Поначалу разговоры Грегора с Элией были непринужденными. Они рассказали о своей родине, своем воспитании и своих семьях. Оба они потратили немало времени на разглашение информации о своих семьях.

За день до того, как они достигли Солнечного Копья, Грегор и Элия были в каюте последнего. Ее фрейлины были в другом месте; Элия подозревала, что они «знакомятся с Чизвиком и Тобботом. Эйгон спал на кровати, а Рейнис играла в углу. Гора и Принцесса вели очередной дружеский разговор, но к концу это было бы совсем не так.

— «Подожди до первой встречи с моими братьями, — заметила Элия, — Доран захочет лично пожать тебе руку».

Грегор улыбнулся при этом. И тут ему в голову пришла странная мысль. — А Оберин?

— О… — пробормотала Элия с коварной ухмылкой, — он захочет дать тебе гораздо больше, чем рукопожатие.

— Понятно… — прокомментировал Грегор, неловко глядя в сторону. Затем он повернулся к принцессе и спросил:

— «Будет ли он приставать ко мне?»

— «Только если вы позволите ему это сделать», — заверил Элия массивного рыцаря.

— Но как отказаться от такого предложения?

Грегор задумался вслух.

— «Сердечно и откровенно», — посоветовала ему Элия.

Грегор Клиган согласно кивнул, скрестил руки на груди и предположительно сказал:

— «Значит, это правда, что ваш младший брат ни в чем… не различает по половому признаку?»

— «Конечно, нет,» - подтвердила принцесса, — «Он никогда не был».

Гора немного посмеялся над этим. Это заставило Элию приподнять бровь и спросить:

— «А вы, сир Грегор?»

Грегор тщательно подбирал слова:

— «Вообще-то нет. Я бы сказал, что мужчины не выше женщин, а женщины — мужчин. Оба способны управлять домом, и обоим следует позволить обучаться военному искусству».

— Весь Дорн разделяет эту точку зрения, — заявил Элия. Она наклонилась вперед и спросила:

— «А как насчет ваших личных интересов?»

— «Если хочешь знать, я уважаю своего ближнего, — сказал Грегор, — но у меня нет желания делить с ним свою постель».

— Оберин назвал бы это невежеством, — нахально сказала Элия. — И все же мы оба считаем, что каждый человек имеет право выбирать свои собственные вкусы.

— «Я должен уступить и здесь», — заявил сир Грегор.

Наступила минута молчания. Это закончилось, когда Элиа заявила:

— «Я полагаю, тебе нравятся женщины?»

— Вы правильно полагаете, ваша светлость, — ответил Грегор, по-видимому, небрежно, несмотря на странность этого вопроса.

— «Вы когда-нибудь лежали с одной?» — резко спросила Элия.

Грегор не мог понять, что вызвало этот вопрос. Он тоже не был уверен, что на это ответить. Как Грегори Уэлч, он неоднократно был близок с несколькими женщинами. Как Гора, он еще не сделал этого ни разу. Однако он был уверен, что Элия Мартелл не была первой Грегора.

В конце концов, он признался принцессе:

— «Увы, нет. Я имею в виду».

— «Большинство мужчин, которые входят в Дорн девственницами, не уходят таковыми, — сообщила ему Элия. — Если вы не будете внимательны, это может случиться и с вами, сир Грегор».

— «Я серьезно отнесусь к вашему предупреждению, ваша светлость, — заявил Грегор, — в конце концов, я слышал, что самые красивые женщины в королевстве родом из Дорна».

Элия хитро ухмыльнулась и спросила:

— «Что ты на это скажешь?»

— Что ж, простите мою напористость, ваша милость, — возразил Грегор, — но если остальные дорнийские женщины хоть немного похожи на вас…

Он остановил себя там. До этого момента он и принцесса просто дружески подшучивали. Даже замечания о… личной жизни Грегора были относительно неформальными. Но он непреднамеренно начал флиртовать с Элией. Это была очень неразумная идея по нескольким причинам. Во-первых, Элии было двадцать шесть лет; ему было всего семнадцать. Кроме того, она была принцессой Дорна и бывшей наследной принцессой Вестероса. Он был просто наследником рыцарского дома в третьем поколении в Западных землях. Ему было бы нехорошо искать такую компанию, которая настолько выше его положения в этой жизни. Кроме того, даже если Элия когда-нибудь снова выйдет замуж, она никогда не сможет дать своему второму мужу детей, а продолжение рода было главной заботой каждого лорда.

К счастью, Элия никоим образом не выглядела обиженной. Она просто хихикнула над выражением лица массивного рыцаря и сказала ему:

— «Спасибо, сир Грегор».

— Я говорю только правду, ваша милость, — заверил ее Грегор. Он собирался обсудить с Элией одну тему с тех пор, как она поднялась на борт. Он еще не дошел до этого, так как никогда не находил подходящей возможности. Он понял, что из-за характера этого разговора это, возможно, была прекрасная возможность. Вот он и решил затронуть эту тему. Он говорил очень осторожно:

— «На эту тему… Я также слышал, что в Дорне брак не такой строгий, как везде».

— «Это правда, — признала Элиа, — мужья и жены часто заводят любовниц, но это не считается изменой».

— Вы согласны с этим мнением? — спросил Грегор с любопытством.

Теперь настала очередь Элии выглядеть ошеломленной. Подняв бровь, она спросила:

— «Почему ты спрашиваешь?»

— Меня что-то занимает, ваша светлость, — сообщил ей Грегор. — Знакома ли вам фраза «у дракона с тремя головами»?

Элия казалась озадаченной этим вопросом. Она с тревогой спросила:

— «Где ты это услышал?»

— «Ваш муж сказал мне это, когда я встретил его», заявил Грегор. Это было неправдой, но доказать это мог только Рейегар. — Он никогда этого не объяснял. Но я начинаю понимать, что он имел в виду.

— Как вы думаете, что он имел в виду? — спросила принцесса Элия, явно заинтересованная.

Грегор не сразу дал внятный ответ. Вместо этого он начал свое объяснение со слов:

— «Насколько я помню из своих уроков истории, у некоторых королей Таргариенов было по две жены. В том числе у самого Эйгона Завоевателя, который женился на своих сестрах Висении и Рейнис».

— «Это правда, — вздохнула Элиа Мартелл, — двое из этих трех человек были тезками моих детей. Если бы у нас с Рейгаром получилось завести третьего ребенка, мы бы назвали ее Висеньей».

— «Мне жаль, что у тебя никогда не будет третьего ребенка», — искренне заявил Грегор.

Основываясь на том, что он сделал акцент на этом слове, Элия мог сказать, что он имел в виду не ее, а Рейгара. Тем не менее, она не слишком придавала значения тому, что он намекал. Она указала:

— «Рейгар тоже никогда не будет».

— Если только… — ответил Грегор. Он не собирался заканчивать это предложение; он просто хотел убедиться, что Элия будет внимательно слушать его и относиться к нему абсолютно серьезно. Это единственное слово имело ожидаемый эффект.

— Выскажите свое мнение, сир Грегор, — велела она ему.

Массивный рыцарь рассуждал:

— «Сочетая полигамные отношения Таргариенов с вашей… дорнийской терпимостью, как вы могли бы это назвать, у вас с Рейгаром теоретически будут самые открытые отношения во всей стране».

Элиа пожала плечами и предположила:

— «Можно привести такой аргумент».

Она могла казаться спокойной, но Грегор видел, что она немного напряглась. Он прямо заметил:

— «Я должен задать вам личный вопрос, ваша милость».

Принцесса Элия одобрительно кивнула, и Грегор спросил очень прямолинейным тоном:

— «Был ли ваш муж единственным, кто проявлял интерес к Лианне Старк?»

Глаза Элии расширились от удивления. Она выглядела так, словно ее голос застрял у нее в горле.

Ее молчания было достаточно для Грегора. Это и реакция Рейнис на этот вопрос. Маленькая девочка оторвалась от своих игрушек, когда услышала имя Лианны Старк. Очевидно, она узнала его, но у нее кружилась голова.

— Вам не обязательно отвечать на этот вопрос, ваша милость, — поспешно заявил Грегор, — просто скажите мне вот что: я к чему-то клоню?

— «Да, это так», — провозгласила Элия.

— Это все, что мне нужно знать, — пробормотал Грегор. Наступила еще одна долгая пауза, и в конце он заявил: