Прошло минуты три. Ничего! Громы и молнии не пытались сразить нарушителей ночного спокойствия, и земля не разверзалась у них под ногами. Пульсировавшая в висках кровь отступила. Среди камыша, хрустя подсохшими стеблями, блуждал ветер. Вадим оглянулся, но никого не увидел, тогда он медленно, стараясь не издать ни звука, пополз назад.

– Осторожней! – шикнула Глен, едва не получив в лоб ботинком.

Краснов неуклюже развернулся, теперь они лежали нос к носу.

– Что ты слышала? – почти беззвучно спросил он.

– Хлопок.

– Откуда?

– Сзади…

Вадим приподнял голову. В прояснившемся небе ярко вспыхнула луна. Из-за высокой травы людей видно не было. Справа в низине по-прежнему шумно волновались заросли камыша, словно обсуждали какую-то жуткую новость.

– Отдыхай пока, я – к полковнику… где он там затаился?

Глен кивнула. Вадим пополз дальше. Через несколько метров обнаружилась Келли, с ней тоже было все в порядке. Вадим спросил про выстрел, просто так, ни на что не надеясь. Она указала рукой направление, в ее взгляде появились тревога и понимание. Да, возможно, скоро мы будем мило беседовать, подумал он, активно работая локтями, если, конечно, выживем… Странно, что полковник до сих пор не проявил своей руководящей роли, тоже мне командир называется, а может, это он застрелился…

Будто в ответ на эту мысль Вадим почувствовал запах свежей крови. Он раздвинул траву и сразу же отвернулся. Тошнотворный комок подступил к горлу, одного взгляда было достаточно, чтобы понять главное – рассчитывать на Лейтфрида больше не стоит!

Неведомая сила, беспощадно кромсавшая тела людей, теперь настигла и его. Как же так, расстроился Вадим, за что?! Конечно, полковник не был ангелом, но и такого ужасающего конца вряд ли заслуживал. Горькое чувство всепоглощающей несправедливости перехватило дыхание. Только сейчас Вадим по-настоящему осознал, как много сделал Лейтфрид для их спасения и, оставшись без его поддержки, они вряд ли смогут кому-то что-то объяснить, а тем более доказать. Другой вопрос: нужны ли здесь кому-нибудь их объяснения?

Немного справившись с эмоциями, Вадим подумал, что неплохо бы найти и взять пистолет. Собрав остатки самообладания, он встал и шагнул вперед, таиться больше не имело смысла. Чутье подсказывало, что защиты от рокового удара попросту не существует. Стараясь не фиксировать в сознании никаких подробностей открывшейся ему картины, он поискал взглядом оружие. Неведомое зло уничтожало только живую плоть, но с такой энергией, что одежда жертвы зачастую превращалась в бесформенное рванье. Вадиму повезло, рукоятка пистолета торчала из окровавленного месива и сама просилась в руку. Он взял оружие, тщательно обтер его травой, продолжая тем временем размышлять над превратностями судьбы, и тут его осенило.

С момента аварийной посадки они ни разу не вспомнили про индикаторные трубочки, не до того было. Подавив желание немедленно сунуть руку в свой нагрудный карман, Вадим еще раз осмотрел место гибели полковника. Он быстро нашел то, что искал. Превозмогая отвращение, Краснов дотянулся до измочаленной одежды и, откинув залитый кровью клапан, извлек цилиндрик, принадлежавший Лейтфриду. Ткань еще не успела пропитаться, и он был абсолютно чист. Вадим глянул на его прозрачный колпачок. В ночи зеленые и красные риски горели ядовитыми огоньками, а в центре вместо обычного числа светился недвусмысленный прочерк…

Смириться с новым пророчеством было нелегко. Зато теперь они выяснили суть индицируемых трубочками чисел – это был своего рода остаток жизненных сил, по истечении которых им неизбежно предстояло разделить участь Лейтфрида. Узнав о том, что случилось с полковником, Глен даже украдкой всплакнула.

Больше всего угнетало то, что числа, по-видимому, являлись некими собирательными, абстрактными и непонятно от чего зависящими значениями. Как остановить или хотя бы замедлить обратный отсчет?! Почему при возвращении на Землю каждый из них потерял сразу около десяти единиц? На индикаторе Вадима сейчас обозначалось сорок два балла, у Глен – тридцать три, а у Келли и вовсе только одиннадцать. За что им выпала такая доля? В чем и перед кем они провинились? Как добиться справедливости?

Решение проблемы таилось где-то за гранью человеческого понимания, а значит, чтобы получить ответ, требовалось сделать что-то невообразимое, что-то противоречащее логике и здравому смыслу, или, на худой конец, попросить чьей-нибудь помощи. Правда желающих помочь пока видно не было…

В падающем из окна лунном свете комната, в которой Вадим устроился на ночлег, представлялась таинственной пещерой, начиненной опасными ловушками. Келли и Глен расположились в соседней спальне этого небольшого и, как поначалу казалось, заброшенного хозяевами дома. Он стоял на отшибе, был неухожен и вообще смотрелся безжизненно. Кроме того, Вадим, пользуясь своими знаниями, без труда вскрыл кодовый замок и блокировал сигнализацию, а ведь с тех пор как он покинул Землю, прошло более трех лет! По инструкции системные пароли менялись каждые полгода, получается, электроника дома не обслуживалась все это время. Надо сказать, что и внутри дом не отличался жизнерадостностью. Мебель почти отсутствовала, тяжелые пыльные шторы прикрывали окна, но самое печальное то, что нигде не оказалось не только приемника или телевизора, но даже завалящего телефонного аппарата. Рачительные хозяева вывезли все предметы, имеющие хоть какую-то ценность.

На этом фоне большой, набитый свежими продуктами холодильник выглядел совсем дико. Судя по датам на этикетках, загружен он был примерно трое суток назад, следовательно, некто собирался просидеть здесь безвылазно как минимум неделю, но ему что-то помешало или он передумал.

Соблюдая необходимые меры предосторожности, они по очереди приняли горячий душ, постирали и высушили в экспресс-машине свою одежду, затем в полутьме наскоро поужинали и лишь далеко заполночь легли спать.

Вадим долго ворочался на древнем скрипучем диване, эмоции не давали ему расслабиться, хотелось немедленно получить ответы на все вопросы, а главное – добиться отмены неизвестно кем вынесенного приговора.

Наконец усталость взяла верх – он задремал. Но успокоение не пришло, разгоряченный мозг продолжал с кем-то спорить, выдвигать новые версии, упрекать за непонимание и требовать сочувствия. Из темноты стали появляться серые полупрозрачные люди, они гневно бросали ему в лицо какие-то фразы. Вадим никак не мог разобрать слов. Вскоре он догадался, это были поселенцы с Теллуры. Оправдываться не имело смысла, он приготовился терпеть до конца, и вдруг среди безликих силуэтов возникла Николь. В ее глазах не было ни злобы, ни укора, только печаль. Вадим что-то крикнул, дернулся в ее сторону, а она неожиданно сгорбилась, высохла, превратилась в укутанную саваном старуху.

«Нежилец…» – услышал он и очнулся от забытья. В коридоре мелькнул тусклый огонек, огромная кривая тень проползла по стене. Еще плохо соображая, Краснов вскочил, бросился к дверям. Удар пришелся по касательной. Вадим потерял равновесие и отлетел обратно к дивану. Не пытаясь подняться, он на карачках снова выполз в коридор. Возле стены, потирая ушибленное плечо, сидела Глен.

– Чтоб тебя, – выдавила она.

– Это ты… – глупо хлопая глазами, уточнил он.

– Нет! – шикнула Глен, махнув рукой в направлении кухни.

Вадим повернулся и обомлел – в дверном проеме был отчетливо виден маленький, трепещущий огонек.

– Что это?

– Не знаю, ты старуху видел?

– Старуху?

– Я говорю недостаточно внятно?

– Наверное…

– Что «наверное»?

– Наверное, видел.

– Если бы ты меня не сшиб, я бы ее догнала…

– Неизвестно что лучше… – буркнул Вадим, вспомнив свой кошмар. – Пойдем, посмотрим.

Он помог Глен подняться. Держась за руки, они медленно пошли на свет. В кухне на первый взгляд ничего не изменилось, лишь на столике возле моечной машины появился оплывший до полного изнеможения огарок старинной свечи…