— Бери его, Муса, крепче, бери за хребет! — командует Назар, детина огромного роста, лицо повязано клетчатым платком, одни глаза видны. В чалме, длинная рубашка перехвачена ремнем, с автоматом в руках.

Муса помельче, но жилистый, сильный, лица не прячет, весь оброс щетиной. Сдавил муллу, как клещами, рывком потянул на себя.

— Вот так-то его! — одобрил Назар. — А то раскричался, думает, мы испугаемся. Нам деньги тоже для святого дела нужны.

— Нельзя… чужое брать… Коран… — все еще пытался говорить мулла.

— Нет, он явно мне действует на нервы. А ну дай я его сейчас здесь же и порешу на месте.

Муса швырнул муллу, как мешок с отрубями. Назар вскинул автомат. Но выстрелить не успел. Чужая пуля срезала ветку у самого уха детины. Назар от неожиданности присел на корточки, и хорошо сделал… Вторая пуля была предназначена для его бесшабашной головы, впилась со стоном в ствол тутового дерева, только щепки полетели.

— Бежим! Засада! — закричал Муса, выхватил пистолет, пальнул через плечо — и в кусты.

Назар и без Мусы знал, что делать, когда стреляют над ухом. Плюхнулся со всего размаху на землю и пополз, извиваясь, как спугнутая змея, быстро-быстро. Уже из зарослей, опомнившись, дал длинную автоматную очередь. И незамедлительно в ответ прошлись по кустам веером пули. Потом все стихло. Хабибула лежит, не шелохнется, сам не знает, жив он или нет. И вдруг как милость с неба:

— Вставайте, почтенный! Вы — вне опасности! Душманы удрали!

Мулла и раньше знал, что небезопасно странствовать по Афганистану. Испокон веков на узких тропах и широких дорогах пошаливали разбойники. Они нападали на целые караваны, очищали карманы богатых купцов и чиновников, забирали на вечную память золотые кольца, колье, браслеты у иностранных туристов, выворачивали кошельки у собственных министров и вождей племен. Но чтоб муллу, который совершает паломничество в Мекку, обобрать, как белку, да еще чуть жизни не лишить, такого он себе не представлял. Он даже расплакался, когда увидел своего спасителя.

Кривоногий, худой парень в крестьянской одежде. Глаза добрые, лучистые, родинка пухлая черной меткой на подбородке. На шее боевой автомат. Один не испугался вступить в перестрелку, заставил душманов удирать, как зайцев.

— Дай тебе Аллах богатырского здоровья, — причитая, всхлипывал мулла. — Пусть сбудутся все твои желания, я вечный твой раб и должник. Назови свое имя.

— Рамз, Рамз меня зовут, — отвечает парень с автоматом. — Да будет, будет вам хныкать. Дайте лучше руку, я помогу вам на ноги подняться.

Оказалось, что Рамз был не один… из-за его спины выглядывала ко всему на свете равнодушная морда ишака.

…Не успел Хабибула опомниться после встречи с душманами, разразилась над головой гроза. Настоящая, неведомо откуда взявшаяся. Гром, словно задумал разорвать на куски серое небо, пугал все живое на земле. Слепила глаза яркая молния, завертелся, поднял пыль ветер, с ног валит, срывает с головы чалму…

— Эй, Хабибула! Давай скорее сюда! Здесь пещера! Сейчас ливень грянет! — кричит Рамз, а сам тянет за узду упрямого ишака.

Лопоухое животное, послушно несущее на своих боках нелегкую поклажу вот уже несколько дней, вдруг заупрямилось, не слушает своего хозяина. Хабибула пришел на помощь, ткнул палкой ишаку под хвост, брыкнул тот недовольно копытами, но послушался, пошел все же за Рамзом. Едва успели втащить ишака в пещеру, хлынул дождь.

— Теперь надолго… Хорошо, хоть крыша над головой, — говорит Рамз.

— Да… дождь в наших горах — бедствие превеликое! — со знанием дела добавляет Хабибула.

Он вроде успокоился. Конечно, что греха таить, очень жаль кошелька с деньгами. Но, слава Аллаху, сам целым остался. Нищий, но живой… Вовремя объявился этот парень со своим автоматом. Интересно, кто он, куда держит путь… Хорошо бы разделить с ним хлеб, соль, да котомку с продуктами бандиты тоже успели унести. Покарайте их, злые силы! Рамз подходит к ишаку, запускает руку в одну из переметных сум, достает завернутые в шелковый платок лепешки, брынзу, лук, помидоры, чайник и алюминиевую кружку. Походная посуда выставляется из пещеры под поток воды.

— Где-то здесь и хворост должен быть припасен, — говорит Рамз, оглядывая пещеру. Она была довольно вместительная. Судя по засохшим катыхам, в ней не раз укрывались от непогоды вместе со своими овцами пастухи. В дальнем темном углу Хабибула нащупал рукой драгоценное топливо — тяжелую вязанку хвороста.

— Вот и славно, — обрадовался Рамз. — Огонь разведем, попьем чайку с тобой, Хабибула, крепкого. В городе купил с запасом, не одну пачку.

— Что, на базар ездил? — поинтересовался мулла. — Вижу, нагрузил ты своего ишака товаром нелегким, к земле пригибается. Пока мы отдыхаем, может, расседлать серого, пусть спина отойдет от тяжестей.

— Отдохнуть надо моему трудяге, это ты верно говоришь. Да вот дождь, земля сырая, боюсь, как бы товар не попортился.

— Что, очень дорогой?

— Очень!

— А какой товар-то, если не секрет. Может, скажешь? — продолжает любопытствовать Хабибула, ломая в руках сухие ветки для костра.

— Скажу, — хитро улыбается Рамз. — Человек ты порядочный, мулла, в моем товаре наверняка разбираешься…

— Да что за товар, говори толком!

— Книги!

— Что? Что? — не понял мулла.

— Книги! — повторил Рамз и, видя недоумение на лице Хабибулы, рассмеялся: — Не ожидал? Ну как, очень ценный мой товар, а?

Хабибула не ответил, сделал вид, что очень занят костром, взгромоздил кучей хворост у входа в пещеру, палец послюнявил, поднял над головой: определяет откуда тяга дыма лучше будет.

— Ты что, обиделся, Хабибула? — забеспокоился Рамз. — Я не шучу. Это действительно очень ценный товар! Подарок правительства для библиотеки в нашем кишлаке. Какой день в пути, везу из города дорогие книги. Я буду первым библиотекарем!

— Что такое библиотекарь?

— Ну как тебе сказать… Человек, который через книгу дарит людям радость, учит дружбе, честности, трудолюбию… — пытается разъяснить ему Рамз.

— Понимаю, понимаю… Библиотекарь вроде муллы. Значит, ты и я — служители Аллаха. Мы делаем общее дело — учим людей добру. Ты по своим книгам, а я по Корану, — заключает Хабибула и тут же в ужасе за голову хватается: — Ай, ай! Заболтались мы с тобой. Кажется, время подошло, пора совершать намаз!

…Дождь все усиливался. Пошли играть потоки воды уже не с маленькими камнями, а с целыми валунами, потащили с грохотом вниз, все сметая на своем пути. Страшное дело — ливневый дождь в горах. В один миг засохшие русла превращаются в грозные, широкие реки, смыкаются дороги, сносятся мосты… Сель камнями забивает и делает непроходимыми ущелья.

Пещера была надежно укрыта от стихии. Еще не погасли, тлели в костре угольки. Подкрепились с аппетитом чем Аллах послал. У Рамза нашлись свечи в мешках. Стало светло в глубокой пещере. Сидят, попивают чаек из одной кружки по очереди.

— А скажи мне, Рамз, что за новая такая власть? Чем она от власти Амина отличается? Дышать народу легче будет? — спрашивает мулла своего спасителя.

— Думаю, что власть хорошая. Выше головы простого человека себя не ставит.

— Почему же от нее люди за границу бегут?

— Люди? — Он помолчал немного, подул на чай, чтоб горячо не было, сделал глоток. Заговорил снова: — Люди разные бывают… Тем, кто жил, как улитка на чужом теле, власть не по вкусу пришлась… подались за кордон. А простому люду чего не жить. Торговать? Добро пожаловать. Землю хочешь иметь? Бери. Работать хочешь на заводе? Работай. Только свою спину гни, а не чужую, своими руками деньги зарабатывай.

— А как насчет веры в Аллаха. Обычаи наших предков не забудутся, как при Амине?

— А ты послушай, что я тебе прочитаю.

Снял пальцами нагар со свечи, достал из-под халата небольшую красную книжицу. Полистал, уселся рядом с муллой.

— Вот главный документ правительства. Начинается он со слов: «Во имя Аллаха милостивого, милосердного!»