— А ты хорош! — вдруг сказал император и «плита» рассеялась. — Рассказывай! — приказал он. — Да чтоб ни одной мелочи не упустил!

Ну я и начал рассказывать — ровно так, как мы договаривались с ребятами.

Император слушал. А потом вдруг спросил:

— А куда твой китаец делся?

Вопрос был задан неожиданно, и я ответил:

— В Китае остался.

— И как так получилось, что этот шпион оставил тебя одного?

— Я не один! — возразил я, хотя понимал, что император имеет ввиду вовсе не то, что меня теперь некому защищать.

То, что его величество знает о Мо Сяне, меня сильно удивило. Настолько, что я сбился с рассказа. Потому что следом пришли мысли: как много знает обо мне император? Почему вдруг он знает обо мне? Где я, и где его величество?

Но император не дал времени на обдумывание его вопросов. Он продолжил их задавать:

— Меня не интересует, один ты или нет. Меня интересует, почему китаец оставил тебя без присмотра?

— Может, я уже вырос. И за мной больше не надо присматривать? — ответил я вопросом на вопрос.

— Действительно наглец! — подтвердил император.

Я слушал его и понимал, что я чего-то крупно не понимаю.

— Да чего с ним разговаривать⁈ — воскликнул широкоплечий. — В темницу его! А лучше башку отсечь!

— Богдан! — закричала женщина.

— Чего Богдан-то? — возразил широкоплечий. — Ты бы вообще молчала бы! Из-за тебя всё!

Не знаю почему, но мне очень не понравилось, как этот Богдан разговаривает с женщиной. Ну я и ляпнул:

— Да, с такими защитниками Россия против Хаоса точно не выстоит…

— Да, с такими защитниками Россия против Хаоса точно не выстоит… — произнёс я.

Видимо попал не в бровь, а в глаз, потому что и широкоплечий, и даже костлявый вскочили.

Женщина тоже вскочила. Но лишь для того, чтобы встать между мной и ими.

Собственно, я и сам готов был дать отпор — вал живы был уже довольно-таки плотным. Останавливало меня только понимание абсурдности происходящего.

Я мелкий помещик, студент-первокурсник, причём, не самый успешный и императорская семья… Совершенно разные весовые категории. Но они ведут себя не как аристократы, а как какие-то гопники. А император — настоящий пахан.

Собственно, по-пахански он и рявкнул:

— А ну сидеть! — и когда напряжение немного спало, добавил: — Казнить его мы всегда успеем, а вот привлечь на свою сторону — это намного важнее! С Хаосом вы что ли биться будете?

Широкоплечий и Костлявый сели на свои места. И только тогда к своему месту отправилась и женщина.

А император продолжил уже мягче:

— Давайте поговорим, обсудим всё по-семейному.

Широкоплечему и костлявому его слова очень не понравились, но протестовать они не посмели.

Мне тоже ситуация не нравилась. Какое, нахрен, по-семейному? Тем более, что казнить всегда успеют? Ну и явно же меня сначала хотят использовать…

Стало противно. Вспомнились олигархи из прошлой жизни и царская охота, которую я им устроил. Следом вспомнились и Волковские упыри, которые убили родителей и брата с сестрой настоящего Володи Корнева… Моих родителей и брата с сестрой!

А ещё вспомнились высокоуровневые звери, ставшие людьми, которых мы освободили из темниц каземата. И дети, над которыми проводились опыты… Всё это проводилось по указанию вот этого человека, который сидел сейчас передо мной на троне.

Однако, лезть в бутылку я не спешил, решил посмотреть, что будет дальше.

Да и ладонь уже не просто жгло, она горела огнём! Особенно боль усилилась, когда все вскочили и приблизились ко мне.

Если у меня и были сомнения, что части артефакта у присутствующих тут людей, то теперь они окончательно отпали.

А император спросил:

— Как твоя культивация? — его голос теперь звучал участливо, и это насторожило меня сильнее всего.

— Спасибо, помаленьку, — ответил я.

— На какой ты теперь ступени? — снова спросил император.

Не отвечать на этот вопрос я не видел причины. Поэтому сказал:

— Девятая, Князь.

И увидел, как император облегчённо выдохнул. И разулыбался:

— Ты же знаешь, что ты член императорской семьи? — спросил он у меня и добавил со смешком: — Да-да, представь, мы родственники!

Я сделал удивлённое лицо и как бы в растерянности пробормотал:

— Не думал, что Корневы входят в императорский род. Или тут по принципу все люди братья?

Император заржал, а следом за ним и широкоплечий с костлявым, мои так сказать новоиспечённые дядюшки.

На самом деле я ещё раньше догадался, что слухи о том, что я внебрачный сын великой княгини Екатерины Петровны Волковой, не лишены смысла. Если сомнения и были, то они рассеялись от одного вида этой женщины, оттого, как она смотрела на меня, как защищала.

Вот только входить в эту семью я не собирался. Я Корнев! Это был мой выбор! И менять его я не хочу.

Да мне от одной мысли, что я имею что-то общее вот с этими людьми, становилось гадко!

Отсмеявшись, император проговорил:

— Да-да, родственники! На самом деле Корневы тебя только воспитывали. Ты сын моей дочери. А значит, мой внук.

— Вот как? — спросил я чтобы хоть что-то спросить. — И кто же мой отец?

И сразу же широкоплечий с костлявым напряглись. Да и император тоже напрягся, но скрыл это за легкомысленными словами:

— Это не важно! Главное, что в тебе течёт императорская кровь!

Я сразу почувствовал их напряжение и решил надавить именно сюда:

— Кому-то может и не важно, а мне важно. Если уж мама, как оказалось, у меня другая, то папа… Или папа тот же?

Я сказал это нарочно, чтобы побесить новоиспечённых родственничков. И мне это удалось.

— Как ты смеешь, гадёныш⁈ — вскочил широкоплечий.

Но император поднял руку, и широкоплечий заткнулся.

Что касается великой княгини Екатерины Петровны Волковой, то она, казалось, ничего не слышала. Она просто сидела и смотрела на меня, как говорится, во все глаза.

Но меня её взгляды не трогали, и я не собирался щадить её чувства. Поэтому сказал, обращаясь к ней:

— Раз уж у нас вечер признаний, может расскажете про моего отца?

— Твой отец… — начала женщина, но император её жёстко оборвал:

— Екатерина!

Она осеклась и улыбнулась, извиняясь.

А император обратился ко мне.

— Не забивай себе голову всякой ерундой!

— Да? — поднял я бровь. — И что же тогда не ерунда?

— Приближающаяся армия Хаоса не ерунда, — серьёзно сказал император.

Тут я с ним был абсолютно согласен. Не знаю, кем нужно быть, чтобы считать армию Хаоса ерундой. Но и вопрос об отце я тоже ерундой не считал. И вовсе не потому, что мне было интересно, с кем великая княгиня нагуляла внебрачного ребёнка, нет! Меня этот вопрос интересовал исключительно из-за того, что ни император, ни его сыновья не хотели об этом говорить. Причём, не только сами не говорили, но и Екатерине Петровне запретили. А она их послушала и перечить не стала.

И вообще, с дисциплиной тут всё в порядке — на взмах руки императора реагируют моментально. Это он что, запугал всех? Так вроде далеко не подростки уже…

Надо бы к ним ко всем приглядеться повнимательнее. Вдруг это связано с Запирающим Хаос артефактом?

Император меж тем сказал:

— Кстати об армии Хаоса… Что думаешь, есть у нас шанс победить её?

Я вспомнил стрельцов, которые встретили нас на крыльце и солдат из каземата и честно ответил:

— Не думаю, что есть шанс. Даже минимальный. Разве что случится чудо, и армия Хаоса исчезнет сама.

— Отец, ты же говорил, если объединим… — встревоженно начал костлявый, но император и его остановил взмахом руки.

— Но вам же удалось с ними справиться, — вкрадчиво спросил у меня его величество.

Я пожал плечами:

— То был относительно небольшой отряд, и мы от них сбежали. По большому счёту по-настоящему крупного сражения и не было.

— Во всяком случае вы теперь знаете, что от армии Хаоса ждать… — тожественно, как будто уже получил моё согласие, произнёс император. — Ты ведь со своими людьми поможешь защитить Россию? Это долг императорской семьи…