…В актовом зале Кабульского университета не было свободных мест. Мы чуть опоздали с Ахмадом, досталось одно кресло на двоих в самом последнем ряду, у стенки. Это было первое собрание общественности столицы после свержения диктатуры Амина. Рабочие и воины, почтенные улемы и муллы, торговцы и ремесленники, молодые ребята из ДОМА. Впервые обнародовались факты и свидетельства преступной деятельности Хафизуллы Амина и его клики против партии и народа. С докладом выступал секретарь Кабульского горкома партии. Совсем недавно он слушал лекции в этом зале, здесь его поздравляли с получением диплома инженера. Секретарю горкома не было и тридцати, а голова, как у старца, белая. Я знаю этого парня. Он тоже прошел через Пули-Чархи. Только досталось ему больше, чем мне. Пересчитали ребра свинчаткой, прошили тело электротоком, сломали пальцы в суставах, содрали щипцами ногти на руках. Но он оказался двужильным, сумел потягаться со смертью, выдержал, не сломался, может честно смотреть в глаза людям. Наверное, зря поручили ему делать этот доклад. Слово скажет — и головой дергает, к стакану с водой тянется. Сделает глоток, помолчит, пересилит себя и снова о страшном, тяжелом, незабываемом.

— Сегодня мы должны рассказать народу всю правду… Горькую правду о человеке, ставшем агентом ЦРУ, предателем партии и народа, пытавшемся внести разлад между населением и сознательными, честными революционерами, — говорит секретарь горкома партии. — Используя Тараки в своих целях, Амин начал подсовывать ему фальсифицированные данные, в результате чего многие честные члены партии были обвинены в предательстве революции. Удар особой силы был нанесен по Бабраку Кармалю и его ближайшим товарищам. Он был снят со всех постов, позже на него и других были сфабрикованы надуманные обвинения. Ряд его соратников — Кештманд, Рафи, Кадыр и другие — попали за решетку.

Он снова отпил воды из стакана, в зале тишина, как в глухом ущелье, ждем, пока соберется с силами, поведает собравшимся все, что сам пережил, через какие адские испытания довелось пройти многим. Жертвами Амина стали тысячи рабочих, крестьян, представители духовенства, военачальники. В тюрьмы было брошено более двух тысяч членов партии. Около пятисот из них было уничтожено аминовскими палачами.

И начал перечислять длинный список погибших, среди которых я услышал имена моих товарищей по камере в Пули-Чархи — профессора Кабульского университета Нажмуддина и майора Нура.

— По приказу Амина был задушен Генеральный секретарь ЦК НДПА, председатель Революционного совета и премьер-министр нашей республики Нур Мухаммед Тараки. Его убийцы найдены и арестованы. Материалы следствия на днях будут опубликованы в газетах.

Поднял голову, оторвался от доклада, словно ждал вопросов, переминаясь с ноги на ногу, чуть прищурился, пытаясь разглядеть лица в зале. Ждал терпеливо, затянулась пауза, никто голоса не подал, зал безмолвствовал. Секретарь тяжко вздохнул, поправил свои листки на трибуне и продолжал:

— Преступные действия Амина и его приспешников нанесли огромный вред делу революции. Прикрываясь социалистическими лозунгами, выступая с ультрареволюционными речами, он дискредитировал прогрессивные идеи… Субъективизм и левацкие перегибы подорвали такие важные меры, как аграрная реформа, ликвидация неграмотности среди взрослого населения, особенно среди женщин.

Ахмад легонько задел меня плечом, зашептал в самое ухо:

— Она была права, твоя Джамиля. Какой негодяй, кровожадный волк. Если бы я знал обо всем этом раньше, застрелил бы Амина собственной рукой!

Его слова услышал сосед справа — бабай преклонного возраста, в пестром федои, глаза раскосые, смотрит на Ахмада с усмешкой и вызовом.

— Все вы храбрецами стали, когда от волка одна шкура осталась!

Ахмад вспыхнул, хотел сказать что-то резкое старику, но сдержался, к нам повернулись несколько человек, что сидели впереди, зашикали, укоризненно закачали головами, просили не мешать слушать докладчика. А он между тем продолжал приводить все новые факты, один страшнее другого.

— Мы располагаем достоверными данными, что Хафизулла Амин состоял на службе ЦРУ. Его завербовала американская разведка тогда, когда он учился в Штатах. ЦРУ поручило Амину развалить нашу партию.

Секретарь рассказывает об установлении связей Амина с внутренней и внешней контрреволюцией. 4 октября 1979 года Амин проводит в Кабуле секретное совещание, где утверждаются условия союза с исламской партией Афганистана. Он срывает с себя маску революционера, открыто готовится к перевороту, созданию нового государства Афганистан по плану, разработанному ЦРУ. Себя он назначил президентом, отпетых контрреволюционеров Гульбеддина Хекматьяра — премьер-министром, Якуба — министром обороны. Не забыл он и о своих родственниках, о брате Абдуле и племяннике Асадулле. Они тоже были включены в список членов правительства. В середине декабря 1979 года спецсамолет афганской авиакомпании «Ариана» с эмиссарами Амина на борту совершает полеты в Париж, Рим, Карачи. Получались последние инструкции ЦРУ, все было готово, переворот намечался на 29 декабря 1979 года.

— Но заговор провалился. Нашлись в нашей партии надежные патриотические силы, которые разоблачили и ликвидировали диктатуру Амина. — Секретарь увлекся, он давно уже не заглядывал в текст своего доклада, говорил взволнованно и громко. — В трудную минуту, когда решалась судьба нашей горячо любимой родины, нас не оставил в беде великий северный сосед — Советский Союз. Он откликнулся на наши неоднократные просьбы, прислал для защиты республики от агрессии империализма ограниченный контингент советских войск. И мы от всего сердца говорим русским солдатам и офицерам: «Спасибо, братья, мы никогда не забудем ваш интернациональный подвиг!»

Зал ответил ему бурей аплодисментов, все мы поднялись с мест, хлопали громко и долго.

Через несколько дней в Кабуле начался судебный процесс над убийцами главы партии и правительства Демократической Республики Афганистан Нур Мухаммеда Тараки. Это были новые факты и свидетельства о преступлениях агента Центрального разведывательного управления США Хафизуллы Амина. По его личному указанию убийство Тараки совершили офицеры президентской гвардии.

…Из показаний бывшего начальника гвардии майора Джандада[26]:

«О заговоре Амина и убийстве Тараки могу сообщить следующее. Через несколько дней после возвращения из Гаваны с конференции неприсоединившихся стран, куда я сопровождал его, Н. М. Тараки пригласил меня в свой кабинет и сказал: „Джандад, ты являешься командиром президентской гвардии и отвечаешь за мою безопасность. Когда мы были в Гаване, внутри нашего руководства возникли разногласия. Поэтому будь особенно бдительным, держи охрану, предупреди командиров подразделений, чтобы без особого приказа никто не покидал территории дворца“. Я отдал приказ о повышенной бдительности. Затем Тараки вызвал к себе начальника генерального штаба армии Якуба и поставил перед ним такую же задачу: усилить бдительность, но Якуб был ближайшим человеком Амина.

На следующее утро Амин вызвал меня к себе.

— О чем вы беседовали? — жестко спросил Амин.

Я рассказал, что Тараки просил усилить охрану президентского дворца. Тогда Амин поинтересовался, говорил ли Тараки о нем. Амин был очень обеспокоен. 14 сентября вечером (я находился в это время за пределами дворца) у дверей кабинета Тараки, которые охранял его личный адъютант, поднялась стрельба. Была объявлена тревога. Но телефонная связь с дворцом прекратилась. Во дворец прибыли отряды „командос“, а также верные Амину военные части, которые окружили президентскую гвардию и разоружили ее. К утру все сторонники Тараки были убиты или схвачены. Начальник генерального штаба Якуб приказал мне выполнять только его распоряжения. Фактически к этому времени у власти уже находился Амин. Тараки был изолирован и содержался под арестом на своей квартире. Два дня его не трогали. Затем Амин поручил офицеру президентской гвардии Рузи перевезти семью Тараки в другое место. К Тараки никого не впускали без разрешения Амина».