Знаков ордена Георгия III степени пожаловали 645. A IV удостоились всего около 3,5 тыс. офицеров.

За всю историю существования ордена св. Георгия кавалерами всех его степеней стали только 4 человека. Это генерал-фельдмаршалы М.И. Кутузов. М.Б. Барклай-де-Толли. И.Ф. Паскевич и И.И. Дибич.

Из российских императоров. кроме основательницы ордена Екатерины II, орден св. Георгия IV степени принял император Александр I за военную кампанию 1805 г. Георгиевская дума предлагала Александру I принять знаки ордена Георгия высшего достоинства за заслуги перед Россией, но он от этой награды отказался.

В 1838 г. императору Николаю I был вручен крест IV степени за выслугу лет.

В день 100-летнего юбилея ордена св. Георгия Александр II возложил на себя знаки I степени. Последний российский император Николай II был удостоен ордена IV степени в 1915 г. во время пребывания на передовых позициях Юго-Западного фронта. В статуте св. Георгия было записано: «Ни высокий род, ни прежние заслуги, ни полученные в сражениях раны не приемлются в уважение при удостоении к ордену св. Георгия за воинские подвиги. удостаивается же оного единственно тот, кто не только обязанность свою исполнил во всем по присяге, чести и долгу, но сверху сего ознаменовал себя на пользу и славу российского оружия особенным отличием».

Цифры… цифры… цифры…

А ведь есть над чем задуматься!

25, 125, 645, 3,5 тыс. и 4 полных кавалера за полтора века. Так ведь сколько за это время воевала Россия, сколько подвигов было совершено, сколько блестящих побед… Но единственный чисто боевой орден не особенно раздавался. Когда в 1916 г. генерал Л.А. Брусилов за «Брусиловский прорыв» был представлен кавалерской думой к ордену св. Георгия II степени, Николай II решение думы не утвердил, наградив генерала Георгиевским оружием с бриллиантами. Добавлю лишь, что генерал Брусилов, прославивший свое имя в Первую мировую, за сорок пять лет службы в армии был награжден всего 7 российскими орденами: Белого Орла, св. Георгия III и IV степеней, св. Анны II и III степеней, св. Станислава II и III степеней. Как участник двух войн он имел по тем временам довольно значительный «иконостас».

Знаменитые русские генералы А.И. Деникин, Л.Г. Корнилов. Н.Н. Духонин, А.М. Каледин в Первую мировую войну удостаивались только IV и III степеней св. Георгия. А вот II степени им, боевым генералам, за годы сражений так и не удалось заслужить.

Полковник Федор Федорович Тютчев, сын известного русского поэта, за 30 лет службы удостоился орденов св. Станислава III и II степеней, Анны IV и II степеней, св. Владимира IV степени. Участнику двух войн, ему не посчастливилось стать Георгиевским кавалером. Штабс-капитан Михаил Зощенко, советский писатель, в Первую мировую заслужил в боях немало наград: св. Станислава III и II степени, св. Анны IV и III степени, а вот св. Георгия так и не заслужил. Мечтал об ордене св. Георгия и Михаил Николаевич Тухачевский. Однокашник по училищу так напишет о нем в эмиграции: «…в бою 5 ноября 1914 г. под посадом Скала Тухачевский был ранен и эвакуирован в Москву. Здесь автор тоже раненный, в последний раз встретился с Тухачевским, который особенно восторженно говорил о своих боевых действиях, о том что он известен уже в целой дивизии В его глазах светился огонек затаенной досады — его заветная мечта о получении ордена св. Георгия IV степени не осуществилась». Войсковой старшина, командир полка и участник двух войн Филипп Кузьмич Миронов был удостоен шести орденов за храбрость: св. Владимира IV степени, св. Анны IV,III,II и I ст., св. Станислава III степени, но среди них не было ордена св. Георгия.

Безусловно, я упомянул немногих героев войны, так и не удостоенных высокой боевой награды России, но имевших немало наград за ратные подвиги. А все дело в том, что орден св. Георгия — это единственная чисто боевая награда до революции из восьми существующих орденов, которая не была обесценена массовыми награждениями, монархами, многочисленными войнами и полуторавековым самодержавным строем

Несколько иначе дело обстояло с Георгиевским крестом. Но за то, что он стал массовой наградой, ему до сих пор есть оправдание. С 1807 по 1812 г. был выдан 12 871 крест, в 1812 г. — 6783, в 1813-м — 8611, в 1814-м — 9345. С 1807 по 1856 г. знаки без степени получили 114 421 человек.

В Русско-японской войне георгиевскими крестами было награждено 63 065 человек: из них I степенью — 505, II — 865, III — 8685, IV — 53 010.

Самый большой номер из выданных до 1913 года знаков отличия I степени имел № 1825, II степени — 4320, III степени — 23 605 и IV степени 205 336.

В 1913 г. был утвержден новый статут знака отличия Военного ордена. С этого года начался новый отсчет награжденных этими крестами. К 1917 г. I степень была выдана около 30 тыс. раз, а IV — более миллиона.

Безусловно, Георгиевский крест как единственная высокая из немногих солдатских наград за столетие стала массовой. И с каждым годом, десятилетием число награжденных «Георгием» росло всё больше и больше. А начавшаяся в 1914 г. Первая мировая война повлекла особенно значительное увеличение количества награжденных, в связи с чем возникла необходимость уменьшить содержание драгоценных металлов в крестах (июнь 1915 г.). А в октябре 1916-го было принято решение о замене золота и серебра недрагоценными металлами.

При этом Георгиевский крест не был обесценен количеством. Самая высокая солдатская награда до сих пор остается одной из почетных и уважаемых наград в народе и в истории Отечества наравне с орденом св. Георгия. Именно эти две награды, что примечательно, и солдатская и офицерская, остаются на самой вершине наградной системы дореволюционной России.

И с этим опытом, с этим фактом нам приходится считаться.

Наградная система дореволюционной России имела ярко выраженный классовый характер. В статье 90 закона об учреждении орденов и других знаков отличия, существовавшего при царях, относительно представления к награде было черным по белому записано: «1) Всем духовным, военным, гражданским и придворным чинам. 2) Чужестранных государей и владетельных князей фамилиям. 3) Служащим по выборам дворянам, имеющим и не имеющим чинов, равно и не служащим бесчиновным, если они окажут отличные заслуги. 4) Частным лицам из иностранных, когда, оказав на деле усердие и доброхотство к Государству Российскому, тем самым обратят они на себя внимание и признательность Главы оного. 5) Купцам и лицам других звании, которые особенными заслугами сделаются достойными сей награды».

Статья 120 этого закона лишь дополняла: «Мещанам и лицам сельского состояния ордена не испрашиваются».

Яркий пример классовости можно найти в манифесте Александра I от 30 августа 1814 г., которым за участие в Отечественной войне 1812 г. представители дворянства награждались специальной бронзовой медалью на Владимирской ленте, купечество медалью на Анненской ленте, духовенство — бронзовым крестом. А о крестьянах говорилось следующее: «Крестьяне, из среды коих исходит воин на защиту отечества и которые в самое грозное время показали дух православия, верности и мужества… крестьяне — верный нам народ, да получат мзду свою от Бога».

Для ведения всех дел по награждению орденами в апреле 1797 г. Палом I была учреждена орденская канцелярия. В 1798 г. эта канцелярия была преобразована в Капитул российского кавалерского ордена, который позднее, с января 1832 г., стал именоваться Капитулом российских императорских и царских орденов. Помимо капитула существовал также Комитет для рассмотрения представления к высочайшим наградим, следивший за тем, чтобы при представлении к наградам были соблюдены установленные нормы, чтобы испрашиваемая награда соответствовала служебному положению награждаемого.

К середине XIX века капитул русских орденов получил свое окончательное завершение. Эта система оставалась без изменении до 1917 г., если не считать некоторых изменений в статутах орденов да неудачных попыток ввести новые ордена И.В. Можейко так сформулировал многоступенчатую лестницу российских орденов: «В России существовала табель о рангах, которая охватывала всех государственных служащих, как гражданских, так и военных. Каждый служащий в России имел свой чин или же. если не имел такового, государственной машине не принадлежал либо занимал в ней ничтожное положение.