У дверей в одну каюты (тьфу, у «люка») Соловьев задержался и постучал. Услышав приглашение заходить, так и сделал, пропустив Петю перед собой.

Внутри оказалось неожиданно просторно. То есть довольно тесно, но Петя ожидал, что на кораблях место экономят, и все ютятся по крохотным чуланчикам. На деле же капитанская каюта оказалась нормальной комнатой. Небольшой, но в ней поместился шкаф, стол, кресло хозяина и пара стульев для посетителей, диван и две двери в соседние комнаты в глубине. Одна, видимо в спальню. А другая? Как там слуга капитана называется? Тоже денщик, как в армии? Так что получилась даже не просто каюта, а небольшая квартира.

За столом сидел господин средних лет в военно-морском мундире. Капитан корабля, но почему-то тоже только капитан-лейтенант. Почему? Корабль-то не маленький. Как во флоте все сложно. Впрочем, не Петино это дело — чины раздавать.

— Вот, Август Генрихович, ходил боеприпасы выбивать, а разжился еще и целителем. Правда, только на два месяца. Представьтесь, Петр Григорьевич!

— Кадет третьего курса магической Академии Птахин, маг жизни шестого разряда, — что еще сказать, Петя не знал.

— Какими целительскими заклинаниями владеете?

— Вплоть до «среднего исцеления». И, по оценкам преподавателей, неплох в волевой магии.

— Шестой разряд ведь не позволяет использовать заклинания такого же уровня часто, — проявил информированность капитан.

— Разряд определяется размером хранилища мага. Но, при необходимости, могу воспользоваться накопителем, что позволяет творить магию того же разряда до его опустошения.

— Накопитель?

— Имею личный. Сейчас заполнен где-то на полсотни заклинаний шестого разряда.

— Неплохо. Что же, поздравляю вас, кадет с вступлением в дружный экипаж «Князя Константина». В ближайшее время предстоят учения, так что ваша помощь будет очень кстати.

— И кем я буду в вашей команде числиться? — Петя не забыл, что без официальной должности оклад не платят.

Капитан задумался:

— Пожалуй, могу приравнять вас к мичману. Будете в одном чине с командирами катеров.

Спрашивать капитана, сколько это будет в деньгах, Петя не стал. Узнает со временем. Излишнюю меркантильность демонстрировать не стоит. К тому же, на самом деле, денежный вопрос остро перед ним никак не стоял. Кормить-поить его тут будут бесплатно, а тратить деньги на корабле не на что.

После представления капитану Соловьев отвел его дальше по коридору и открыл одну из дверей (Петя устал поправлять себя на морские термины).

— Ваша каюта.

Вот это была уже, действительно, каморка. Узкие койка и шкаф, прикрепленные к стенам и полу намертво, и крохотная тумбочка, которую можно было использовать в качестве столика. Все. Больше мебели сюда, все равно бы, не влезло. Примерно столько же места было у Пети в казарме первого курса Академии. Но тут его «пятачок» был отгорожен стенами и имел дверь. Интересно, у других мичманов такие же каюты?

Как в последствии оказалось, такие же. Более того, условия на «Князе Константине» для экипажа считались райскими. На других судах младших офицеров по двое в такие кубрики селили. С одной койкой. Спать-то все равно только в разные смены можно.

Остальным офицерам Петю представили тем же вечером, прочей команде — на утреннем построении. Вообще экипаж оказался довольно большим — под сотню человек, из них десять офицеров (включая Птахина).

А потом якоря были подняты, и «Князь Константин» важно двинулся куда-то в море. На учения. Где к нему должен был подойти еще один минный носитель «Князь Ярослав» и крейсер «Князь Михаил».

— Что-то с разнообразием имен у кораблей довольно туго, — подумал Петя: — Особенно если учесть, что в великокняжеской семье традиционно использовался ограниченный набор имен. Не было среди князей ни Прохоров, ни Ярофеев, ни Спиридонов. За всю историю — десяток славянских да греческих имен. Кораблей-то у Великого княжества явно поболе будет. Или есть всякие «Александры Вторые» и «Владимиры Третьи»? Хотя, еще женские имена есть. Или их использовать не принято?

Флотом Петя раньше совершенно не интересовался.

Корабль имел три мачты и громадную трубу посреди палубы. А вот колес по бокам, как это представлял себе Петя на основании виденной когда-то картинки, не было совсем. Какие-то «винты» сзади крутились.

Как будто мало было мачт, во все стороны от корабля торчали довольно длинные шесты. Саженей по восемь. Точнее, два из них торчали спереди, два сзади, а боковые лежали вдоль бортов. Тоже по две штуки с каждой стороны. Их, как выяснил Петя, только в бою выдвигали.

А вот когда Петя узнал, для чего эти шесты нужны, он испытал шок. Просветил один из мичманов — командиров катеров. Они к вахтам на «носители» только в случае авралов привлекались. Так вот, к концам шестов, оказывается, по мине крепится. И четверо матросов в бою эту мину должны под днище вражеского судна своим дрыном засунуть. После чего она там взрывается и делает в днище дырку.

Охренеть. Длинные шесты сразу перестали казаться таковыми. А если взрыв в воздухе произойдет, а не под водой? Что такое пять-шесть саженей, на которые матросы могут мину выдвинуть? Всего-ничего. То-то капитан так целителю на корабле обрадовался.

Возникал, конечно, естественный вопрос, а почему бы столь опасное для самих себя орудие потопления кораблей на одного мага не заменить? Или хотя бы пушки, если магов на все суда не хватает?

Оказалось, пушки на корабле тоже есть. И даже новомодная митральеза имеется. Только их эффективность против сколько-нибудь бронированных судов очень мала. А наиболее серьезные корабли еще укрепляют магически. Так что огненный шар по борту растечется без вреда, а ледяное копье — отскочит.

Зато если мину под днище засунуть… совсем другое дело получается. Мощный взрыв и дыра ниже ватерлинии. Конечно, и против таких атак защиту со временем придумают, но пока корабли успешно идут ко дну.

А Петя еще раз с ужасом подумал:

— Мощный взрыв в пяти саженях от собственного борта. Или даже ближе. И все так спокойно к этому относятся…

Плавать Птахин, в принципе умел. В море, говорят, это даже легче делать, чем в реке. А если берега не видно? Лучше о таких ужасах не думать. Приключение с прохождением практики на борту минного носителя перестало казаться Пете таким уж интересным.

Хорошо хоть, как выяснилось, сам носитель идет на таран с минами наперевес только в крайнем случае. За него это катера делают. У тех тоже по одному шесту на борту имеется. Но ими предпочитают не пользоваться. Мину спускают сзади катера на длинной привязи, разгоняют до приличной скорости, после чего катер отворачивает и предоставляет мине возможность добираться дальше до вражеского корабля самостоятельно. Но тут тоже важно, чтобы мина не по волнам прыгала, а под водой шла и взрывалась уже под днищем атакуемого судна. В общем, мастерство требуется.

Вот эти маневры на учениях и будут отрабатывать.

А, может, с шестами тоже работать будут. Это как командир крейсера решит. Может, стоит самому на крейсер попроситься?

До места учений шли неожиданно долго — больше двух суток. Зато у Пети было время освоиться на судне и перезнакомиться с членами экипажа. Последнее было особенно легко сделать, так как молодому целителю прямо на юте, рядом с последней мачтой (она «бизанью» называется) оборудовали рабочее место. По указанию старпома матросы натянули тент из куска парусины, принесли и прикрепили к палубе раскладное кресло для Пети и скамью для пациентов, после чего вся команда, начиная с офицеров, стала подходить по одному для прохождения медицинского осмотра. В общем, сразу запрягли в работу.

Ничего особенного не было, но несколько простуд, ушибов и даже один перелом пришлось залечить. А также вывести чирьи у полудюжины матросов. Пришлось повозиться, и объема собственного хранилища у Пети на это не хватило. Хорошо, накопитель у него большой емкости и основательно заряжен. Надо надеяться, больше так тратиться не придется.