Минут через пять Краснов не выдержал.

– Мы чего-то ждем? – негромко поинтересовался он.

– Да, – не открывая глаз, вяло откликнулась Инга.

– А вдруг здесь появятся те, кто охотится за тобой?

– Значит – не судьба…

– Что «не судьба»?

Она повернула к нему голову и, прищурившись, простодушно ответила:

– Спасти Мир.

С трудом проглотив застрявший в горле комок, Вадим спросил:

– Который из трех?

– Ты неплохо осведомлен, – констатировала Инга. – Но ты не из наших. Кто же ты тогда? Самодеятельный любитель приключений? Или агент какой-нибудь местной спецслужбы? Нет, на агента ты не тянешь…

– Да, – согласился он, – службист давно вытряс бы из тебя все, что ему нужно.

– Ой не знаю, не знаю, – протянула она. – Это смотря, что тебе нужно?

Вадим поймал ироничный взгляд и, копируя ее же интонацию, повторил:

– Спасти Мир.

– Какое приятное совпадение! – с сарказмом воскликнула девушка.

– Не понимаю, чему ты радуешься?

– Это нервное… не обращай внимания.

– М-м… ну тогда, может быть, все-таки поговорим по-человечески?

– Говори. Разве я против?

– Я объясню, как сюда попал, а ты потом ответишь на мои вопросы. Идет?

– Ну-у… если нам не помешают…

– Я буду краток, – Вадим решил не рассказывать про свои злоключения на Теллуре и вообще ограничиться минимумом подробностей. – Там, где я жил раньше, однажды появились черные пирамиды… – Инга никак не отреагировала на это известие, и он продолжил: – «Осчастливленное» человечество начало приспосабливаться к новым условиям выживания. Те, кому уже был вынесен приговор, спешно покидали Землю либо отправлялись в мир иной. Случилось так, что срок, отпущенный мне неизвестными «доброжелателями», оказался слишком мал. И тогда другой «добрый человек» переправил меня в выжженную радиацией пустыню. Не спрашивай: зачем он это сделал? На сей счет я могу лишь строить догадки. Сомневаюсь, что он хотел меня спасти, ведь аурометр по-прежнему вел обратный отсчет. Но мне опять повезло, если это можно назвать везением… Я выручил из беды одного японца, правда, потом он все равно умер, но до того успел рассказать много интересного. Теперь я знаю про параллельные информационные потоки и созданные на их основе три экспериментальных мира…

– Ты жестокий человек.

– Я?! – искренне удивился Вадим.

– Наблюдатель не станет по своей воле говорить о подобных вещах.

– Его вынудили обстоятельства… он хотел выжить… но просчитался. Невозможно предвидеть все.

– К сожалению… – печально произнесла Инга.

– Тебе виднее, – Вадим на секунду задумался. – Программировать инъектор мне пришлось самостоятельно. Затея удалась на все сто: я попал в третий созданный вами мир и почему-то не был раздавлен за чужие грехи. Но что-то мне совсем не радостно…

– А нечему радоваться, – призналась Инга. – Все так запуталось…

– И что теперь делать?

– Ждать…

– Это я уже слышал, – пробурчал Вадим.

– Кстати, а как ты выбирал объект для контакта? – подозрительно осведомилась Инга. – Из каких соображений им стала именно я?

– Ну-у, – смутился Вадим. – Случайно…

– Случайно?

– Конечно. Какие тут могут быть еще соображения?

– Удивительно! Получается – ты у нас везунчик.

– Сомневаюсь.

– Зря! Ты какой радиус сближения выбрал?

– Минимальный. А что?

– Ты мог меня убить… минимальный радиус ставится только в крайнем случае.

– Так у меня и был крайний случай!

– И что же ты увидел, когда очнулся?

– Окно, стена воды, акула…

– Странно, – хмыкнула Инга.

– Вернее… сначала мне показалось, что я увидел тебя, – неуверенно заметил Вадим. – В каком-то розоватом свечении…

– А-а… – нахмурилась Инга и сурово добавила: – Тогда понятно.

– Что я опять натворил?

– Ты имел один шанс из миллиона и остался жив.

– Объясни! – взмолился Вадим.

– Этот аппарат, – она указала на «аквариум», – корректирует параметры индивидуального информационного поля человека. Когда он был включен, тебя угораздило попасть в его активную зону. Структурный ограничитель, наведенный на твою психоматрицу, разрушился, и тебе больше не грозит самоликвидация. Сколько времени оставалось в запасе?

– Тринадцать дней или чуть меньше.

– Надо же!

– Чудом уцелел?

– Конечно.

– А ты что там делала? Тоже ауру лечила?

– Лечила-лечила, да не вылечила…

– Почему?

– Все! Пресс-конференция окончена, – посуровела Инга.

– Нет! Постой. Это что же получается? Кто же мне тогда едва череп не раскроил? Твои дружки что ли? – Вадим кивнул на валявшийся у выхода труп.

– Они думали, что ты враг…

– А где на мне написано, что я враг? Чем я похож на врага?

– Ты появился не вовремя, и они сделали такой вывод… – Инга говорила все тише и тише. Казалось, беседа настолько утомила ее, что через пару слов она сама бесформенным студнем распластается на полу.

– Хорошенький вывод, – не унимался Вадим. – Хоть бы спросили мое мнение!

– Им нельзя было рисковать, – прошептала Инга.

– Да! Конечно. Лучше сразу убивать каждого встречного, лишь бы не рисковать. Вдруг он вынашивает относительно вас какие-то коварные планы.

Инга не ответила и вновь смежила веки.

– То есть мне теперь ничто не угрожает? – никак не мог поверить Вадим.

– Не совсем… – едва слышно произнесла она. – Ты освободился от одной проблемы, но нашел другую…

– Какую же?

– Ты выбрал не слишком подходящую компанию…

– Я это заметил…

– Где-то допущена ошибка, и есть люди, которые охотятся за мной… вопрос в том, кто найдет нас раньше, друзья или враги… сами мы здесь не выживем…

Сказав эти слова, Инга уронила голову на грудь.

– Эй, – насторожился Вадим. – Ты чего?

Он вскочил, схватил девушку за руку. Впопыхах долго не мог нащупать пульс, уловить дыхание, ну не умерла же она, в самом деле! Наверное, обморок? Перенервничала?

Тоненькая жилка на шее мерно пульсировала. Вадим немного успокоился, но руку ее не отпустил, словно надеялся, будто сможет таким образом удержать в этом прелестном теле то, что раньше называлось душой.

Едва он собрался с мыслями и попробовал оценить обстановку, как донесшийся из прохода отдаленный грохот звонким металлическим эхом резанул по нервам. Природа внезапного шума была ясна до ужаса – кто-то наглый и сильный одним ударом выбил чердачную дверь…

Тяжелые неторопливые шаги не могли принадлежать человеку. В подобной ситуации люди так не ходят. То, что спускалось сейчас по лестнице, ни от кого не таилось и ничего не боялось.

Справившись с секундным оцепенением, Вадим бросился к дверям. Бежать! Пока еще не поздно, бежать без оглядки. Но куда? Вспомнились слова Инги: «Самим здесь не выжить». Он обернулся, посмотрел на беспомощное тело девушки. Возможно, она все это заслужила, и тем не менее, жаль было оставлять ее в таком состоянии. Кто же сейчас объявится за дверью? Друг или враг? Хотя не исключено, что ее друг может оказаться для него смертельным врагом.

Еще недавно готовый к самому худшему, почти смирившийся со своей участью, Вадим неожиданно осознал, что вновь отчаянно хочет жить. По-прежнему не представляя «где?», «как?» и «зачем?», теперь он пребывал в твердой уверенности, что «так надо!».

Появилась наивная мысль – тихонько отсидеться. Вдруг не заметят, пройдут мимо, и очнувшаяся Инга наконец объяснит, что к чему. Впрочем – нет, не пройдут! Много следов указывало именно на эту дверь – очередной труп, капли крови, истоптанная пыль. Не пройдут!

Момент для бегства был упущен. Увесистая поступь слышалась уже совсем рядом. Вадим отошел вглубь помещения, убрал за пояс оружие. Он чувствовал, что это не тот случай, когда проблему проще решить парой прицельных выстрелов.

Мощный удар едва не вынес дверь. Она резко распахнулась и застряла, словно в знак протеста. Взвизгнули заклинившие демпферы. В открывшемся проеме возник странный силуэт. Против света трудно было разглядеть детали. Вроде человек и в то же время какой-то раздувшийся монстр.