Она кричала, пока горло не начало саднить, а голос не превратился в хрип. На ее крики сбежались все соседские женщины, пытаясь успокоить Мари и выяснить, что происходит. Когда прибыл целитель, всякая надежда на быстрое выздоровление Амалии оказалась потеряна.

— Сонная болезнь, — заключил седовласый лекарь.

Неизлечимая болезнь. Мари думала, что она и сама вот-вот потеряет сознание, глядя на мать, которая лежала белая, словно снег, и неподвижная, как стекло. По настоянию врача и друзей Варин перевез жену в дом ее родителей, и уже оттуда бабушка и дедушка разослали мольбы о помощи во все ближайшие и дальние города.

За исцеление дочери они обещали щедрую награду, и на это обещание откликнулись многие. Лекари приходили и уходили, сливаясь в сознании Мари в образ одного хмурого человека. Он неизбежно качал головой и бормотал, что ничего нельзя сделать. Постепенно надежды у семьи почти не осталось.

— Мы уже видели такое раньше, Варин, — однажды услышала Мари шепот бабушки, обращенный к отцу.

— Да, да, я знаю, — рявкнул отец. — А потом волшебница исцелила прекрасную девушку, и все они жили долго и счастливо.

Прозвучало, как издевка, за которой он старался скрыть боль.

— Но это правда! — настаивал дедушка. — Если бы ты пошел к ним и попросил волшеб…

— Хватит! — прогремел Варин. — Я не собираюсь гоняться за фантазиями, пока моя жена испускает последние вздохи! Мы закончили с этим! Никакой магии!

Этот взрыв упрямства не удивил Мари — что-то подобное она слышала от отца и раньше. Бессчетное количество раз он отмахивался от бабушки с дедушкой, которые предлагали собственный способ исцелить Амалию.

Поэтому Мари повергло в шок, что отец доверился какому-то незнакомцу всего за пару дней до их утреннего побега. Она тогда пыталась поймать сбежавшую курицу и увидела, как по дороге к их дому идет улыбчивый мужчина. Ферма бабушки и дедушки стояла на самом краю деревни, так что шел он, без сомнения, именно к ним.

Мужчина остановился у ворот, и Мари нерешительно помахала ему. Отец потом сказал, что этим жестом она сама же и дала незнакомцу повод с ней заговорить.

— Ты уже старовата, чтобы гоняться за цыплятами, не находишь? — улыбнулся он.

Мари покраснела, но не от слов, а от его взгляда. Ей показалось, что он изучал каждый дюйм ее тела.

Но в чем-то мужчина был прав — в тринадцать лет ее ровесницы уже вовсю выполняли женскую работу по дому, а с ней самой в семье до сих обращались, как с ребенком.

— Да, — ответила Мари, — но если я курицу не поймаю — никто не поймает.

— Хороший способ себя оправдать! — рассмеялся он.

Его одежда была простой, но чистой. Он был похож на влиятельного человека и источал дружелюбие, но Мари всё же стало не по себе от того, как он смотрел. Словно она — не девочка, а лошадь, и он вот-вот совершит покупку.

— Твой отец где-то поблизости? — спросил незнакомец.

Мари привела отца, оторвав его от работы. Она недоумевала, чего хотел этот незнакомец, но он ответил на все ее вопросы, когда представился Варину.

— Доброе утро! Меня зовут Айзек. Какая чудесная у вас ферма! А позвольте узнать ваше имя?

— Варин, — проворчал отец. — Чего тебе?

Айзека немного смутила такая резкость, но быстро взял себя в руки.

— Признаюсь, я не знаком с этой местностью. Никогда не видел ничего похожего на ваши земли…

— Это не мои, — отрезал Варин и приготовился уйти.

Но незнакомец бросился за ним.

— Значит, вы не фермер?

— Кузнец.

— И вы здесь потому, что…?

Варин резко повернулся к мужчине.

— Слушай, чего ты хочешь, а? Я занят.

— Должен признаться, — с лица Айзека наконец-то слетела фальшивая улыбка, — я ищу крепких мужчин для работы в нашем городе, в Валде. Зимой по нам ударила лихорадка, и много рабочих рук погибло.

Мари увидела вспышку интереса в суровом взгляде отца, но она быстро пропала.

— Я не могу переехать. Моя жена больна, мы прикованы к этому месту.

Айзек снова просиял.

— Как прекрасно, что у нас как раз появилась новая целительница! Она приехала к нам с Востока! Я своими глазами видел ее чудесные мази и отвары, и, готов поспорить, вашу жену она еще не осматривала. Она, знаете ли, отказывается покидать пределы нашего городка.

Кажется, в тот момент всё и переменилось. Через час все детали переезда были улажены, а когда Айзек ушел, отец позвал Мари к себе.

— Не говори пока ничего бабушке с дедушкой, — попросил он, целуя ее в щеку. — Я им сам скажу, когда придет время.

Мари кивнула. Время пришло двумя ночами позже. Похоже, Варин и правда ждал, когда тесть уйдет на охоту, зная, что в одиночку теща бессильна его остановить.

И вот теперь они сидели посреди странного леса, куда не проникает солнечный свет.

— Мы почти у цели, — прошептала Мари матери, как будто та могла услышать.

Девочка поцеловала ее холодную щеку, тихо желая ей спокойной ночи. Конечно, покидать ферму было последним желанием Мари, однако и отец в чем-то прав. Попробовать показать Амалию необычной целительнице стоило.

На следующее утро они встали рано и продолжили путь.

Чем дальше они ехали, тем неуютнее чувствовала себя Мари. На второй день света стало еще меньше. Этот лес, он словно… Как будто он тоже болеет. Мари взглянула на свой красный плащ, внезапно обрадовавшись его цвету. В таком унылом месте она неожиданно стала самым ярким пятном.

Они прибыли в город ближе к вечеру. Или это лишь вторая половина дня? Сложно понять. Но Мари обрадовалась любым признакам жизни после их одинокой поездки и широко улыбалась первым встречным прохожим.

Мужчины, женщины и дети выходили из своих хижин с соломенными крышами, чтобы поглазеть на прибывших. Но никто не отвечал на ее улыбки. Лишь один мальчишка протянул руку, чтобы помахать Мари, но мать его быстро оттолкнула, скрыв за своими юбками.

Вскоре появились и каменные постройки. Они стали теснее прилегать друг к другу, а магазины, лавки и другие большие здания словно начали сливаться воедино. Телега ехала дальше, пока взору Мари не открылась городская площадь.

— Отец, — задумчиво сказала она. — Не похоже, что здесь недавно была лихорадка.

— Что ты имеешь в виду?

— Все эти люди… Мастерские переполнены, на площади тоже много народу.

Варин пожал плечами.

— Ставлю на то, что они такие же, как мы.

Его беспечное объяснение не успокоило Мари. Более того, она заметила, что отец не оставил ее замечание без внимания и стал оглядываться по сторонам, нахмурив брови. Но он так ничего больше и не сказал.

Когда они подъехали к колодцу в центре площади, Варин остановил лошадь и велел Мари оставаться с матерью. Он поднялся по ступеням самого большого здания и зашел внутрь. А когда вылетел оттуда через пару минут, его пытались догнать Айзек и какой-то толстяк.

— Но вы должны стать нашим новым кузнецом! — воскликнул Айзек.

— У вас уже есть один, я видел кузницу.

Айзек нахмурился и открыл рот, чтобы что-то сказать, но Варин его опередил.

— Вы говорили, что болезнь выкосила город. Как-то не похоже!

Мари улыбнулась, услышав слова отца.

Пока Айзек думал над ответом, инициативу перехватил раскрасневшийся толстяк.

— Наш кузнец молод, буквально мальчишка, и нам нужен ваш опыт.

— А вы вообще кто? — рявкнул Варин.

— Я Отто, бургомистр…

— Что ж, Отто-бургомистр. Мы здесь, чтобы увидеть вашу целительницу!

Заискивающая улыбка на миг исчезла с лица Отто, но тут же появилась снова.

— Полагаю, вам бы хотелось увидеть ваш новый дом…

— Целительница! Или мы уходим.

Бургомистр выглядел растерянным, но в конце концов кивнул и повернулся, махнув рукой в том направлении, которое нужно Варину. Отец Мари запрыгнул обратно в телегу, щелкнул лошадь и всего через две улицы они оказались на пороге нужного дома. Айзек и Отто поспевали за ними, как могли.

Хижина целительницы мало чем отличалась от других, за исключением травяного сада вдоль всего пути к двери. Мари кольнуло беспокойство, когда она заметила, что все растения тут чахлые и больные. Вероятно, так на них сказалось отсутствие солнца, которого в городе было не больше, чем в лесной чаще.