Получается, шаман ждать не стал и помчался вступать в наследство? Почему не на поезде? Хотя, если верхом на каком-нибудь духе, вроде Петиной «рыси», своим ходом быстрее получится. И внимания не привлечет.

Вот со Штепановским неудачно вышло. Или, наоборот, удачно? Переговоры прекратились, не начавшись. Петя сбежал за каким-то шаманским огоньком (именно так он будет утверждать), а шаман просто по своим делам уехал. Проигнорировав интересы опричника. Обидно? Несомненно. Получается, что Птахин, что Ульратачи крайне ненадежные люди, с которыми трудно иметь дело.

Вот и не надо с ними дел иметь! Очень правильный вывод, с которым Петя полностью согласен. Не надо его к интригам опричников привлекать. Сами все провалили, а кадет Академии — слишком мелкая сошка, чтобы на него всю вину можно было переложить.

Гадость сделают? Какую? Выгнать из Академии кадета выпускника, уже достигшего пятого разряда? Не получится. Могут посодействовать распределению в какую-нибудь дыру, так его туда так и так Левашов отправит. Не навечно, а на три года. И, вполне возможно, ему там все понравится. Нельзя мага-целителя в пустыню отправить. Только туда, где люди есть и этих людей не так уж мало. Так что ждет его какой-нибудь провинциальный город, вроде его Песта. Совсем неплохо. Большим человеком там будет. Еще могут в какую-нибудь военную часть услать или на крупный завод. Где есть, кого лечить. Тоже неплохо. По крайней мере, есть варианты и там неплохо устроиться. А там — видно будет.

Настроение пошло вверх. Особенно после того, как выяснил, что его вещи приказчики сюда привезли. И что нормальные продукты у них тоже имеются.

Матвей с Исайей, тем временем, активно обсуждали, стоит ли друзу руками выкапывать, или лучше мага земли привезти. Решили все-таки за магом съездить.

— Я Петру Григорьевичу верю, — высказался по ходу обсуждения Матвей Яковлевич: — Раз он сказал, что здесь большая друза аметистов находится, так оно и есть. И долбить замерзший грунт кирками, рискуя ее попортить, совершенно ни к чему. К тому же у нас и народу с собой мало. Или ты, Исайя, сам хочешь камень ковырять?

Вопрос был риторический, и он продолжил:

— А с магом земли в Ханке (Микулиным) у нас хорошие отношения, а дел в военном городке у него зимой не много. Так что съездит с удовольствием. Не даром же.

На том и порешили. Половина приказчиков разбила рядом небольшой лагерь (из трех палаток), а в Петин снежный дом продукты занесли. Остальные на следующий день уехали. На двух санях. Так что Пете место тоже нашлось.

Ехали довольно бодро, но до Ханки, все равно, добрались только через неделю. В дороге Петя прикидывал, какие у него там дела могут быть. Рынок посетить — обязательно. А вот закупать ли там чай и шелк — уже как получится. То есть себе и на подарки — обязательно, а вот на продажу — от цен зависит и обстановки. Может, одному ему по городку ходить и не удастся.

Еще можно кое с кем встретиться. Например, с упомянутым уже Микулиным, начальником медслужбы Неласовым, еще с парочкой знакомых офицеров, если они на месте будут. А вот выслушивать претензии Штепановского не хотелось совершенно. Но придется.

Только вот первой, кто ему в Ханке встретился, оказалась Анна. Его не состоявшаяся любовь. Это бы ничего, мало ли по какой причине девушка недалеко от конторы и складов Карташова (конечной точки их маршрута) оказалась. Они, кстати, до рынка недалеко, могла оттуда в офицерскую часть поселка возвращаться. Во время прошлой практики, перед отъездом, Петя ее как раз на рынке встретил. Только тогда они сделали вид, что друг с другом не знакомы. А тут она вдруг его увидела и сама подошла.

— Привет. Ты здесь служить собираешься?

— Здравствуйте, Анна Сергеевна, — Петя покосился на стоящего неподалеку Матвея Яковлевича: — Ничего не имею против службы на Дальнем Востоке, тем более, многих здесь, в Ханке, и Дальнем знаю. Но зависит это не от меня. Высокопоставленных покровителей не имею, так что придется ехать туда, куда укажут в Академии.

Анна на несколько секунд застыла, но сохранила на лице благожелательную улыбку:

— Надолго в Ханке, Петр Григорьевич?

— Не думаю. Скорее всего, ближайшим же поездом отправлюсь в Дальний, а оттуда в Баян, в Академию.

— Ну, может еще и увидимся.

Анна развернулась на каблуках, сделав это, следует признать, довольно изящно. Петя непроизвольно задержал на ней взгляд. Девушка не обернулась, но наверняка это почувствовала. В общем, ушла королевой.

И что это было? Впрочем, молодой маг давно зарекся пытаться понять девушек. А сейчас у него гораздо более серьезные проблемы есть. Первая из них уже нарисовалась в виде двух жандармов. Но все-таки, что же она имела в виду?

— Господин Птахин! Господин опричник Штепановский немедленно требуют вас к себе, — Почти рявкнул более молодой из них.

То ли сказалась усталость от достаточно напряженного путешествия (не физическая, моральная), то ли неожиданный разговор с Анной смутил его больше, чем он хотел бы себе признаться, но заявление жандармов он, вроде, и услышал, но как-то пропустил мимо ушей. Вместо этого его мысли скакнули на совсем другой предмет.

Петя, как, наверное, и большинство жителей Великого княжества в чинах опричников не разбирался совсем. Не носят они знаков отличия, а само их ведомство какое-то таинственное. Наверное, специально. Но просто «господин» для опричника как-то мелко. Вот Стасов с Родзянкой, приближенные к Государю люди, никак не меньше, чем, генералы, то есть «превосходительства». Если Стасов, вообще, не «высокопревосходительством» будет. Штепановский и Трифонов явно пожиже будут, но ведь тоже командовать норовят. Не только кадетами, вроде Пети, но и преподавателями Академии.

В этих раздумьях Птахин жандармов проигнорировал, а повернулся к приказчику:

— Матвей Яковлевич, найдется, где меня приютить на несколько дней, или надо к коменданту обращаться?

Однако, опять вмешались жандармы. Точнее, старший из них:

— Петр Григорьевич, вы бы лучше поспешили. Господин Штепановский очень гневаться изволят. Потребовали, как только появитесь в Ханке, сразу вас к нему доставить.

Внутренне кадета такая настойчивость очень разозлила. Вот какого…, спрашивается, этот опричник так раскомандовался?! Должен же понимать, что люди устали с дороги, им с постоем определиться надо, в порядок себя привести, помыться, поесть, наконец. Так этот шельмец не на совместную трапезу приглашает, а на ковер к себе требует. Немедленно.

Права у опричников какие-то нечетко сформулированные. С крамолой бороться и поручения Государя выполнять. Но к Ульратачи Штепановский поехал по своей инициативе. Так же, как к деду Магаде по своей инициативе не поехал. Но считает, что Петя должен к нему по щелчку пальцев бегать и в струнку вытягиваться.

Очень хотелось послать опричника и жандармов куда подальше. Так сильно хотелось, что Петя даже испугался. Неужели он настолько устал ждать окончания обучения, что готов сорваться?

Ведь кто он сейчас? Кадет. Пусть и магической Академии. А кадет — существо почти бесправное. Любой офицер может на него наорать, а то и выпороть приказать. Как пороли в Академии некоторых первокурсников. На старших курсах, понятно, телесные наказания уже не применяются. Во-первых, бесполезно. Его аурный щит выстрел в упор выдержит, что ему розги? А во-вторых, всего через несколько месяцев получит он перстень мага. И сразу станет личным дворянином и обладателем седьмого ранга Табели. Преподаватели об этом помнят и рамок не переступают. Даже Левашов гадости делает так, что чуть ли не заботу он нем проявляет.

Петю снова передернуло.

Так. Успокоиться. И идти к Штепановскому. Не бегом, понятно, но идти.

— Матвей Яковлевич! Вы уж извините, но, похоже, придется вам за моими вещами проследить. Хорошо бы их в мою комнату занести, как только вы ее для меня выделите. А я пока схожу, узнаю, зачем опричнику так срочно понадобился, что даже привести себя в порядок с дороги дать не хочет.