— «Война была неизбежна в любом случае, — рассуждал Артур Дейн. — В течение двух лет королевство истекло бы кровью. Это было просто ужасное несчастье, что оно сделало это, прежде чем мы были готовы».

— «Что ж, я должен вас поздравить, вы все равно добились успеха, — гневно рявкнул Эддард, — Эйриса больше нет на троне. Но и его сына тоже. Что еще хуже, до восстания я был третьим в очереди на Винтерфелл, все из-за беспечной небрежности, господин мой».

— «Мы все искренне сожалеем, что ваши отец и брат стали первыми жертвами войны, лорд Эддард, — заявила Элия, — но, пожалуйста, не возлагайте всю вину за их смерть на ноги Лианны, на бегство сестры или моего мужа».

— Я могу принять это, ваша милость, — произнес Эддард, все еще в ярости, — но мой отец и брат могли бы быть еще живы, если бы вы не были так поспешны.

— «Довольно!»

Грегор Клиган взревел, заставив всех присутствующих подпрыгнуть. Когда все взгляды были устремлены на него, он произнес:

— «Что сделано, то сделано и не может быть отменено. Нет смысла сокрушаться по этому поводу. Я понимаю ваше разочарование, лорд Эддард, но вы только что развязали войну, чтобы спасти свою сестру. Мне было бы все равно, была ли она причиной всех сражений. Я был бы благодарен богам, если бы они просто сохранили ей жизнь и воссоединили меня с ней.

Наступила пауза молчания, пока все впитывали точку зрения Горы. Эддард медленно вздохнул и прокомментировал:

— «Вы правильно заметили, сир Грегор. Я счастлив снова быть с Лией, уверяю вас. Я никогда не смог бы ненавидеть ее за это или за что-то еще.

Он не закончил свою фразу. Он только вздохнул и прислонился к стене, убирая с глаз длинные темно-каштановые волосы.

— «Нед, когда я услышала об отце и Брэндоне, я была опустошена, — сообщила Лианна своему брату, не желая, чтобы он счел ее бессердечной или легкомысленной, — меня так переполняло чувство вины, что в какой-то момент я хотела покончить с собой. К счастью, Элия и Рейегар отговорили меня от этого. Позже я думала о том, чтобы выйти из укрытия, но они отговорили меня и от этого. Моего появления было бы недостаточно, чтобы прекратить бой, это только усугубило бы ситуацию. Кроме того, к тому времени я уже была беременна. Невозможно было объяснить это, не сказав правду. Единственным решением для меня было отправиться в какое-нибудь место не затронутое войной. Поэтому Элия и Рейгар отправили меня сюда на время моей беременности. Сир Артур, сир Освелл и сир Герольд не держали меня в плену. Они защищали меня.

— «Они превосходно выполнили свою работу, — отметил Доран Мартелл.

Трое рыцарей Королевской гвардии, казалось, были равнодушны к замечанию принца, но, очевидно, были рады, что их послушание было признано.

— «Так куда же мы пойдем отсюда?» — с любопытством спросил Оберин Мартелл.

Грегор выступил вперед и объявил:

— «Пока… я бы рекомендовал ничего не делать».

По крайней мере, Доран одобрил эту стратегию.

Тем не менее, немногие другие так сделали.

— «Ничего?» — пробормотал Джерольд Хайтауэр, как будто ему было противно.

— «Что бы ты сделал?»

Грегор твердо заявил:

— «Восстание окончено. Государство раздирается войной. Большинство тех, кто был верен Таргариенам, присягнули на верность Баратеонам. Поэтому королевства ослаблены. Завтра вы можете спланировать контрреволюцию. Завтра вы можете спланировать возвращение Таргариенов на трон. Завтра вы можете спланировать новую войну. Сегодня мы должны сократить наши потери и сосредоточиться на восстановлении Вестероса».

И снова Гора заставил всех не находить слов. Все они могли согласиться по крайней мере с одним из его пунктов. Никто из них не хотел новой войны так скоро после последней.

— «Сир Грегор прав, — возразил принц Доран, — лучший путь — постепенный. В конце концов, не импульсивность Рейегара спровоцировала восстание?»

— Кто-нибудь может что-нибудь возразить против этого? — с интересом спросил Артур Дейн.

Когда никто не заговорил, сир Артур заметил:

— «Тогда мы все согласны. Как бы концепция Узурпатора на Железном троне ни оттолкнула некоторых из нас, мы мало что можем сделать, чтобы протестовать».

— «Тогда пока мы позволим Роберту Баратеону сохранить свою корону», — заявил Доран Мартелл.

— Но только пока, — добавил Оберин Мартелл.

Грегор был уверен, что Мартеллы уже замышляют посадить на трон Таргариенов. Излишне говорить, что они сделают это таким образом, что это принесет большую пользу Дорну. Хотя он сомневался, что сможет отговорить их от этого предприятия, он полагал, что может хотя бы попытаться заставить их рассмотреть альтернативные подходы.

— У меня есть предложение, — заявил Грегор. Завоевав всеобщее внимание, он продолжил:

— «Дайте Роберту Баратеону шанс. Он может быть узурпатором, но его бабушка была Таргариен. У него есть некоторые претензии на Железный трон, хотя и небольшие. Он был тем, кого повстанцы избрали своим королем. Они могли выбрать лорда Эддарда, лорда Тайвина или даже лорда Джона. Они выбрали Роберта. Хотелось бы верить, что они выбрали его не без причины. Они верят в него. Больше, чем кто-либо когда-либо верил в Эйриса».

— Ну, он вряд ли может быть хуже Эйриса, — возразила Элия.

— «Кто угодно лучше, чем этот проклятый сумасшедший», — категорически сказала Лианна.

За исключением, может быть, этого дерьмового Уолдера Фрея.

— Хорошо, — провозгласил Джерольд Хайтауэр, — мы подумаем над вашим предложением, сир Грегор. Самым мудрым решением для некоторых из нас было бы оставаться в бегах. В особенности для детей.

— «Вы не вызовете ни у кого возражений, сир Герольд, — заявил Грегор, — пока дети живы, они не в безопасности. Когда я поставил эти приманки перед троном, Роберт ухмыльнулся и назвал их «драконьими отродьями». '»

— И все же вы хотите, чтобы мы поддерживали его правление, — с гримасой заметил Осуэлл Уэнт.

— «Я надеюсь, что он сможет в конце концов преодолеть свои предубеждения, — заявил Грегор. — До тех пор необходимо обеспечить выживание наследников Рейегара».

— Действительно, — согласился Доран Мартелл. Через несколько секунд он предложил:

— «Возможно, самым надежным способом гарантировать их безопасность было бы, если бы они не содержались все в одном месте».

— «Я согласен, — согласился Артур Дейн, — детей следует держать отдельно для их же безопасности».

— Я отказываюсь расстаться с Эйгоном, — тут же заявила Элия. Почти так же быстро был найден ответ на ее беспокойство.

— «Для нас не составит труда оставить его в Солнечном Копье, — сказал Доран своей сестре, — Оберин может объявить его одним из своих бастардов».

— «Конечно, — одобрительно заявил Оберин, — у меня уже есть четыре дочери. Некоторые скажут, что мне уже пора родить сына».

— Справедливое замечание, — заявила Элия, удивленная логикой другого брата.

— «Я могу приютить принцессу Рейнис в Сероводном дозоре, — предложил Хауленд Рид, — я могу убедиться, что ей там будет хорошо и комфортно. Ей даже не придется ходить под вымышленным именем. Пока она находится под моей защитой, никаких ее когда-нибудь найдут на Перешейке».

— Вы абсолютно уверены в этом, лорд Хауленд? — спросила Элия, беспокоясь о дочери.

— Совершенно верно, ваша милость, — сказал кранногмен, — даже маленькие птички могут заблудиться и утонуть в болотах.

Варису это не понравится.

— «Есть только один аспект, который меня беспокоит, — заявила Элия, — с ней не будет никого, кого она знает».

— «Не так, Элия, — возразила Лианна, приподнявшись, — я пойду с Рейнис. За то время, что я провела с ней, я стала думать о ней как о собственной дочери».

Элия была особенно рада этому открытию. Она положила руку на плечо Лианны и заметила:

— «Пока ты с ней, я знаю, что Рейнис будет в хороших руках, Лия».

Лианна положила свою руку на руку подруги:

— «Спасибо».

Затем Джерольд Хайтауэр выступил вперед и заметил: