, когда-нибудь, узрев его мучения, поймут и те, кто все это устроил. Мы не бездушные копии! Мы живые люди!

Подобного случая я ждала все эти годы. Мне больше нечего здесь делать, тем более если через миллиарды лет кошмар опять повторится. Эта война лишила меня самого дорогого. Моя следующая жизнь не должна быть так ужасна.

Забирайте все, что вам нужно, и отправляйтесь на побережье, там почти нет радиации и много выживших.

А меня сожгите вместе с домом

Прощайте.

Краснов вышел на свежий воздух, сел на ступеньку крыльца и снова перечитал письмо. Затем достал аурометр. На индикаторе светилось зловещее число. Еще целых тринадцать дней было отпущено ему для борьбы за жизнь, но старуха все испортила. Ведьма!

Он не знал, как правильно воспользоваться инъектором и где теперь искать справедливости, да и не хотел уже ничего.

Из набежавших облаков заморосил скупой дождик. Что ж, поплакать сейчас было самое время…

Дорогую изысканную мебель покрывал толстый слой пыли. За огромными окнами вяло копошился серый туман. Солнце теперь появлялось здесь редко, и влажные испарения обмусолили все вокруг.

В центре зала, поблескивая хромом и стеклом, возвышалось странное сооружение, походившее на большой шарообразный аквариум, втиснутый в хитросплетение металлических труб и разноцветных проводов. От него тянулись кабели к двум навороченным терминалам.

Среди грязи и запустения это чудо техники выглядело более чем неуместно.

Возле установки суетились трое. Им было наплевать на бардак внутри помещения и едкую мглу снаружи. Они очень торопились и сильно нервничали. Задерживаться тут надолго не входило в их планы.

Особенно переживала белокурая симпатичная девушка. Ее лицо отражало то вселенскую скорбь, то животный страх. Душевные метания изящной куколки усугублялись отсутствием хоть какого-нибудь конкретного поручения. Она добросовестно пыталась сосредоточиться на процессе инициализации, но не могла вникнуть даже в последовательность фазировки генераторов. Ее буквально трясло.

Мужчины, казалось, целиком и полностью были погружены в чтение мелькавших на экранах терминалов сообщений и на страдания слабого пола никак не реагировали.

Наконец самая сложная операция закончилась жизнерадостным предложением компьютера посетить активную зону, словно речь шла о загородной прогулке.

– Финиш! – провозгласил тот, что постарше.

– Идеально, – отозвался второй.

Они оба посмотрели на девушку. Та мгновенно перестала дрожать:

– Что – пора?

– Да, полезай.

Девушка обхватила руками живот.

– Виктор, что-то мне плохо, – пожаловалась она. – Не думала, что все будет так…

– Как «так»? – раздраженно спросил Виктор. Он лично отвечал за успех дела, и ему совершенно не улыбалось силком запихивать Ингу под электроды. Она знала, на что шла, и поначалу даже гордилась этим.

– Тим, а вдруг мы ошибаемся? – Инга попыталась заручиться поддержкой самого молодого участника операции.

– Главное, чтобы ты потом не ошиблась, – буркнул Тим. Ему категорически не нравилась претендентка на роль Мессии, но ничего другого так и не нашлось, а искали долго.

– Ой, – сморщилась Инга, не отнимая рук от живота.

– Канализация тут скорее всего не работает, – сказал Виктор. – Выйди на лестницу. Надеюсь, у тебя хватит ума не сбежать…

– Внизу тебя просто сожрут, – скороговоркой добавил Тим.

– Нет, – встрепенулась Инга, – я в порядке.

– Тогда полезай, – снова предложил Виктор.

Инга, уронив руки, медленно подошла к стеклянному шару. Он был в два раза выше ее роста. На его чуть зеркальном боку появилось отражение девушки, затем оно помутнело и расползлось в стороны. Инга наклонилась и шагнула в образовавшееся отверстие.

Внутри шара она улеглась так, чтобы видеть лица загнавших ее туда мужчин. Положение объекта в активной зоне не имело никакого значения.

– Ты готова? – спросил Виктор.

– Да, – Ингой овладела нездоровая веселость. – Если мои мозги удачно прожарятся, отдайте их местным жителям – пусть полакомятся!

– Еще чего? – наигранно возмутился Тим. – Сами съедим!

– Я так и знала… – нервно икнула девушка.

– Закончили треп, – вмешался Виктор, сосредоточенно отбивая на контактной панели последние команды.

Инга опустила веки и притихла.

Через минуту ее сознание потонуло в каше ирреальных образов, тело расслабилось, дыхание выровнялось.

– Есть затухание активных ритмов, – доложил Тим.

– Перехожу ко второй фазе, – предупредил Виктор.

– Контроллер готов.

– Запускаю модификацию.

– Стой! – подпрыгнул Тим. – Вот дерьмо!

– Что за гадость?

Сквозь порозовевшие стенки внутреннее пространство шара просматривалось очень смутно, но не заметить, что рядом с силуэтом Инги появилось какое-то темное пятно, было невозможно.

– Это человек!

– Они нас вычислили!

– Отключаемся?

– Нет! – рявкнул Виктор. – Успеем! Пошла модификация!

– Массу, массу откорректируй!