Мари взглянула на Курта, пытаясь разглядеть в нем то, что так напугало остальных. Конечно, он отличался от них. Он другой. Она уже привыкла к его полузвериной походке и диковатым повадкам, но даже если бы увидела их впервые — разве это повод так пугаться?

К тому же, отец не разрешает Курту посещать город. Что он успел такого вытворить, чтобы его так боялись?

Бабушка говорила Мари, что если чувствуешь, что-то не так, нужно довериться инстинкту. «Так Создатель предупреждает тебя об опасности». И сейчас всё внутри Мари вопило о том, что-то очень и очень не так. Во всём этом есть что-то неправильное и зловещее.

Но она возразила этому порыву. Ради бога, это же Курт — ее странный лесной мальчик, который избавил ее от одиночества. Поддерживал в ней жизнь в голодную зиму. Обещал защищать ее от опасности, исходящей от волков и людей.

Возможно, он даже любит ее.

— Окажи нам честь, Курт, — продолжил мямлить Отто. — Открой праздник танцем.

Сердце Мари пропустило удар. Первый танец — честь для Летней девы, которую в этом году еще не выбрали. Но у Курта на руке ее лента, а значит танцевать он будет с ней. Он колебался долю секунды, глядя на Мари сверху вниз.

Она заметила страх в его глазах, хотя не могла представить, он-то чего боится? Это всё была его идея.

Взяв Мари за руку, Курт повел ее в центр площади. Вглядываясь в лица в толпе, Мари нашла взглядом Минни и Карлу. Карла слегка улыбнулась ей.

Здесь же был и мистер Гаспар. Курт кивнул ему, когда они проходили мимо, и торговец вернул ему кивок.

Они что, знакомы? Откуда они знали друг друга? Мари хотела бы поломать над этим голову, но было некогда. Они уже в центре площади, и все на них смотрят.

Музыка заиграла, и Курт положил одну руку ей на талию, а другой взял ее правую руку. Они начали первые шаги и сделали пару неуверенных прыжков. Мари вздрогнула от восторга, поняв, насколько близко они стоят друг к другу. Курт никогда не держал ее так близко раньше. Даже когда украл тот поцелуй.

Пока они танцевали, мир вокруг Мари начал меняться. Казалось, что воздух мерцал, а ветер будто бы стал живым и наполнился маленькими оранжевыми искрами. Цвета стали ярче, запахи резко усилились. Если бы у Мари спросили, она бы безошибочно указала на пекарню или зернохранилище — настолько явным был их аромат.

Она испугалась. Золотисто-карие глаза Курта смотрели прямо на нее, и она не могла понять, чувствует ли он тоже эти изменения. Но он не казался сбитым с толку и дезориентированным, как она сама. Вместо этого его лицо наполнилось странной смесью печали и решимости.

Мари попыталась сосредоточиться на его руках. Курт танцевал мастерски, будто бы делал это как минимум несколько раз в год.

Вскоре Мари поняла, что голова у нее кружится так сильно, что даже лицо Курта плывет перед глазами. Всё, что она могла сделать — держаться за него и повторять его движения.

Когда музыка стихла, послышали робкие аплодисменты, а Мари, хоть и знала, что это неприлично, оперлась на Курта, не в силах покинуть центр площади самостоятельно. Мир вокруг медленно приходил в норму.

Курт повел ее на скамейку, подальше от испуганной толпы и любопытных глаз. Он внимательно наблюдал за Мари, пока она пыталась отдышаться и сдержать позыв к рвоте.

— С тобой всё хорошо? — уточнил Курт.

— Что это было?

— О чем ты?

— Цвета, запахи, — Мари покачала головой, стараясь объяснить свои ощущения. — Искры вокруг, словно ветер ожил. И почему у меня кружится голова?

— Ты это чувствуешь? — потрясенно спросил Курт.

— Конечно. Но что это?

Он схватил ее лицо двумя руками и внимательно вгляделся в ее глаза. Он неуверенно открыл рот, чтобы что-то сказать, но его прервал пронзительный вой волка. Звук был далеким, но громким.

— Что они делают? — яростно прошептал Курт и отпустил Мари. — Еще не время!

Его лицо исказилось разочарованием и болью. Он вскочил со скамейки, в несколько шагов оказался на площади и сделал знак рукой кому-то, кого Мари не могла видеть.

Вой становился ближе, и люди тоже это заметили. Музыка стихла, и все начали перешептываться. Но вместо того, чтобы замереть от испуга или в панике бежать врассыпную, как бы это сделала сама Мари, горожане отреагировали с удивительным спокойствием. Будто такое происходило уже сотни раз. Родители похватали детей и уверенным шагом покинули площадь.

Через полминуты уже казалось, что никакого праздника не было — почти все устремились к своим домам. А к Мари неслась телега мистера Гаспара. Курт вернулся и поднял девушку со скамейки, почти приподнимая ее над землей. К ней вернулось легкое головокружение.

— Курт, что происходит?

В Мари поднимался ужас, но Курт не ответил. Вместо нее он обращался к Гаспару.

— Отвезите ее Тагель и убедитесь, что она в безопасности.

— Конечно, конечно. Но только после оплаты, о которой мы говорили.

Все еще прижимая Мари к себе, Курт достал из кармана мешок с монетами и бросил их Гаспару. Тот учтиво кивнул и подбежал к задней части телеги, набитой одеялами. Курт попытался подвести туда Мари, но она сопротивлялась.

— В чем дело, Курт?

Страх заставлял ее голос звучать выше на несколько тонов. Но должна ли она бояться? Курт что, действительно помогает ей бежать из Валда?

Он попросил Гаспара отвезти ее в Тагель — город на другом конце леса. Говорят, он гораздо больше и светлее, чем Валд. А еще он гораздо дальше от фермы ее бабушки и дедушки.

— Прости, Мари, — он снова взял ее лицо и нерешительно погладил ее пальцами по щеке. — Я обещал тебя защищать, и именно это я сейчас и делаю. Заберись под одеяла и не высовывайся, пока мистер Гаспар не привезет тебя в Тагель.

— А книга? — воскликнула Мари. — Дай мне хотя бы забрать мою книгу!

Если он собрался еще сильнее отдалить ее от бабушки и дедушки, меньшее, что он мог сделать, дать ей забрать единственное, что у нее от них осталось. Но Курт лишь печально покачал головой.

— Нет времени, извини.

С этими словами он схватил ее за талию и забросил в телегу, словно мешок. Мягко, но настойчиво, он толкал ее голову на дно и накрыл вещами.

— Не высовывайся, — попросил он ее еще раз. — И не оглядывайся.

— Вы еще не готовы? — встревоженно крикнул Гаспар.

Волчий вой становился всё ближе.

— Это Йохан, — услышала Мари голос Курта. Он уже отдалился. — Он будет с вами, пока не убедится, что вы выбрались и с вами всё в порядке.

— Он? Серьезно?

Гаспар звучал недоверчиво.

— Он всё понимает, — твердо ответил Курт, а потом его голос смягчился. — Спасибо вам.

С этими словами телега рванула вперед. Мари тряслась и всё еще не понимала, что происходит, но у нее было стойкое чувство, что Курт поплатится за то, что помог ей бежать из леса. Когда она доберется до Тагеля, страх уйдет и к ней обязательно вернется способность испытываться благодарность.

И она поблагодарит его. Хотя бы мысленно.

Два года спустя

Не важно, как долго Мари греется в лучах солнца — она никогда от этого не устанет. Невозможно устать от ощущения тепла на собственной коже и яркого света, который видно даже сквозь закрытые веки.

Открыв глаза, Мари взглянула на яблоко, которое сжимала в руке. Для пирога подойдет идеально.

— Возьму четыре, — сказала она мужчине за прилавком.

Вообще-то по рецепту хватит и трех, но одно она планировала съесть по дороге.

Она улыбнулась, в который раз поблагодарив Создателя за щедрость своих покровителей. Мари уже и не помнила, когда в последний раз испытывала чувство голода.

С той ночи, когда она покинула Валд, прошло уже почти два года, хотя иногда ей казалось, что всё произошло вчера. Гаспар тогда привез ее в Тагель и предоставил самой себе, проигнорировав просьбу Курта убедиться, что она в безопасности.

— Теперь можешь расслабиться, — сказал он, когда спустя почти двое суток тряски остановил телегу и выпустил ее из-под одеял.